Эмилия и Шон (ЛП) - Миллз Моника

По комнате расхаживает мужчина. Он что-то быстро печатает на планшете. Дойдя до меня, он останавливается и задумчиво смотрит вверх.

Это отец Эмилии.

— О, ты уже проснулся. — Он поднимает очки наверх и, наклонившись вперед, смотрит на монитор, который висит на стене прямо за моей спиной. От него ко мне тянутся кабели, закрепленные присосками к моему лбу и груди. — Ты видишь меня? — спрашивает доктор Мартин.

Какой глупый вопрос.

— Да.

— Интересно, — он что-то снова печатает на планшете. — Как ты себя чувствуешь?

— Дерьмово. Мне чертовски холодно. А вот в голове, кажется, свирепствует огненный шторм. И стоит пошевелиться, чувствую себя тухлой рыбиной, которой удалили хребет.

Доктор Мартин исследует кожу на моих щеках, затем щупает пульс на шее.

— Все в пределах зеленой зоны.

И хотя он улыбается, я чувствую его замешательство. По его запаху.

«Что это со мной, черт возьми?»

От неожиданно вспыхнувшего воспоминания я непроизвольно замедляюсь. Эта устрашающая картина ошеломляет меня. Что же в GenTech со мной делали?

Со мной и с теми шестью парнями.

Что…? Но почему я? И мог ли я добровольно подписаться на подобное дерьмо? Что-то не верится. Даже представить себе такого не могу.

Впереди мерцают огни небольшого городка. Я тут же увеличиваю скорость. Несмотря на огнестрельное ранение, я совсем не чувствую усталости. Хотя пробежал уже несколько километров. Естественно, сейчас меня это радует. Но ведь это же ненормально? Разве я не должен по меньшей мере тяжело и хрипло дышать? И если я настолько вынослив при таких довольно непростых обстоятельствах, то что будет, когда я полностью восстановлюсь? Я что, Супермен?

Тысячи вопросов… и ни одного ответа.

Это сводит меня с ума.

Попав в городок, я сворачиваю в первый же проулок и среди припаркованных к тротуару автомобилей ищу машину с незакрытой дверцей. Старый «Опель Кадет» делает мне одолжение. У этой колымаги, похоже, нет даже центрального замка (прим.: общее название защитных компонентов блокировки машины), а значит, она идеально подойдет для моей задумки.

Забравшись внутрь, я нахожу провода зажигания и посылаю в стартер мощный электрический заряд. Двигатель, зарычав, оживает. Понятия не имею, откуда я знаю, как закоротить провода. Главное, что я смог это сделать.

Целенаправленно двигаюсь прямо по центральной улице. Надеюсь, успею проехать достаточно, прежде чем кража будет обнаружена. Но, хочу заметить, владелец на самом деле должен радоваться, что я избавил его от этого ржавого корыта. Навигатора в ней, разумеется, нет. Но GenTech я, без сомнений, смогу найти и так.

Я освобожу Эмилию.

Вырву ее из когтей ее сумасшедшего папаши.

Глава7

ЭМИЛИЯ

Мужские руки подхватывают меня под подмышки и куда-то тащат. Ошеломленная и сбитая с толку, я безвольно болтаюсь в их руках, не мешая им двигаться в заданном направлении. Мы движемся по какому-то туннелю. Закрепленные на потолке люминесцентные лампы заливают бетонные стены холодным светом. В конце концов мы добираемся до лифта. Один из мужчин прижимает большой палец к панели управления. Он снимает маску, позволяя мне увидеть его широкоскулое лицо и светло-русые волосы. Это усиливает мою панику. Если похититель показывает свое лицо, значит, он не боится, что я смогу узнать его. А это, в свою очередь, может означать все, что угодно. И ни один из вариантов, что с бешеной скоростью проносятся у меня в голове, не предвещают мне ничего хорошего. Как же я хочу вернуться в свою маленькую крепость. Хочу услышать умиротворяющий шум леса. Послушать разрывающий ночную тишину трубный рев оленей. Представляя все это, я пытаюсь справиться с охватившей меня паникой, стремящейся заполнить каждый уголок моего измученного тела.

Двери лифта бесшумно открываются. Я ненавижу лифты. Особенно когда в них находятся посторонние люди. Всякий раз, попадая в подобную ситуацию, я мгновенно покрываюсь липким холодным потом. Из последних сил пытаюсь вырваться из крепкого мужского захвата. Упираюсь пятками в пол, чтобы меня не смогли затащить в кабину. Разумеется, у меня нет ни единого шанса, и я это прекрасно понимаю, но, находясь в тисках страха, действую сугубо на одних инстинктах.

— Ну, давай же. Лифт не кусается, — насмешливо ухмыляется второй мужчина.

Его приятель смеется.

— Видимо, доктор Мартин чуток переборщил.

Тот, что вызвал лифт, равнодушно пожимает плечами.

— Он перестраховался, чтобы она не понаделала глупостей. Я прав, сладкая?

Он смотрит на меня своими холодными голубыми глазами, и его взгляд задерживается на моих голых бедрах, отчего я тут же вспоминаю, что из вещей на мне только футболка, едва прикрывающая ягодицы.

— Быстренько же ты запрыгнула в постель к Альфе.

Его приятель смеется.

— Нам же лучше. Теперь этот сексуально озабоченный кобель примчится за ней как миленький. Никто и предположить не мог, что привязка окажется такой эффективной. Без нее мы бы ни за что не нашли его.

Я ничего не понимаю. Какая еще привязка? То, что они говорят о Шоне, это ясно. Но, судя по их словам, ко мне он пришел совсем не случайно…

Двери лифта открываются. В этот раз я выхожу самостоятельно. Мужчины ведут меня по коридору мимо застекленных помещений, заполненных медицинским и научным оборудованием. Стерильный высокотехнологический мир, который стоит, безусловно, целое состояние. Сотрудники пялятся на меня так, словно я какая-то инопланетная форма жизни. А ведь это именно они сидят в инновационных аквариумах, одетые в довольно странную одежду. Белые халаты и узкие белые брюки из блестящей ткани. А еще и похожая на гимнастические чешки обувь. Не хватает только антенн на их головах. Под пристальными взглядами этих людей я чувствую себя грязной. Кроме того, у меня кружится голова. А еще меня тошнит. Незнакомая обстановка, чужие люди… Не очень удачное сочетание.

В самом конце коридора мои сопровождающие открывают непрозрачную дверь и вталкивают меня в офис, который абсолютно не вписывается в только что увиденный мной технологически оснащенный мир. Ни обшитые деревянными панелями стены, ни массивный письменный стол с кожаным креслом, в котором сидит мужчина с седыми волосами. Он сидит ко мне спиной и задумчиво смотрит в одну из узких оконных прорезей. Но мне не требуется много времени, чтобы узнать его. Это мой отец.

Крутанув кресло, он поворачивается к нам.

— Спасибо. Вы свободны.

Дружно кивнув, мужчины исчезают. А я стою, как замороженная, и задаюсь вопросом: стоит ли накричать на отца, вцепиться ему в глотку или просто убежать.

Не спешно отец встает и идет ко мне присущей ему самоуверенной походкой. На его губах застыла такая невыносимо высокомерная улыбка, словно он Повелитель Вселенной. Одна его рука небрежно засунута в карман шикарного костюма, а другую он по-дружески протягивает мне, будто собирается поздороваться. В детстве я всегда смотрела на него с обожанием и трепетным восхищением. В моих глазах он был много больше, чем любой взрослый. Даже нечто большее, чем человек. Для меня он был Богом. Отец бывал дома крайне редко, но, когда появлялся, все вращалось вокруг него.

— Эмилия, наконец-то. Прости, что тебя доставили сюда таким способом.

Я по-прежнему — как глупый упертый ребенок — не собираюсь пожимать руку отца. Конечно, это выглядит немного вызывающе, но я не хочу, чтобы он ко мне прикасался. Поэтому перехожу прямо к делу.

— Что ты сделал с Шоном?

Мягко улыбаясь, он двумя пальцами приподнимает мой подбородок и заглядывает мне в глаза. Мне хочется отстраниться, но хватка тверда и неумолима. Внезапно я чувствую себя — как когда-то очень давно — запуганной маленькой девочкой. Невероятно, что мой отец до сих пор оказывает на меня такое влияние.