Мой сводный зверь - Анна Григорьевна Владимирова
А я понимал, что все это звучит очень безнадежно. Ну узнаем. И? Мы оба понимали, что деньги, скорее всего, решили все. Шансов на другие расклады, которые можно поменять, или подловить на взятках, мало, все сводилось к нарушению закона. Мной. Потому что проще всего прижать главное действующее лицо к холодной стенке в темном переулке и надавать по морде. Или вообще утилизировать…
— Эль, не надо…
Я моргнул, хмуро взглянув на Руса. Видимо, мои умозаключения очевидны и незатейливы для него.
— …Обещай мне, что не тронешь Диброва.
— Ну как я могу? — усмехнулся. Тронуть или обещать — уточнять не стал. — Ладно, поеду, — поднялся я. — Спасибо тебе.
— Ты о работе у меня подумаешь? — напомнил он, поднимаясь следом.
— Подумаю, — пообещал.
Он отвез меня на стоянку у приюта, и мы попрощались. Когда я свернул на дорогу в поселок, уже стемнело. Весь путь домой меня разрывало от мыслей, которые запустил мне в голову Руслан. Он всегда меня расшатывал. Выбивал почву из-под ног, в то время как я старался укорениться в зоне комфорта. Он подбивал учиться, путешествовать, бросить вызов страху людей и города, а теперь — присвоить Карину. И если на первые инициативы с его стороны я охотно велся и достигал целей, то с людьми и городом у меня не сложилось. Нет, я ничего не имел против людей, но предпочитал держаться подальше, как большинство оборотней. Ну а с Кариной…
…вышло едва выносимо. Наверное, будь я на месте Руса, вел бы себя так же. Но ответственность останавливала. Если я угроблю Карину, её ребёнок останется отцу. Но зверюга противилась таким умозаключениям все больше.
А дома была она — источник моих душевных метаний. И я не выдержал. Остановился в километре от дома и съехал с дороги в кусты. Надо было размять лапы, побегать, дав зверю голос. Повыть, в конце концов…
А там буду смотреть по ситуации.
Глава 4
Мы поужинали втроем. Тахир снова зажег камин, занимая Ксеню беседами. Я посидела немного с ними. Но в душе все металось и рвалось в клочья.
— Тахир, я пройдусь немного?
— Конечно, иди. Мы с Ксеней пойдем обустраивать мастерскую.
— Хорошо, — улыбнулась я.
На улице оказалось свежо. Пришлось одеться потеплее, но оно того стоило. На крыльце я вздохнула глубже и огляделась. Тихо, спокойно… хорошо так! По периметру участка горели низкие лампы, создавая уютную сказочную атмосферу. Я уселась на ступеньки и прислушалась.
Удивительно, но стоило остановиться, и прошлое догнало тоской. Я неслась по жизни после смерти матери, не сбавляя темпа, лишь бы не помнить этой боли. А теперь она настигла и давила, требуя внимания.
Разрыв с Эльдаром только усугубил пустоту. А сегодняшний день убил надежду, которая всё ещё была. Он был дорог… когда-то давно. А теперь будто наказывал меня за что-то. Неужели я виновата, что жизнь изменилась? А как он хотел? Чтобы я бросила все и осталась с ним тут? Даже если и так, он мог бы сказать… Но он молчал.
Задумавшись, я поднялась и побрела к лампочкам, а потом — за границу их света, в темноту… Хотелось остаться в пустоте, чтобы позволить себе отчаяться на полную. Пусть уже отчаяние ударит со всей силы! Я устала его бояться.
По щекам покатились слезы, быстро остывающие на прохладном ветру. Я брела по дороге, ведущей в поселок, хлюпая носом. Когда дом остался позади, лес погрузился в темноту. А я все больше чувствовала себя потерявшейся маленькой девочкой, которая осталась без мамы.
— Мам… — проскулила я тихо. — Ма-а-м…
Нет. Вот так просто этого не пережить. Слишком больно и страшно. Вскинув ладони к лицу, я остановилась и протерла глаза от слез. Может, не сразу… потихоньку…
Но тут вдруг впереди зашевелились кусты, и на дорогу вышел волк. Мой волк.
Я оцепенела. Волк замер, навострив уши. А потом прижал их, но не угрожающе, а как прижимают уши собаки, когда узнают человека. Волк потянулся ко мне носом, и я выставила руку, касаясь его.
— Привет, Волк, — просипела, опускаясь на коленки и заглядывая ему в глаза. Он ткнулся мне в лоб, шумно выдохнув, и принялся обнюхивать. — Это я, — прошептала. — Эльдар говорит, ты меня помнишь.
Волк фыркнул и ткнулся мордой в висок, замирая как-то по-особенному. Помнил.
— Как ты, Волк? — Я позволила себе осторожно коснуться его шеи. — Я скучала.
Показалось, он ворчливо зарычал, будто пытаясь ответить мне.
— Ты семью-то завел? — отстранилась я. — Или взял пример с Эльдара?
Волк отстранился и заглянул мне в лицо так осознанно, что я снова оцепенела. Так мы и замерли. Он рассматривал меня. Я его.
— Ты настоящий друг, Волк, — тихо заметила я себе под нос. — Ты никого не бросил… До сих пор здесь.
И снова он проворчал будто что-то очень понятное.
— Жаль, ты говорить не умеешь, — слабо улыбнулась и смелее потрепала его за шею. — Рассказал бы мне все…
Он заинтересовано повернул голову набок, и так это показалось забавно для такого серьёзного зверя, что я улыбнулась. И ночь уже не казалась такой темной, и страхи с отчаянием отступили.
— У меня всё хреново, Волк, — зачем-то принялась рассказывать. — Я очень скучаю по тем временам, когда мы были друзьями с тобой и Эльдаром. Эльдар теперь знать меня не хочет. Надо было не тратить на него время тогда, а больше с тобой проводить. Видишь, как время расставляет все по своим местам.
Зверь скептически проворчал, а я поднялась.
— Ты голоден, Волк? — кивнула я на дом. — Пошли, угостим тебя чем-нибудь. Чем там Эльдар тебя кормит? Тахир должен знать. Пойдем?
Он пошел. Не спеша проводил меня до крыльца, а я наказала ему ждать, а сама побежала в дом.
— Тахир! — позвала возбужденно отчима и бросилась в кабинет, где они должны были быть с Ксеней. Он вышел мне навстречу: — Тахир, там Волк пришел. Чем его покормить?
Надо было видеть лицо мужчины. Я тяжело дышала, переживая, что зверь уйдет, не дождавшись, а я обману его в ожиданиях и, кажется, выглядела очень глупо.
— Карина, — смутился отчим, — мы… не кормим его… Он… сам добывает себе пропитание.
— А если он не сможет? В округе же наверняка трудно с этим.
