Сад блуждающих снов - Анна Рудольф
— В девяти поколениях.
Шэн Юэлин опустился коленями на подушку и трижды низко поклонился табличкам, почти касаясь лбом пола.
— Я бы тоже хотела выразить им почтение, — неуверенно произнесла Янмэй.
Видя, как он медлит с ответом, она шепнула «забудьте» и проскользнула в неприметную боковую комнату.
В углу рядом с ширмой располагался низкий столик в обрамлении тех же подушек. Неподалеку на подставке стоял чайный набор со множеством предметов: пиалок, щипчиков, молоточков, блюдечек. Стены украшали шелковые гобелены с обыденными сюжетами.
— Занимательно, правда?
Она вздрогнула, не ожидая, что Шэн Юэлин подкрадется настолько незаметно.
— На этой картине, — он указал на самую большую с множеством мелких деталей, — изображены восемьдесят человек у внутренней городской стены, у каждого уникальные образ, одежда и поза. Кажется, что они занимаются повседневными делами.
— Это не так?
— Художник дал картине название «Падение династии Фэй». С ударом полуденного колокола, все эти люди — крестьяне, рабочие, воины, купцы — поднимут восстание и свергнут жестокого тирана Фэй Лина. Всего через четыре года он вернется под именем Фэй Шань Ди во главе жестокого демонического войска и погрузит мир во тьму на сто шестьдесят один год.
Мэй пробрала такая дрожь, что Шэн Юэлин обратил внимание.
— Госпоже дурно?
— Как его победили? — бесцеремонно спросила она.
— Выжившие ордена тайно скопили силы и лишили его тела. Его дух заточен под одной из священных гор, окруженный печатями, чьей энергии хватит на пять тысяч лет.
У Мэй возникло нехорошее предчувствие.
— А что случится по истечению срока? Он вырвется?
— Пяти тычяч лет вполне достаточно, чтобы душа разрушилась и не смогла переродиться.
Предчувствие усилилось.
«Что, если печати уже пали в моем времени?» — предположила она. — «И душа Фэй Шань Ди переродилась? Не логичны ли тогда появления таких, как я, кого демоны закидывают в прошлое, потому что… ищут своего предводителя?» — Мэй кашлянула в кулак, нехитрым жестом отгораживаясь от внимательного заклинателя. — «Бред! Не может такого быть!»
Чтобы поскорее выкинуть из головы глупые мысли, она перевела тему и попросила поделиться деталями обучения.
За беседой они едва не пропустили появление ученика с корзиной еды и раскаленным чайником.
Шэн Юэлин отослал посыльного, после чего разлил почти прозрачный чай по крошечным фарфоровым чашкам и расставил сладости — клейкие рисовые шврики с нехитрой начинкой из красной фасоли, тростника и мака.
Как бы Янмэй ни старалась направить разговор в сторону того, что обещал в пещере объяснить Шэн Юэлин, тот всякий раз виртуозно соскакивал с темы.
В конце концов ей это надоело.
— Значит так, достопочтенный, если не начнете говорить правду, я расскажу о нашей передаче энергии ученицам на Пике Глубинного смысла! — едва договорив она тут же прикусила язык и сползла с подушки, жалея, что не залила кипяток в глотку. — Я пошутила, Шэн Юэлин! Пошутила, клянусь!
Заклинатель аккуратно опустил чашку на столик. Его рука расслабленно легла на колено рядом со второй, но это привело Янмэй в еще больший ужас.
— Не шутите так, госпожа Ю, — участливо попросил он, яростный огонь в его глазах не думал затухать.
— А вы не изворачивайтесь, — буркнула Мэй, возвращаясь к столику.
Шэн Юэлин как ни в чем не бывало потянулся к рисовому шарику.
— В следующий раз яснее выражайте ваши требования, заключая соглашения.
— Мне следовало подождать, пока вашу голову изнутри зальет кровью, и вы навсегда потеряете способность связно мыслить и держать палочки? Значит, в следующий раз поступлю именно так.
Шэн Юэлин опустил шарик в пиалку перед собой.
Молчание затянулось, и Янмэй решила, что не дождется признания совей правоты.
— Черт с тобой, сладкий, — с чувством выдохнула она на родном языке и забрала последний рисовый шарик. — Храни свои секреты. А я буду хранить свои.
Шэн Юэлин слишком усердно присосался к краю фарфоровой чашечки, так что едва не откусил кусок.
— Госпоже Ю доставляет удовольствие чужое неведение?
— Только ваше, достопочтенный! — она с лучезарной улыбкой отставила палочки в сторону и чинно сложила руки на коленях согласно местному этикету. — Так что с моим обучением?
Глава 9. Камни на доске Вэйцзы
Ночь Янмэй провела в задней комнате павильона под присмотром погруженного в медитацию Шэн Юэлина, а утром вместе с ним спустилась с пика Затяжного дождя.
Укромные сады с изящными беседками, извилистыми дорожками и деревянными мостками, переброшенными через речки и пруды, внушали ей чувство спокойствия, невзирая на то, что совсем недавно эта гора была ее тюрьмой. Дождь ненадолго прекратился, но с мокрых веток продолжали сыпаться редкие крупные капли. Шэн Юэлин раскрыл промасленный зонт, украшенный карпами и пионами, и Мэй чуть придвинулась к заклинателю, чтобы не намочить плечо.
В царстве Главы Шэн Цзиншэня царили покой и тишина, лишь таинственно шептали листья и стучало о зонт эхо дождя.
Впереди показались украшенные львами ворота, из-за которых доносился обычный шум процветающего ордена.
Мэй замедлилась, отставая на шаг. Наедине с Шэн Юэлином она время от времени делала вид, будто забывала о некоторых тонкостях, а тот не указывал ей, принимая правила неизвестной игры.
Учеников на их пути встречалось будто бы больше, чем обычно. Они косились, но смотрели без ненависти. Янмэй не могла отделаться о мысли, что за ней следит слишком тяжелый взгляд. Похожее ощущение возникло у нее во время нападения демонической сколопендры.
Поежившись, она незаметно дернула Шэн Юэлина за широкий рукав с зеленой окантовкой.
— Достопочтенный, вы не замечаете ничего странного?
Заклинатель бросил на нее взгляд, затем коротко оглянулся.
— Госпожа имеет в виду что-то конкретное?
Им навстречу выскочила одна из лучших старших учениц пика Глубинного смысла — Сян Жилан. Мэй с досадой щелкнула зубами.
В первый же день в качестве уборщицы-кухарки на пие Ю И ей рассказали, кто местная «королева школы». Имя «Сян Жилан» означало «парящая радужная орхидея» и полностью описывало хозяйку: единственная дочь местного богатого чиновника, она была изящна в искусствах, умна в учебе и стремительна в бою. Не определи Сян Жилан диковатую чужестранку в соперницы, они могли бы подружиться.
На взгляд Янмэй, девушка была весьма миловидна, однако, по мнению соучениц, Жилан не доставало плавности в чертах лица: ее подбородок был недостаточно узок, глаза недостаточно большие — сколько та не подводила их углем, — а кожа недостаточно белой.
Зато перечисленное в избытке находили в Янмэй, и сколько она им не объясняла про расу и строение черепа, только отмахивались.
— Господин Шэн! — воскликнула Сян Жилан, взмахивая шелковым веером. Ее рукава завораживающе разлетелись в стороны, на миг демонстрируя висящий на поясе меч. — Эта ученица
