Vanitas - Дарья Шварц
Она была красива и безжалостна, как и многие лэры. Она одна из первых заметила моё положение. Она… однажды застала меня в объятьях Магнуса в коридоре, и почти сразу сложила два и два, пусть я и лгала всем, что беременна от кузнеца.
Схватки у меня начались внезапно, поздним вечером, роды принимала старая повитуха, которую нанимали для Виржены, её срок тоже близился. Лэра решила поприсутствовать, якобы из интереса. И когда она увидела, кто родился… царапнула когтем по щеке ребёнка, попробовала кровь и изрекла с презрением: «полукровка», а в следующий миг — убила. Я даже вскрикнуть не успела, захлебнулась воздухом. А Виржена спокойно отряхнулась и вышла, будто так и надо, а сгорбленная повитуха — за ней.
Я жаждала мести. Проникла в комнату Виржены, когда та начала рожать, спряталась за портьерой и начала ждать своего часа. Террианка рожала в муках, таких страшных, что никому из смертных не снилось, ребёнок просто порвал её когтями, когда вылезал наружу. Повитуха не могла остановить кровь, разобралась с дитём и побежала к целителю, но Виржена издохла раньше.
Я подошла к люльке, где поскуливал и дергался в простынях этот чудовищный зверёк. Монстр, убийца матери, истинный террин. Я хотела придушить его. Распахнула пелёнку, положила руки на хрупкую, как у курёнка, шейку (новорождённых терринов на удивление легко убить!) и… не смогла. Этот беззащитный комочек, похожий одновременно на ящерицу и котёнка, посмотрел на меня своими огромными алыми, как у отца но жалобными, глазами, и что-то внутри меня дрогнуло. Я смогла лишь прижать его к груди покрепче и убаюкать.
— В тот день я отказалась от мести, — закончила свой жуткий рассказ Изабель и шмыгнула носом. — Я полюбила Руби, как родного. А теперь… Руби… Что же я натворила?! Мне так жаль! Так жаль!..
Она вцепилась в ладонь приёмной дочери и заглянула в лицо; в глазах её плескалось отчаяние и мольба. Мольба простить её.
Но разве ж Люции это делать?
Она крепко сжала холодные пальцы Изы.
— Где он? — спросила сухо.
— Там, в зале! — Иза махнула на дверь, шмыгая носом. — Был, по крайней мере. Но теперь, там так тихо! И Виктор тоже не выходит!
— Мы всё исправим, — твёрдо пообещала Люция.
«Если не поздно».
И устремилась к окосевшей створке. По ощущениям та весила тонну, пальцы скользили по кованым краям, корни под ногами мешали, но Люц со скрипом, всё же удалось расширить щель и протиснуться внутрь.
Картина перед глазами предстала крайне странная.
На троне восседал Магнус. Величественный, но будто бы пустой. Застывший, как памятник самому себе. Алые глаза — блеклое стекло. Ничего не выражают, как и каменное лицо. Короны на голове уже нет, одни лишь рога и седые, тонкие, как паутина, волосы, укрывающие рубиновый дублет на жилистом торсе.
Ничего, Люция ещё вернётся к нему. Ещё отомстит. Непременно.
По-другому быть не может…
Посредине зала стоял Виктор и пытался выдернуть из тугого сплетения лоз свой меч. Под окном в корнях валялась в обмороке королева. Кто-то хлюпал носом совсем рядом.
Люция оглянулась.
— Руби?
Беловолосый мальчик, прижатый тонкими ветками к углу зала, поднял голову, и заплаканное лицо озарилось надеждой.
— Люция!
Она бросилась к нему, выхватил мизерикорд, и принялась перерезать сухие стебли. Вскоре Рубидий оказался в её объятьях.
— Ты не ранен? — она судорожно осматривала его со всех сторон. Заметила кровь и порванную одежду. — Вот жеж!.. Ладно. Все это пустяки, да? Настоящие принцы не боятся царапин!
Руби крепко прижался к ней и кивнул, сжал зубы, чтоб не хныкать.
— Всё будет хорошо, мой принц! — тихо приговаривала она, гладя его по голове. — Всё позади! А с остальным я разберусь.
— С чем же? — прозвучал едкий голос Виктора. Он прекратил бесплодные попытки вытащить меч, разжал ладони и принялся выпутываться из лоз и корней. Выдернул кинжал из-за пояса и отпилил крупную ветку, обмотавшую его левую руку до плеча. Отступил и смахнул пот со лба. — Убьёшь меня? Или может Кейрана? Али всю стражу в замке? Как ты собираешься остановить мятеж?
— Прежде, чем я отвечу, скажи, братец, — Люция поднялась, заслоняя Руби, — почему ты выбрал Кейрана? Почему согласился помогать ему? Вокруг столько Дворов, но ты выбрал это больное отродье!
— А кого я должен был выбрать, Люция?! — взъярился Виктор, растеряв разом образ холодного, сурового мужика. — Я только мечом махать и умею! Да и Кейран должен был стать наследником, всё указывало на него! Служить будущему императору — почётно. И знаешь, что? Не тебе меня упрекать! Напомнить? Ты сама хотела вступить в его Двор!
— Я ещё не знала, какая он мразь, — она коснулась синяков на шее и отвела взгляд. — Да и у меня были веские причины.
— Уж не те же, что и у меня? — невесело усмехнулся Виктор и выставил клинок. Взгляд стал мрачным и решительным. — Ладно. Плевать, что яду не хватило — я их всех в ручную перережу. А начнём с щенка. Отойди!
— Нет! — выкрикнула она и ринулась в бой.
Клинки столкнулись со звоном и разлетелись. Люц отпрыгнула назад и уловила краем уха, что дверь в зал приоткрылась, кто-то заглянул.
— Иза! — не глядя бросила фарси. — Забери Руби отсюда!
Ребёнок не возражал. Зашуршали юбки, простучали шаги.
— Мать на моей стороне! — сплюнул Виктор и ушел в выпад.
— Уже нет, — Люция отклонилась и сделала подсечку. Виктор подпрыгнул и выбросил вперёд свободную руку, желая схватить девчонку за воротник.
Она инстинктивно взмахнула клином, но в последний момент остановила удар, испугавшись, что отрубит ему пальцы. И брат сумел сцапать её за ворот и рвануть к себе.
Перекошенное от злобы лицо оказалось на расстоянии вздоха.
— Зачем ты защищаешь их?
Люц пыхтела сквозь зубы, стоя на носочках. Такой братец был высоченный.
— А кто будет править Ригелем, если все сдохнут? — огрызнулась. Свирепо глянула в желтые глаза. — Ты хочешь новой войны? Я нет! Потому на трон должен сесть достойный. Ну, или пригодный, на худой конец.
— Кейран… — начал Виктор.
— Он мёртв! — Люция истерично расхохоталась. — Я убила его!
Виктор побелел, как полотно. Тонкие губы дрогнули. А затем его охватила ярость.
— Что ты натворила?! — он резко выпустил её и отшатнулся. Схватился за волосы. — Я столько сделал ради нашей семьи! Тебя, меня и мамы! Я поддерживал принца все эти годы,
