Ненаписанное богами - Кэти Роган
— Я не хочу убивать вас, — отвечаю я им, и это правда. Это еще одна причина, по которой я так ужасно веду себя во время налетов. Но эти мужчины лишь улыбаются в ответ на мои слова, и это вызывает у меня отвращение. Они подгоняют лошадей в мою сторону. — Но сделаю это, — продолжаю я, надеясь, что эти люди слышат мою искренность. Нет ничего на свете, чего бы я не сделала ради Брилин. — Так что езжайте дальше, — я произношу это с такой уверенностью и спокойствием, что старик резко дергает поводья.
— Никакая пизда, даже бесплатная, не стоит стрелы в яйцах. — Он наклоняет голову, разглядывая меня, а потом разворачивает коня обратно в сторону Эдессы.
Двое молодых переглядываются и решают, что бесплатная пизда все же стоит риска. Их глаза загораются голодным блеском, а руки тянутся к оружию. Я выпускаю стрелу, и она вонзается громиле в правую руку, которой он держит дубину.
— Эта сука подстрелила меня! — вопит он, роняя оружие на землю, а стрела торчит из третьего сустава его кисти.
— Ты за это заплатишь. — Тот, что с ухмылкой, резко спрыгивает с седла, сжимая в руке кинжал и используя своего коня как щит.
О, боги, помогите нам. Больше никаких предупредительных выстрелов.
Я натягиваю тетиву, целясь в лоб лошади. Ненавижу убивать невинных созданий, но, если речь идет о моей жизни моей дочери, то выбор очевиден. Однако, прежде чем стрела успевает сорваться с места, в воздухе что-то меняется.
Лошади разбойников вздрагивают, встают на дыбы и вырываются из рук своих хозяев. Громила и старик падают на землю. Того, что с ухмылкой, сбивает с ног и топчет собственный конь, убегая прочь.
Порыв ветра пронзает лес, сгибая деревья, пока несколько из них не ломаются пополам с оглушительным треском. Неистовая сила сбивает с ног. Я падаю на четвереньки, судорожно оглядываясь в сторону укрытия Бри. Ее бревно цело, она все еще в безопасности.
Я резко оборачиваюсь на крик. Дерево рухнуло прямо на грудь старику. Каким-то образом все деревья падают именно в их сторону, и ни одного рядом со мной или Бри.
Тени сгущаются, словно полуденное солнце внезапно опустилось к горизонту. Я поднимаю взгляд и вижу в небесах крылатого коня темнее самой ночи. Его огромные, черные как смоль крылья заслоняют солнечный свет, а перья на них переливаются, словно жидкие тени. Земля дрожит, когда он приземляется на поляну, а порыв ветра вздымается вокруг коня, пока тот складывает крылья. Из ноздрей фаравара раздается низкое, гортанное фырканье, пульсирующее силой. Это звук бури и тьмы, обретших форму. Зверь вздымается на дыбы, яростно рассекая воздух копытами.
В воздухе чувствуется запах мочи. Это разбойник, который с постоянной ухмылкой на лице, обмочился.
Клянусь богами, я тоже должна быть напугана. Но нет.
На спине зверя сидит всадник — высокая фигур в темной кожаной броне и черной кольчуге. В руке он держит меч, блестящий и острый, как сама смерть. Его присутствие пугает не меньше, чем существо, на котором он явился.
Аэлрик.
Глава 8
Аэлрик
Перед глазами все залито красным цветом. Нет. Это огненная пропасть адов Лако, куда я и отправлю этих подонков. Со смертоносной точностью, отточенной десятилетиями непрерывных войн, я спрыгиваю со спины Кэрвина и бросаюсь на ближайшего. Он ближе всех, потому что пытался подобраться к Маэре. Из моего горла вырывается нечеловеческий рев. Это ничтожество что-то лепечет, моля о пощаде, когда я подхожу. Единственная пощада, которую я могу ему даровать — быстрая смерть, и то лишь ради нее. Маэра слишком добра для насилия. В детстве она не могла даже смотреть, как забивают свиней, и мать отправляла ее в лес собирать ягоды в такие дни. Мой меч быстро и эффективно пронзает его грудь, и я уже направляюсь к другому. Тому, в которого Маэра уже пустила стрелу. Он хватает дубину здоровой рукой и замахивается с дикой силой. Крупный мужчина, одержавший немало побед в бою, но только не в этот раз.
Я перехватываю дубину, и сжимаю ее в руке до тех пор, пока она не рассыпается в щепки. Его глаза расширяются от шока, прежде чем в него вонзается обломок собственного оружия. Пока я добираюсь до третьего, он уже мертв — раздавлен тяжестью атаки Кэрвина. Тот, как всегда, использовал деревья с убийственной точностью. Нужно будет поблагодарить его за то, что двоих он оставил мне. Позже, когда смогу говорить нормально.
Я вытираю кровь с меча о тунику старика. Не хочу, чтобы Маэра ее видела. Впервые с тех пор, как мы с Кэрвином уловили запахи и звуки драки, я позволяю себе замедлиться. Оборачиваюсь, чтобы найти ее. Мое дыхание резкое и пропитано яростью. Если бы мы опоздали всего на несколько минут… Боги, даже думать об этом не могу. Маэра все еще сидит на земле. Прошло, наверное, всего несколько секунд с момента, как Кэрвин приземлился на поляну. Я действовал быстро. Наши взгляды встречаются, и мы застываем на мгновение, которое наполнено отголосками насилия и невысказанными претензиями. Воздух между нами потрескивает от недосказанности. Как и вчера ночью, когда я увидел ее.
Маэра первой срывается с места, отводя взгляд. Ее дыхание становится неровным. Она разворачивается, будто собирается бежать.
— Маэра, — Ее движение вырывает меня из транса, и я подхожу ближе. — Что, черт возьми, ты делаешь в Плачущем лесу одна?
— Я не…
Но я израсходовал терпение, полагая, что она мертва.
— О чем, блядь, ты думала?! — Я трясу ее за плечи.
А потом целую ее, потому это единственное, что остается, кроме как снова встряхнуть ее. Мои губы прижимаются к ее губам в отчаянной попытке унять бешено бьющееся сердце, убедить себя — разум, тело и душу — что она жива. Что она в безопасности.
Я быстро отскакиваю назад, успевая перехватить кинжал, свистящий в воздухе, прежде чем он вонзается в мое плечо. Святая Серефель, какой же я идиот. Обернувшись, я уже готов метнуть кинжал обратно.
— Нет! — кричит Маэра и хватает мою руку в тот самый момент, когда ее маленькая копия врезается в меня.
— Отстань от моей мамы!
Я отступаю, сердце сжимается от шока и горя — конечно же, у Маэры есть семья. Удары девочки, точно попадающие мне по голени, едва ощущаются.
— Он друг, детка, — шепчет Маэра успокаивающие слова, поднимая маленькую взрывную девчонку. — Он мой друг, который пришел помочь. Он не делал мне больно.
Друг. Я отрываю взгляд от них, осматриваясь в поисках отца
