Мой сводный зверь - Анна Григорьевна Владимирова
Пришлось ударить по тормозам. К сожалению, о столешницу вышло громко и сильно, аж кулак заболел, но это и отрезвило. Я отстранился и навел резкость на ее испуганном лице:
— Ты издеваешься? — прорычал ей в губы.
В штанах стало тесно до боли, а в груди взорвалось от злости.
— Прости, — залепетала она, часто моргая. — Все слишком…
— Если тебе ещё раз захочется меня тронуть, — процедил я, перебивая, — почитать мне морали, разобраться в моей жизни — приходи сразу ко мне в комнату, раздевайся и раздвигай ноги. А потом учи жизни. Тебе ясно?!
Ее звонкая пощечина была лучшим лекарством в данную секунду. Вот даже не сомневался в ней ни разу! Злость схлынула вмиг. А я оттолкнулся от стола и направился в комнату. А потом на улицу. Холодный воздух завершил терапию, остужая воспаленные ожидания. Только горящую с одной стороны морду почему-то перекосила довольная усмешка.
Я был уверен, что она придет…
***
Я дождалась, пока за Эльдаром хлопнет дверь, сползла со столешницы и на ватных ногах поднялась в свою спальню. Ладонь горела, губы щипало, а щеки пылали так, будто по ним прошлись крапивой. Закрыв за собой двери ванной, я подошла к зеркалу и крутанула кран с холодной водой.
— Ого, — выдохнула своему отражению.
Что это было?
Я хотела его поцеловать.
Зачем?
Мне захотелось. Эльдар слишком соблазнителен…
Но, чёрт, он же опасен! Грубый, непредсказуемый, пугающий… Жаль, я не успела подумать об этом, когда обнимала его за плечи и целовала в губы. Идиотка… Он же только вернулся. Наверняка женщину долгие месяцы не видел… А тут я… Ещё и пощечину отвесила.
— Чёрт…
Я закрыла лицо мокрыми руками и зажмурилась. И как ему теперь в глаза смотреть? Главное, за дело же он мне нахамил. Обгоняешь — не тормози, как говаривал мой бывший. Вот кому бы надо было зарядить эту пощечину, не жалея.
Ладно. Я — дура. На этом закроем инцидент и живем дальше…
Только стоило улечься в прохладную постель, кожа вспыхнула ярче. Оказывается, он мне и задницу попортил. Чёрт, печет как! Я снова выбралась из-под одеяла и направилась к зеркалу. И потеряла дар речи, когда обнаружила горящие следы… от когтей. Не везде, но пара царапин виднелась достаточно четко.
— Когти бы обстриг прежде, чем лапать, — проворчала я, морщась на жжение антисептика. — Нашла приключения на задницу, как говорится…
Когда зуд немного спал, я снова устроилась под одеялом.
Но стоило закрыть глаза, как снова оказываюсь там — перед Эльдаром на столе. Только в темноте. Все, что я чувствую — его жесткие пальцы на шее, холодный стол под задницей и как ноги сжимаются на его бедрах. Он уже не слушает мои протесты. А мне именно этого и хочется. Играть с огнем, провоцировать, бесить… и получать по заслугам.
— Ты бы мог ответить, — шепчу я.
— Я отвечу. За всё, — усмехается он хрипло мне в шею.
Кажется, что он царапает мне уже не только задницу. Я тлею от свежих укусов и жестких пальцев. Ноги сжались на его бедрах сильнее, но стоит ему схватить за горло, я сдаюсь его рукам и подчиняюсь, переставая бороться…
— Если захочешь меня тронуть — приходи сразу в мою комнату, — слышу хриплое, — тебе ясно?
Он дожидается ответа и закрывает мне рот поцелуем…
Я подскочила в кровати вся мокрая и напряженная настолько, что хоть вой. Со стоном уткнулась лбом в подушку и поджала под себя ноги, тяжело дыша. Совсем уже дошла до ручки… У меня полгода не было никого. С Олегом мы перестали встречаться в постели задолго до того, как я узнала об изменах.
Он просто стал избегать меня. Теперь я понимала, что не очень был рад и дочери. С ее появлением его карьера пошла в гору, и мне казалось нормальным, что его практически никогда не бывает дома. Редкий интим становился настолько редким и пресным, что уже и не хотелось ничего. Когда он исчез совсем, меня это даже устроило. Между нами все потухло, и теперь я вообще с трудом вспоминала, как оказалась с этим мужчиной.
Как же быстро стирается хорошее. Как стремительно любовь оборачивается ненавистью. И нет бы просто разойтись, признав поражение, и оставить друг друга в покое. Какого чёрта я стала нужна мужу, когда собрала вещи и ребёнка? Непонятно. Его одержимость теперь казалась какой-то больной. Единственное объяснение, которое я себе находила — это могло быть нехорошо для его карьеры. Но, честно говоря, едва ли верила в это. Скорее в Олеге взыграла мужская гордость. Он так привык, что я грею его семейное гнездо за двоих, что не смог пережить моей самостоятельности. Хотя моему бизнесу уже несколько лет, он не воспринимал меня всерьёз. А тут вдруг опомнился…
Кстати, о бизнесе. Пора было вставать и возвращаться к работе. Я откинула одеяло, поправила Ксеньку на подушке и засмотрелась на неё. Ксеня настолько привыкла, что папы у нее практически нет, что за три месяца отдельного проживания вспомнила о нем всего пару раз. Но мужского персонажа ей в жизни явно не хватало. То, как она организовала себе вчера компанию Эльдара, умиляло. Жаль, Эльдар вряд ли захочет ответить ей взаимностью. Хотя, признаться, картинка мне вчера понравилась. Глядя на его мощную фигуру с чашкой какао для дочери, я впервые почувствовала, как хочу быть по-настоящему защищенной.
При мысли об Эльдаре меня снова взбудоражило. Как же много всего обещало мне его появление в жизни! Усмехнувшись, я спустила ноги на пол и направилась в ванную, мельком глянув в окно. Пасмурно, сыро… Бедный волк! Интересно, оценил бы он возможность погреть старые кости у камина? Я бы хотела скрасить его старость. Надо бы попробовать прикормить бедолагу.
Когда я вышла из ванной, Ксеня уже проснулась и засобиралась в кабинет. Что-то интересное они вчера с отчимом там затеяли. Еле загнала в ванную умыться и почистить зубы.
— Мы дерево делали! — воодушевленно делилась она. — С листиками. И жучками из пластилина.
— А ты мне вчера не показала, — удивленно подумала вслух.
— Потому что мы его не закончили.
