Дочь предателя. Баллада Пепла и Льда - Анна Сергеевна Платунова
— Да, но его тогда не было в Академии, — напомнила я.
Эйсхард кивнул, сузив глаза.
— Потом… — Я задумалась. — Потом была записка от неизвестного отправителя с предупреждением, что меня хотят убить.
— Еще одна? И ты, конечно, предпочла промолчать! Больше никогда, Алейдис, никогда, слышишь меня, не скрывай от меня правду!
— Ладно…
— Хорошо! Но только между подвалом и запиской было кое-что еще.
— Что еще? — нахмурилась я, роясь в памяти. — Ничего не было. Отработка в архиве.
— Тебе не показалось странным такое необычное, слишком мягкое наказание за серьезный проступок? Я, честно сказать, ожидал карцера для себя и Ярса: эфор не уследил за желторотиком, другой эфор покрывал преступление, ты едва не погибла. Карцер в таком случае — обычная практика, а вместо этого нас отправляют едва ли не на курорт в архивах.
— Ректор пожалел меня, — предположила я. — Решил, что мы сами себя достаточно наказали…
— М-м… Маловероятно. Ректор рисковал, создавая опасный дисциплинарный прецедент. Так, и чего мы улыбаемся?
— Тай, я не могу, ты мне сейчас напоминаешь нашего мейстера Шоаха. Преподаванием не думал заняться? Зануда-отличник!
Улыбка против воли тронула губы Тайлера, он разглядывал меня, наклонив голову к плечу, чуть-чуть насмешливо.
— Думал, — усмехнулся он. — Если останусь жив после десятилетий службы на границе.
На короткий миг я забыла, что нам не дадут выбирать свою судьбу. Все никак не привыкну, что наши желания больше не имеют значения — один лишь закон для всех одаренных: наша жизнь принадлежит императору.
— Извини…
— В этом мы на равных, Дейрон, не за что просить прощения. Вернемся к ректору Кронту. Не могу отделаться от ощущения, что он отправил нас в архив специально.
— Ректор? Специально? Но там ничего не было кроме кипы старых бумаг с личными делами кадетов. И…
Наши взгляды встретились: мы вспомнили одновременно, и оба произнесли это вслух:
— Документ из секретного архива!
Тайлер кивнул, предлагая мне продолжать.
Я пересказала как можно подробнее все, что успела увидеть: список парней и девушек, у которых во время учебы в Академии не раскрылся дар. Все они умерли вскоре после выпуска из Тирн-а-Тор, прожили не дольше двух лет.
— Моя мама в этом списке. Она умерла, когда мне не исполнилось и года. Папа очень горевал… — Нет, не стану про отца, факты, только факты. — Целитель сказал, что ее выжег нераскрытый дар, что это обычное дело. Но отец не верил. Трудно поверить в смерть близкого, случившуюся так внезапно.
— Еще как трудно… — глухо подтвердил Тайлер. — Значит, нераскрытый дар. Хотя первая манифестация произошла.
Запись в одной из колонок указывала именно на это.
— Предположим, ректор Кронт хотел, чтобы мы нашли этот документ, — медленно произнес Тай. — Зачем? Ладно, этого мы пока не знаем, но запомним на будущее. Потом первая записка. Следующее покушение.
— Ты про отравленное лезвие стика Миромира?
— Нет, Алейдис, я про декорации Истэда, устроенные в пространственном кармане мастером иллюзий. Про жителей, которые стали гулями. Про…
— Майю, — прошептала я и, не успев сообразить, что творю, накрыла ладонью сжатую в кулак руку Тайлера. — Это точно случайность!
— Не думаю. Что если кто-то обладающий властью и возможностями, зная о моей ненависти к тебе, все рассчитал! Я мог убить тебя тогда!
— Нет, не мог. — Я сглотнула, снова, как воочию, ощутив на своей шее твердые и сильные мужские пальцы. — Не мог! Мне кажется, мы упускаем что-то важное. Допустим, все подстроено и князь Лэггер действительно хочет моей смерти, но зачем все эти танцы с бубнами, все эти сложности, хитроумные планы? Почему не свернуть мне шею в одном из темных переходов Академии? Быстро и просто.
— Здесь есть неизвестный фактор, согласен. Но ты неверно задаешь вопрос. Кто бы свернул тебе шею? Кому можно поручить это непростое дело? Кадеты погибают, да, но от лап тварей, во время практикумов, а не от рук наемных убийц. Академия, как это ни странно звучит, сейчас для тебя безопаснее, чем внешний мир. Поэтому несчастные случаи…
— Да зачем? — взорвалась я. — Зачем я кому-то сдалась? Я ничего не знаю, у меня нет ни защитников, ни высоких покровителей, отец мертв, я… обычная девчонка!
Тайлер задумчиво качнул головой. Судя по отрешенному взгляду, он перебирал в уме все возможные причины, но пока, как и я, не понимал, за что зацепиться.
— Может, это его личная месть мне? Ну вот развлекается он так. — Я правда уже не знала, что и думать. — Его племянник, принц Ивейл, погиб. До виновника не добраться, а я вот она, под рукой.
— Сиятельному князю настолько нечего делать? — хмыкнул Тайлер. — Нет, здесь что-то другое. Он будто…
— Что?
— Это глупая мысль.
— Ты сам говорил, что мы не должны упустить ни одной зацепки!
— Да, ты права. Погоди, я никак не могу сформулировать четко… Это что-то на уровне догадок, интуиции, а не фактов. Сейчас…
— Хорошо, что ректор на нашей стороне, — вздохнула я, пока Тайлер вглядывался в противоположную стену так пристально, будто мог увидеть на ней ответы на вопросы. — Он ведь на нашей стороне?
— Уверен, что да. После того, как мы поговорим, я отправлюсь к нему. Ректор не может противостоять открыто, все-таки он отвечает за сотни жизней в Академии. Действует в рамках устава, но он так хорошо его знает, что лавирует и использует темные пятна. Как сегодня во время турнира.
Я вспомнила, как Тайлер вызвался провести поединок, ректор Кронт его поддержал, а князь Лэггер едва не скрипел зубами от злости. Но завтра первогодков ждет зачет на полосе препятствий. Хотя мы проходили ее не единожды и, казалось, могли сделать это с закрытыми глазами, да и иллюзии не опасны, но и турнирные поединки тоже не должны были оказаться смертельными. А в пространственном кармане мы останемся одни, даже без Эйсхарда.
Не знаю, что отразилось на моем лице, но Тайлер отвлекся от мыслей, потянулся было коснуться меня, убрать за ухо закрывшую щеку прядь, но замер и с некоторым даже удивлением посмотрел на своевольную руку.
— Нельзя бояться, — тихо
