Записки у изголовья. Книга 2 - Тан Ци

…и запретил видеться с Фэнцзю вновь, покуда Е Цинти является небожителем.

Но эту часть он упоминать не стал.

Фэнцзю остолбенела, а после вскрикнула:

– Что ты сказал?!

В этот момент Фэнцзю выглядела примерно так же, как в ту ночь четыреста лет назад. Паника, которая редко проявлялась на ее лице, ошеломила Е Цинти.

С той ночи, когда Фэнцзю выкрикнула «Дун Хуа», Е Цинти всегда хотел знать, кто такой этот Дун Хуа. Когда он очнулся в Загробном мире, его интерес только подогрелся, стоило ему несколько раз услышать это имя из уст Се Гучоу. После того как он узнал немного больше о Небесах, он понял, что Дун Хуа – выдающийся бог древней эпохи, почитаемый всем миром. Се Гучоу как-то небрежно заметил, что это Фэнцзю первой попыталась добиться Дун Хуа. Пока обычные бессмертные девы даже не осмелились задумываться о подобном, Фэнцзю не только задумалась, но и преуспела. По правде говоря, она его восхищала.

Е Цинти не мог дождаться встречи с этим богом по имени Дун Хуа.

Церемония распределения рангов и присвоения титулов в зале Лазоревых облаков была прекрасной возможностью это сделать. Однако Е Цинти стоял внизу и никак не мог его разглядеть. Он лишь смутно видел, что это сребровласый бог в пурпурном одеянии, от всей фигуры которого веяло величием. В тот день владыка сказал не так много слов, но в его негромком голосе все время чувствовалась холодность. За все собрание этот выдающийся бог ни разу не упомянул его. Е Цинти решил, что тот нарочно пренебрег им из-за его связи с Фэнцзю. Но внезапно через несколько дней его единственного вызвали в Рассветный дворец.

Е Цинти впервые рассмотрел Верховного владыку Дун Хуа. Он определенно слышал, что тот был древним богом, которому более сотни тысяч лет, но его внешность оказалась чрезвычайно выдающейся, и он выглядел так же молодо, как сам Е Цинти. Только сила, идущая от него, выдавала опыт многих тысячелетий. Владыка откинулся на спинку нефритового сиденья и взирал на него сверху вниз с выражением крайнего равнодушия.

– Только тебе из новых бессмертных не определили ранг и должность. Ты не из тех, кто серьезно совершенствовался на пути к бессмертию, поэтому я полагаю, что ты ничего не сделаешь хорошо. В таком случае тебе подойдет место преемника господина Рассветного дворца. По сравнению с прочими поручениями на Небесах, смотреть за именным списком бессмертных не так уж и сложно.

Когда он ощутил, что кто-то тянет его за рукав, Е Цинти очнулся от своих воспоминаний и увидел, что Фэнцзю, хоть и дергает за рукав его, спрашивает, однако, дрожащим голосом Се Гучоу:

– Что Цинти… только что сказал? Я не очень расслышала его слова.

Се Гучоу посмотрел на нее с сочувствием.

– Дело не в том, что ты не слышала, ты не хочешь верить.

Глаза Фэнцзю остекленели. Она пошатнулась.

– Я пойду к нему в Рассветный дворец.

Вспыхнул белый свет, и Фэнцзю исчезла.

Титул, который владыка дал Е Цинти, делал того действительно необычным бессмертным, поэтому владыка приказал подчинявшимся ему старейшинам присматривать за ним, а ему самому запретил покидать Рассветный дворец. Е Цинти показалось, что происходит нечто странное, поэтому он воспользовался суматохой, царящей с утра в Рассветном дворце, и сбежал.

Он имел не так уж много знакомых в мире бессмертных, поэтому ему пришлось отправиться в Загробный мир, чтобы поговорить с Се Гучоу. Однако после того, как Се Гучоу выслушал его, он сразу потащил его к постели Фэнцзю.

Он ожидал, что Фэнцзю удивит эта новость, но не понимал, почему она ведет себя так странно.

Пока они летели на облаке по Небесам, Се Гучоу пояснил ему:

– В мире бессмертных каждый достигший ступени высшего бессмертного, если он обладает неким рангом, обычно назначает себе преемника. Как правило, выбирают того, кто имеет с ним самую глубокую духовную связь. Владыка выбрал тебя новым господином Рассветного дворца, разумеется, потому что все духовные силы, составляющие твою сущность, принадлежат Фэнцзю. Не с тобой у него самая глубокая духовная связь, а с Фэнцзю.

В ушах свистел ветер. Се Гучоу продолжил:

– Обычно преемника назначают в последний момент. Иными словами, бессмертный выбирает преемника, – голос его звучал едва различимо, – большей частью лишь по одной причине: этот бессмертный скоро развоплотится.

* * *

Ребенком Фэнцзю была той еще сорвиголовой. Она смотрела на петушиные бои, ловила рыбу, лазила через стены и по деревьям. Из-за того, что она часто отправлялась ловить своего братца Хуэй Лана, она нередко вламывалась в чужие дома. Но даже она никогда не думала, что однажды тайком проникнет в Рассветный дворец.

Однако проникнуть в Рассветный дворец было не так уж легко. Когда она перелезла через стену, из ниоткуда появились несколько бессмертных. На миг они замерли, когда увидели, кто оказался незваным гостем, после почтительно сопроводили ее в зал Нефритового согласия. Затем приказали чиновнику доложить о ее приходе, а служанкам – подать ей фрукты и чай. Казалось, во дворце по-прежнему царил порядок, и сердце Фэнцзю, которое билось по дороге сюда, как у перепуганного кролика, стучащего в барабан, забилось ровнее. Только руки никак не могли перестать дрожать, а голова – кружиться.

Прошла половина времени, которая требуется для заварки чая, когда Фэнцзю услышала шаги за дверью. Она быстро встала. В зал вошли Се Гучоу и Е Цинти, которые, как обычно, явились через главный вход, и их препроводил стражник, его охраняющий. Служанки подали чай и им.

Они все трое сидели молча еще половину требуемого для заварки чая времени. Чем дольше Фэнцзю ждала, тем больше тревожилась. Когда она уже собиралась вломиться прямо во внутренние покои Дун Хуа, в дверях наконец мелькнул силуэт в белых одеждах.

Господин Чун Линь неторопливо вошел внутрь. Он скользнул взглядом по Се Гучоу и Е Цинти, слегка нахмурился и сказал Фэнцзю с некоторой насмешкой:

– Как добра ее высочество, раз ворвалась в Рассветный дворец в такой час. Несколько дней назад мы задержали Цинти, вы пришли за него заступиться?

Взгляд Фэнцзю уперся ему в лицо. Она спросила только одно:

– Где Дун Хуа?

Сегодня Чун Линь вел себя не так почтительно, как обычно, зато хмурился еще сильнее, чем раньше.

– Владыке нездоровится, он медитирует во внутренних покоях.

Он взглянул на Е Цинти, затем