Vanitas - Дарья Шварц
Рафаэль стоял у узкого окна в Тронном зале и прижимал к груди безутешную мать. Другие аристократы сбились по углам в кучки и нервно вздрагивали при каждом громком взрыве снизу.
Ещё полчаса назад они все радостно отмечали Самайн в бальном зале, пили, смеялись и плясали, и даже помыслить не могли, как резко всё переменится, как только Магнус выйдет на помост и объявит наследника да регента.
Но почему-то первый выстрел с балкона второго этажа предназначался не ему, а дяде. Второй кстати тоже. Словно мятежники и не собирались убивать Рафаэля.
Словно целью был только Рагнар.
Свои подозрения Рафаэль не стал озвучивать, списал на случайность.
Потом начались взрывы фейерверков, паника и стало не до того. Императорскую семью быстро взяли в кольцо, и стража оперативно, вместе с важными аристократами, министрами и послами, отвела их в самое безопасное место в замке.
В Тронный зал.
Он располагался в одном из донжонов, на последнем этаже, дальше только своды крыши и небо. Сюда вёл коридор из главного здания и две лестницы, но вход оставался один — громадная кованая дверь в глубину с локоть. Никаких тайных проходов и лишних украшательств, за которыми можно б было затаиться. Окна узкие, витражные, с пока открытыми ставнями.
Зал большой, но явно меньше бального, вытянутый. Стены каменные, темно-серые и холодные, как и полы. Узкая ковровая дорожка багрового цвета бежит от двери и взбирается по ступеням к мрачному трону, будто бы выплавленному из чёрного стекла в кузнях Бездны, не иначе. Такой он зловещий и древний.
И словно бы источающий тёмную энергию.
Ходят легенды, что на Черном троне может восседать лишь носитель Венца Предков, истинный король Ригеля. Признанный. Остальные, кто дерзнет взобраться на него, — умрут.
Все в этом зале, кроме ковра, оставалось неизменным со дня создания. Это второе по древности и важности строение в родовой крепости Ванитасов. Первое — Башня Памяти.
Рафаэль не любил находиться ни здесь, ни там. У него волоски на спине и загривке дыбом вставали то ли от жути, то ли чего-то ещё. И не отпускало ощущение чужого незримого присутствия.
Мать в его объятьях всхлипнула, принц молча погладил её по голове и поймал пару любопытных взглядов.
Ну, ещё бы! Так императорская семья ещё не позорилась. По истерике королевы наверное только глухой и слепой решил бы, что к герцогу она испытывала лишь дружеские или родственные чувства. Странно, что Император так спокоен.
Хотя…
Раф глянул на отца, сидящего на троне, и сердце его болезненно сжалось.
Магнус напоминал куклу. Лицо осунувшееся, глаза стеклянные, взгляд блуждающий и бессмысленный, словно он спит или находится мыслями совсем не здесь. И это не говоря о его внешнем виде, в котором осталось слишком мало человеческого.
Кажется, на нем нет больше никаких мороков и иллюзий, даже частичных. Но Раф мог ошибаться: он никогда не видел истинный облик отца.
А ещё, Магнус, судя по всему, не заметил подозрительную истерику жены по своему брату. Либо же ему просто плевать.
«Не удивлюсь, если и восстание он проморгал!» — едко подумал Рафаэль и отвернулся. Лучше в окно смотреть, на Главный Полигон. Бессмысленно злиться на отца из-за его недуга. Он сильно сдал за последние дни и не мог, при всем желании, защитить их от мятежников. Он не виноват, что увядает.
— Мы должны срочно провести церемонию передачи Венца! — громко выдал один из аристократов. — Нарушим планы мятежников. Они хотели сорвать коронацию, убили герцога, но наследник выжил и с нами!
— Поддерживаю! — грохнул ещё один. Великаноподобный военный министр с суровым загорелым лицом. Полуорк. — Следующей целью может стать Его Величество и, если покушение — упаси Дея! — удастся, Венец останется без владельца. И сила артефакта навсегда будет утрачена для новых правителей Севера.
— Какая сила? — нахмурился Раф.
— Вы не знаете, Ваше Высочество? — удивился лэр. — Хотя… это обсуждается не на каждом углу. — Он оглянулся на навостривших уши зрителей, подался к Рафаэлю и заговорил шепотом: — С помощью Венца ваши предки могли просматривать всю территорию своего королевства вплоть до горной цепи. Видеть карту реального времени перед глазами, наблюдать за передвижениями своих и, в особенности, чужих войск. Венец помогал держать всё под контролем и не давал врагам углубиться в наши земли. Вернее как? Все противники замечались и уничтожались ещё на подступах. Ваш дядя временно носил Венец, как наместник Его Величества в период Мировой Войны, и именно артефакт помог ему сохранить покой в Ригеле. Жалко, что магия Венца работает лишь в пределах нашего королевства и не может покрыть всю Империю. Сколько бы проблем это решило!..
— Ну, так что? — снова напомнил о себе светловолосый террин. — Проголосуем или вы сами решите, Ваше Величество?
Такой пренебрежительный тон и усмешку на холеной роже он позволил себе, только потому, что, как и многие здесь, уверен: Магнус — развалина и ничего ему не сделает.
Он даже от мятежников не смог отбиться, не полез в бой, никак не среагировал. От стражи было больше толку.
Магнус молчал с пустым лицом.
— Ваше Величество, — осторожно позвал Нестор, склонился к его острому уху и что-то быстро зашептал. Повторял требование? Отец уже настолько плох?
Император медленно поднялся, опираясь на подлокотники.
— Сделаем, как вы хотите, — рокочуще согласился он.
Чешуйчатые лапы его легли на шипастую корону и осторожно сняли с головы. Забитый министрами и придворными зал наблюдал за правителем, затаив дыхание, будто творилось какое-то великое чудо.
Впрочем, наверное, оно и творилось.
Раф же растерялся. Не думал, что так резко придётся брать на плечи бремя правления. И дяди в помощь рядом с ним теперь не будет. Он совсем не уверен, что готов, что справится.
— Подойти, сын, — ровно сказал Магнус.
Принц спешно, сжимая в кулаки потные ладошки, встал напротив владыки. Теперь их разделяла лишь одна ступенька.
Правитель заговорил чётко и уверенно, слова, наполненные силой, эхом отражались от стен:
— Я Магнус Ванитас сын Бальтазара Ванитаса, Император Терры и признанный король Ригеля, складываю свои обязательства и отрекаюсь от Венца Предков в пользу своего наследника. Того кто следующим после меня наденет его на голову.
Какие странные последние слова…
И судя по хищно загоревшимся глазам гостей, они поняли их также.
Магнус передал корону в руки сыну, и тот наконец сумел разглядеть её вблизи.
Чёрная, такая же зловещая, как и трон, источает холод. Острые зубцы напоминают колючки терновника с вкраплениями темных сапфиров. Ковка изящная, с едва уловимой гравировкой.
Внутри по черному ободу тянулась и слегка светилась
