Мертвым можно всё - Евгения Соловьева
– Этьен, ради Благих… – отчаянно начал он, и Райнгартен все еще раздраженно отозвался:
– Без вас я бы ни за что не догадался, разумеется! Успокойтесь, Бастельеро. Драки нет, значит, ничего страшного.
Он поднял руку, что-то прошептал, Грегор почувствовал вспышку оранжевой силы, а затем налетевший ветер сорвал пелену тумана с холма и понес ее прочь, открывая дикую, совершенно невозможную картину!
* * *
– Айлин… – повторил милорд магистр, то есть Дункан, и у нее сердце замерло, столько тревоги и немыслимого облегчения было в том, как он произнес ее имя. – Моя безумная храбрая девочка…
– Простите… – прошептала она, умирая от смущения и все-таки чувствуя себя неправдоподобно счастливой.
Дункан здесь! Он ее спас! Не совсем понятно как, но он забрал ее из Запределья, отнял у самого Баргота…
Мысли путались, Айлин точно знала, что забыла что-то важное, но ей было все равно. Она жива! Жива! Не будут плакать тетушка Элоиза с дядюшкой Тимоти, не расстроятся Дарра с Саймоном, и Дункан… Он здесь! Вот оно – величайшее чудо!
Магистр склонился над ней, так и держа на руках, и Айлин только сейчас сообразила, почему не сразу его узнала. В Академии Дункан неизменно появлялся безупречно ухоженным, сияющим чистотой и каким-то особенным небрежным щегольством. Всегда – само совершенство!
А сейчас его бородка изрядно отросла, и было видно, что ее давно не подравнивали, как и полоску усов. Волосы перехвачены в привычный хвост, но покрыты пылью, как и одежда, от которой резко пахнет конским потом, и только взгляд… Взгляд остался прежним! Внимательным, искренним, горячим…
Айлин почувствовала, что краснеет. Всеблагая Мать, Дункан видит ее такой… такой грязной, растрепанной, неприлично одетой! И при этом смотрит… так?!
Вспыхнув, она наконец вспомнила, что есть дела важнее, чем смотреть на него, боясь отвести взгляд, и повернула голову, пытаясь оглядеть холм.
– Ал! – выдохнула она. – Лу! То есть… мои спутники… Что с ними?!
Магистр нахмурился и осторожно поставил ее на землю, не забыв спросить:
– Вы сможете удержаться на ногах? Или лучше присесть? Как вы себя чувствуете, Айлин?
– Прекрасно, – заверила она, с удивлением поняв, что это действительно так.
У нее ничего не болело, разве что есть все еще хотелось, но это такие пустяки…
– Тогда подождите здесь, пока я осмотрю молодых людей, – попросил Дункан, но Айлин упрямо качнула головой.
– Я с вами! Милорд… То есть Дункан… Пожалуйста! Я… с ума сойду!
Она нашла взглядом друзей, лежащих в окружении груды демонов, и уже хотела кинуться к ним, как тяжелая белая молния чуть не сбила ее с ног, прыгнув на грудь. Дункан мгновенно придержал Айлин за плечи, а Пушок, скуля и повизгивая, метался вокруг, то вставая на задние лапы и пытаясь лизнуть ее в лицо, то утыкаясь ей мордой в колени… Скуля и повизгивая?! Пушок обрел голос?!
Айлин торопливо обняла его, приняв еще одно чудо как должное, и все-таки кинулась туда, куда уже пошел размашистыми быстрыми шагами Дункан. Лучано и Аластор! Как она могла сразу не подумать о них?!
– Пушок, милый! – взмолилась она, пытаясь не споткнуться о сходящего с ума от радости пса. – Дай пройти!
Волкодав уступил ей дорогу, но пошел рядом, сунув морду под руку Айлин и так тесно прижавшись к ее боку, словно решил больше никогда не отходить даже на шаг.
– Прости меня… – виновато попросила Айлин, запустив руку в лохматую гриву. – Мне стыдно, правда. Я не хотела тебя обманывать…
Мягкий замшевый язык лизнул ее ладонь, но Айлин не обратила на это внимания, подбежав к друзьям, над которыми уже склонился Дункан.
– Как они?!
– Не слишком хорошо, – не поднимая головы, ответил разумник, распарывая ножом одежду Аластора. – У второго сильнейшая интоксикация… Отравление то есть. Там я ничего не смогу пока сделать, но организм сильный, молодой, должен справиться сам. А здесь… Я могу промыть и зашить раны, но юноша потерял столько крови… И самое плохое, что яд демонов ухудшает свертываемость… Боюсь, моей походной аптечки здесь не хватит.
– Он… умрет?! – похолодела Айлин, падая на колени рядом с Аластором прямо в жидкую от крови грязь.
Нет! Ал не должен погибнуть! Неужели все зря?! Ну почему они не ушли от Разлома сразу же! Он не может, просто не может! Не потому даже, что он принц, последний из Дорвеннов, а потом, что он ее друг! Самый лучший, как брат, только еще ближе!
Она поняла, что говорит это вслух, когда в голос начали невольно прорываться рыдания, и постаралась объяснить. Аластор и Лучано… они не должны умереть! Только не они, пожалуйста!
– Я сделаю все, что смогу, – негромко пообещал Дункан, пока его руки мелькали над телом Аластора. Магистр распахнул его промокшую от крови куртку, распорол рубашку, а потом и штаны охотничьим ножом.
– Айлин, у меня на лошади фляга… Впрочем, не надо! – тут же спохватился он. – Торнадо вас не подпустит.
Вскочив, он метнулся к огромному черному жеребцу, которого Айлин только увидела, и тут же вернулся с флягой и дорожной сумкой, сорвал крышечку. Резкий запах карвейна смешался с запахом крови и внутренностей, стоявшим над холмом, и Айлин замутило. Изо всех сил сдерживая тошноту, она отвела взгляд от Аластора и посмотрела на бледного Лучано, который вроде бы оставался в сознании, но смотрел как-то странно. Ой, что это у него со зрачками? Крошечные, почти пропавшие… И лицо покрыто каплями пота…
Айлин потянулась, взяла его за руку и испугалась – ладонь Лучано оказалась ледяной и влажной. Итлиец попытался ей улыбнуться, но губы искривились в гримасе, и он только вздохнул, прошелестев:
– Синьорина… какой сладкий… бред…
– Я жива, Лу! – звонко от сдерживаемых слез уверила его Айлин. – Все будет хорошо! Держись! Мы спасем и тебя, и Ала!
Пушок лег с другой стороны от итлийца и сочувственно засопел. Айлин держала Лучано за руку, словно это могло ему помочь, и всем сердцем жалела, что у нее нет ни капли целительских способностей. Чего стоят все ее таланты сейчас, когда нужна совсем другая магия?!
Правда, Дункан тоже не целитель, но он так уверенно действует… Всхлипнув, Айлин решилась посмотреть туда и тут же торопливо отвернулась. Какая же она подлая трусиха! А вдруг магистру… Дункану нужна помощь?! Ну, подать что-нибудь, подержать… Там столько крови, как он вообще может что-то разглядеть?! А у Лучано, между прочим, тоже была сумка с лекарствами! Только… где же их лошади?!
– Милорд… – прошептала она, одновременно боясь и отвлечь разумника, и не предложить помощь вовремя. – Я могу что-нибудь сделать?
– Можете, – отстраненно отозвался Дункан, зашивая страшную рваную рану на бедре Аластора большой кривой иглой. – Посидите спокойно… Ваш второй спутник в сознании? Прекрасно. Вот с ним и побудьте.
– Х-х-хорошо… – покорно согласилась Айлин, сжимая мокрые от холодного пота пальцы Лучано.
Но ее взгляд, словно привязанный, так и тянулся к Аластору. Сколько же крови… «Милосердная Сестра, прошу тебя, помоги им всем. И Алу, и Лу, и… Дункану, который их спасает. Вот он уже отматывает новую шелковую нитку, заправляет ее в иглу… Всеблагая Мать, сколько же у Ала этих ран?! И все кровоточат! У него уже лицо белое, как мрамор, и губы синие! Всеблагая… Милосердная… Претемнейшая Госпожа, не забирай его, пожалуйста!!!»
Она зажала свободной рукой рот, боясь всхлипнуть и отвлечь магистра. Вдруг у него рука дрогнет? Или он
