Раб Наилон. Вкус свободы - Анна Жнец
— Я справлюсь, — решительно кивнула Тэлли. — Мне не нужно платить телом за еду и терпеть рядом злобное чудовище, чтобы не помереть с голода. А что до людской молвы… Пусть болтают себе на радость.
Глава 12
— В тот раз от ярости бывшего мужа меня защитил ши Дарай, — продолжила Тэлли свой рассказ. Она поморщилась, словно вспомнив о чем-то неприятном. На ее лице промелькнуло странное выражение. Знахарка что-то не договаривала. — Он помог мне единожды, после рассчитывать приходилось только на себя.
— Это ужасно.
Наилону хотелось снова притянуть Тэлли в объятия для поддержки — и потому что ему до безумия нравилось прижимать ее к своей груди — но он не посмел. Оказалось, что он очень нерешителен в обращении с женщинами. С теми, которые его действительно привлекают.
— Теперь защищать вас буду я! — заявил Наилон и, смутившись, добавил: — В благодарность… за… за все. Ты нас приютила и… заступилась за нас перед старейшинами. И в благодарность я…
Он окончательно смешался и покраснел.
Прежде, в городских купальнях, Наилон мог заболтать и очаровать любую посетительницу, язык у него был подвешен хорошо, но сейчас он обнаружил, что не может связать двух слов — смотрит на Тэлли и теряется.
— Ты не обязан, — улыбнулась знахарка, принявшись снова обрабатывать его синяки заживляющей мазью. Пальцы у нее были нежные, прикосновения — осторожные и ласковые. А взгляд! Заботливый. Никто и никогда не смотрел на Наилона с заботой.
«Интересно, какие мужчины ей нравятся? Заросшие густой черной шерстью бородачи? А что она думает про блондинов?»
Светловолосых в клане Шао не было ни одного — все сплошь брюнеты и рыжие.
— Не обязан, но хочу, — он таки нашел в себе храбрости поймать ее свободную ладонь и погладить по тыльной стороне большим пальцем.
Тэлли замерла. Несколько секунд они тонули в глазах друг друга, слушая шорохи ночи. Ветер за пределами шатра игрался с песком. До них доносился его мерный, волнообразный гул. Поселение спало.
«Что будет, если я сейчас наклонюсь и поцелую ее?» — подумал Наилон и облизал губы. Взгляд Тэлли прикипел к его рту.
Вокруг интимно и таинственно мерцали банки, заполненные магическими кристаллами. Заряд в них заканчивался, и свет был прерывистым и дрожащим.
Сердце у Наилона в груди стучало как сумасшедшее.
Он качнулся к Тэлли.
Девушка качнулась к нему.
— Мама? Ты скоро ляжешь? — раздалось в тишине, разрушив очарование момента.
Откинув занавеску, на пороге стояла заспанная Лу и, зевая, терла глаза.
С неловкой улыбкой Тэлли отпрянула от Наилона и принялась нервно растирать остатки мази по краям миски, что лежала у нее на коленях. Орудуя ступой, она нет-нет да и косилась на эльфа из-под опущенных ресниц. На ее лице горели два красных пятна.
— Вы что, целовались? — заулыбалась Лу.
— Не говори глупостей, — румянец на щеках знахарки стал еще гуще, и сердце Наилона сладко заныло.
— Целовались! Целовались! — захлопала в ладоши малышка, а потом с мечтательным «ах» прижала руки к груди. — Или только собирались? Я вам помешала? Так вы продолжайте, продолжайте, я уже сплю. — И она демонстративно закрыла глаза и попятилась в полумрак своей спальни.
Тэлли последовала за ней.
Всего в шатре было три комнаты, не считая купальной. Две из них занимали мать с дочерью. В самой большой спали в гнезде из подушек и в объятиях друг друга Флой и Асаф. Они нашли укромное местечко на полу за длинным деревянным столом, на котором Тэлли готовила свои снадобья. Наилон решил устроиться по другую его сторону. Стараясь никого не разбудить, он украл у влюбленной пары одну из цветастых подушек и, растянувшись на ковре, сунул ее себе под голову.
После разговора с Тэлли тело гудело, переполненное неясным томлением. Наилон лежал на спине, наблюдал за тем, как ветер треплет купол шатра, и чувствовал нарастающее желание. Оно медленно растекалось по венам, согревая кровь. Руки и бедра теплели, мышцы обнаженного живота начинали мелко подрагивать, кожа стала непривычно чувствительной. У него заныли соски. Между ног набухло и налилось тяжестью. Поколебавшись, Наилон распустил пояс штанов, и рука нырнула под ткань.
«Она хотела ответить на поцелуй. Правда же? Мне не показалось?»
Он нерешительно двинул кулаком. Густое тепло, собравшееся внизу живота, превратилось в пожар. По бедрам потекли волны удовольствия, охватили сладкой дрожью напрягшуюся мошонку, щекотно пробежались по ягодицам.
Таким образом Наилон прикасался к себе впервые. Раньше ему не приходило в голову ласкать свое тело. Долгое время он оставался глух к желаниям плоти, но сегодня…
Губы Тэлли, приоткрытые, манящие, чуть блестящие в полутьме.
Глубокая таинственная зелень ее глаз.
Нежные пальцы, пахнущие лечебными травами.
Рука в штанах Наилона ритмично приподнимала ткань. Закусив губу, чтобы не стонать, он выгибался в пояснице, ерзал задницей по ковру, сводил и разводил бедра.
Ему хотелось почувствовать влажность чужого рта на своих губах, на сосках, твердых и зудящих. Это было так странно — дарить себе удовольствие, да еще и мечтая о конкретной женщине.
Мужское естество в кольце его пальцев пульсировало все сильнее, готовое излиться, но в последний момент Наилон крепко сжал член у основания, гася возбуждение резкой болью.
Нельзя. Не время. Не место.
Он испачкает штаны. И ладонь. Не хотелось бродить по спящему дому в поисках воды или тряпки, чтобы вытереть следы своей несдержанности.
С досадой он вытащил руку из штанов, оставив себя неудовлетворенным, а потому взвинченным.
Засыпая, он представлял Тэлли в своих объятиях.
Разбудили Наилона звуки голосов, доносящихся со двора. Полог шатра был приоткрыт, и в просвете угадывалась фигура Тэлли. Знахарка стояла спиной к входу и с кем-то разговаривала. Прислушавшись, Наилон узнал в ее собеседнике ши Дарая.
К тому моменту, как эльф проснулся, Асаф с Флоем уже были на ногах и успели куда-то уйти. Оглядевшись, Наилон обнаружил, что в
