Мертвым можно всё - Евгения Соловьева
А вот Претемная Госпожа, судя по едва заметному румянцу на щеках, эти намеки понимала отлично и, кажется, была ими раздосадована.
– Какая разница? – пожал плечами величайший ужас всего известного Айлин мира. – Человек, который не побоялся бросить вызов мне. Этого достаточно.
– И вы… его примете? – спросила она, всматриваясь в безумно яркую зелень глаз, так напоминающих ее собственные.
– Нет, – невозмутимо ответил Баргот, а потом, будто насладившись тем, как упало ее сердце, ехидно добавил: – Стану я ради каждого наглеца прерывать свидание с моей драгоценной леди супругой.
– Позер… – тихонько фыркнула Претемная, но Айлин, переведя на нее взгляд, заметила притаившуюся в уголках губ улыбку. – Не тяни уже.
Терраса дрожала все сильнее, деревья в нескольких шагах от нее гнулись от беззвучного, но сильнейшего ветра, и Айлин показалось, что она стоит в сердце огромного вихря, закрутившегося вокруг нее, такой маленькой и хрупкой. Даже два могущественных древних божества, сидящих напротив нее в человеческом облике, не ужасали ее так, как этот вихрь, грозящий проломить стену между обычным миром и Запредельем.
– Не буду, – согласился Баргот.
Выскользнув из-за стола одним неуловимым движением, он оказался рядом с Айлин, прижал холодные ладони к ее вискам и, склонившись, шепнул в самое ухо:
– Не стоит тебе помнить все, что здесь было. Например, все эти разговоры насчет моего Избранного совершенно лишние. Ты согласна, девочка?
– Не… знаю… – выдавила Айлин и поняла, что не помнит, о чем ее спрашивали.
О чем-то важном – это точно! Но вот о чем?
– Не увлекайся, – неодобрительно бросила Претемная Госпожа и тут же улыбнулась. – О, прости, молчу!
– А можно мне помнить остальное? – выпалила Айлин, шалея от собственной дерзости. – Эту встречу… вас… этот ужин? Я никому не расскажу, честное слово! Ну… что вы до сих пор вместе!
Она покраснела и зажмурилась, понимая, что это уже даже не дерзость, а откровенная наглость. Но вдруг услышала два смешка, слившиеся в один.
– Можно, – насмешливо разрешил ужасный Баргот. – Раз уж никому… Кто я такой, чтобы запрещать ребенку помнить семейный ужин? Прощай, милая юная леди…
– Постой!
Стол с ужином куда-то исчез, а перед вскочившей Айлин оказалась сама Претемная госпожа, которая обняла ее крепко, как обычная живая женщина. Как тетя Элоиза, например… Айлин вдохнула чудесный аромат ее духов: цветы, какие-то драгоценные смолы… «Вереск, – снова пришло на ум. – Кажется, понятно почему…»
– Я вернусь, – шепнула она виновато в изящное плечо, обтянутое лиловым шелком. – Я обязательно вернусь…
– Куда же вы денетесь, юная леди, – отозвался вместо Претемной Баргот и, убрав с висков Айлин ладони, щелкнул пальцами. – Сюда все возвращаются. Рано или поздно, так или иначе…
– Позер… – еще успела услышать Айлин, и тут ночной сад вокруг террасы почернел, немыслимой силы вихрь подхватил Айлин, словно пушинку, вырвал из объятий Претемной и понес куда-то.
Она успела сжаться, ожидая чудовищной боли, что испытала в прошлый раз, но вихрь был удивительно бережным. Он протащил ее через тьму, тянувшую к Айлин щупальца, через ледяную бездну немыслимого пространства, через множество преград, которые она успела мельком почувствовать, но даже не испугалась, и… вышвырнул в полный сияния мир дня. Запахи, звуки, ощущения рухнули на Айлин, и она почувствовала себя такой живой, какой еще никогда не была.
– Айлин… – выдохнул чей-то знакомый голос, и она поняла, что лежит в объятиях.
Огромный мужчина, смуглый, черноглазый, заросший черной бородой, стиснул ее так сильно, что Айлин пискнула. Она смутно понимала, что должна узнать его… Но не могла! Знакомый голос, хоть и охрипший, никак не сочетался с этим лицом арлезийского разбойника или пирата!
– Айлин… – повторил мужчина, не отводя от нее глаз.
Рядом кто-то что-то кричал, и надо было непременно повернуться туда… Айлин знала, что должна это сделать! Но тоже не могла оторвать взгляда от лица человека, который ее спас. Приехал сюда через всю страну, бросил вызов самому Барготу! И все это ради нее…
– М-м-магистр… – прошептала она растерянно, как только смогла дышать. И тут же поправилась, восторженно и счастливо выдохнув всей грудью: – Дункан!
Глава 14
Неправильное волшебство
– Милорд Архимаг распорядился его не беспокоить, – услышал Грегор ровный, приглушенный дверью голос младшего секретаря из приемной.
Которого именно, он не понял, до сих пор не научившись различать их по интонациям, одинаково официальным, лощеным, отточенно любезным. Не люди, а приложения к письменным приборам, и как только удалось их таких подобрать?
– Молчать! – рявкнул за дверью Райнгартен.
Райнгартен?!
Грегор вскочил из-за стола, за которым уже добрые часа полтора занимался тем, что подписывал разнообразные бумаги, с отвращением пробегая их глазами и едва-едва давая себе труд вникнуть в суть.
Чтобы Райнгартен так орал?!
В приемной что-то грохнуло, а потом Оранжевый магистр ворвался в кабинет так, что Грегору показалось – дверь вот-вот слетит с петель.
– Разлом! – выдохнул Этьен так сипло, словно весь голос потратил на секретаря. – Искажения улеглись!
– Искажения? – переспросил Грегор, мучительно пытаясь понять, что привело всегда невозмутимого Райнгартена в подобное состояние: стихийник был мучнисто бледен, на лбу выступили мелкие капли пота, а на подоле мантии красовался грязный отпечаток сапога.
Наступить на подол собственной мантии?
– Райнгартен, успокойтесь и доложите по форме! – резко приказал Грегор и поморщился от внезапной резкой боли где-то в затылке.
Проклятая бессонница. Проклятое, непроходящее беспокойство за одну сумасшедшую девицу…
Во взгляде Райнгартена вспыхнуло раздражение, однако стихийник вытянулся и отчеканил:
– Так точно, милорд Архимаг! Следящие артефакты зафиксировали изменение магического фона в Дорвенне! Силовые возмущения улеглись, возникшие порталы в Запределье остались без подпитки! Ткань мироздания… восстанавливается!
– Вы хотите сказать… – начал Грегор, холодея. – Разлом…
– Я не могу быть полностью уверен! – поспешно откликнулся Райнгартен. – Но вероятность того, что он закрыт, достаточно высока. Клянусь Всеблагой, Бастельеро, я не знаю, как такое возможно! Но все же…
– Портал, – уронил Грегор, и остановленный на полуслове Райнгартен удивленно воззрился на него:
– Портал? О чем вы, милорд?
– Портал к Разлому, – тихо и страшно выдохнул Грегор. – Немедленно.
– Да вы с ума сошли?! – вознегодовал Райнгартен. – Даже если Разлом и в самом деле закрыт – а я не ручаюсь за это, слышите?! – у самого Разлома возмущения не улягутся еще долго! Это слишком опасно!
– Возьмите в помощь других стихийников, артефакторов, кого угодно! Но постройте мне портал, Райнгартен, или, клянусь, вы пожалеете, что на свет родились!
Он вышел из-за стола и подошел к окну, давая понять, что разговор окончен. Райнгартен, возмущенно выдохнув: «Ну, знаете, Бастельеро!» – выскочил из кабинета, с грохотом захлопнув дверь.
Грегор прижался пылающим лбом к ледяному стеклу и зажмурился.
«Допустим, только допустим, что Райнгартен прав и Разлом закрыт. Это еще ничего не значит. Вдруг Ревенгар все-таки поступила разумно… Разумно?! Проклятье, да о ком я сейчас думаю? Видит Претемнейшая, я был бы счастлив, если бы хоть на минуту поверил в то, что мертв бастард! Вот только Ревенгары не способны на разумные поступки, это известно всем! И все же… Айлин Мелисса Элоиза Игрейна Ревенгар, по праву твоего наставника и силой Избранного Претемной – приди!»
Он замер, дрожа то ли от немыслимого напряжения, то ли от ожидания, – и спустя долгое, как вечность, мгновение, услышал далекое рассеянное: «Не хочу!»
Айлин не
