Ведьзмарский лес - Иванна Осипова
Он повернулся, полностью собранный, закрытый. Точно как тот мальчик, каким она увидела его на дороге давным-давно. Лицо дрогнуло при взгляде на обнажённую, такую уязвимую жену.
— Всё хорошо, родная, хорошо. — Он потянулся к ней в последний раз, целуя, жарко провёл ладонью от шеи вниз, лаская грудь, живот.
Там рука и замерла вместе с рукой Улы. Спустя мгновение дверь за ним закрылась. Ула помнила, что должна запереть засов, но продолжала сидеть в постели. Силы ушли вместе с Дагдаром.
— Не думай, не думай, глупая. Беду призовёшь, — зло сказала она себе, подскочила, прошлёпала босыми ногами до дверей.
Заперлась, завалилась в кровать и не заметила, как уснула.
72
Проснулась Урсула поздно. Дождь не прекратился, наполняя сад за окном холодной сыростью, он стеной закрывал далёкий мост через реку. Поворочавшись в постели, Ула долго вслушивалась в себя, ловя новые ощущения, пытаясь понять, изменилось ли что-нибудь в ней самой. Произошедшее ночью казалось волнующим и непривычным, продолжая будоражить её. Ула отметила, как ноют все мышцы, но воспоминания вызвали улыбку. Она с удовольствием, сладко потянулась, пронизанная остатками искр, рождённых нежностью и страстью мужа. Дагдар оставил в ней смутный голод, который невозможно утолить обычной пищей. Наверное, Дар прав и жар, горящий в Уле, ненасытен, легко вспыхивает даже от мысли о ласках. Ула никогда не подозревала об этой стороне своей натуры. Открытие стало неожиданным. Старый Харви часто упоминал о важной роли леди земель — стать матерью наследника. Эта обязанность в сознании воспитанницы всегда была связана с долгом и отречением от удовольствия. Ула привыкла, что долг — это трудности и преодоление. Радостное нетерпение, наслаждение каждой минутой, которые она испытала ночью, никак не желали укладываться в голове.
Ула осмотрелась, и улыбка угасла. Без Дагдара постель показалась пустой, сердце ныло от тоски, а тело желало новых и новых ночей рядом с любимым. Он просил её не думать об одиночестве, но Ула уже чувствовала, как ей не хватает мужа.
Накинув рубаху, она нашла Дану в комнате для прислуги — горничная не спала, но, пользуясь свободой, отдыхала на лежанке. Подскочила, увидев хозяйку, засуетилась, кинулась готовить горячую ванну. А Ула стащила из глиняной миски яблоко. Лорд Скоггард пробудил в ней аппетит ко всем удовольствиям, к самой жизни.
Дана позвала хозяйку мыться. Чувствуя ленивую истому в теле, Ула стянула рубаху, все движения стали медленными и основательными. Ничего лишнего или напрасного. Снова прислушалась, удивляясь. Резкая и быстрая Урсула находила в себе что-то новое, незнакомое. Она не верила, что можно измениться за одну ночь, но огромное огненное солнце горело внутри. Горничная молчала, помогая Уле, весь её вид выражал один немой вопрос.
— Хочешь спросить? — не выдержала Ула.
— Вы какая-то другая, госпожа, — испуганно ответила Дана. — Слуги болтают, что хозяин не простой человек. И проклятие упоминают, и безумие его. Он зачаровал вас? Вы сияете, точно луна или солнышко. Говорят, в полнолуние милорд сам не свой. Вам не страшно?
— Совсем не страшно, — рассмеялась Ула. — Не слушай сплетни. Скоггард никогда не сделает дурного. Плохо, что свет так заметен, если это правда.
— С чего это⁈ Сразу видно, что счастливая. Люди порадуются. — Теперь служанка заулыбалась в ответ. — Так хорошо становится, стоит взглянуть на вас.
— Нельзя мне сейчас показывать своего счастья, Дана. Никак нельзя.
Мрачная тень в памяти Улы закрыла приятное и радостное, стёрла яркие краски.
В дверь постучали. Пока Дана открывала, Ула тревожно тянула шею, вслушивалась в голоса. С момента, как ушёл под утро муж, в сознании засело занозой: опасность рядом, Личварды изворотливы и готовятся убить врага.
— Господин лекарь к вам, — доложила горничная.
Они быстро закончили все дела в ванной. Улу трясло от нетерпения и волнения, казалось, что Кодвиг принёс дурные вести, но Эилис был спокоен, поклонился с приветливой улыбкой. Тяжёлый узел в груди Улы растворился в тёплом взгляде лекаря.
— Надеюсь, вы полны сил и согласитесь позавтракать у меня в кабинете?
Конечно же, Ула согласилась. Поговорить о Дагдаре она могла только с Кодвигом. Он был единственным в замке, кто знал все тонкости и детали прошлого и настоящего. Покидая комнату, Ула бросила быстрый взгляд в зеркало, где обнаружила себя с сияющими глазами и непоправимо счастливым лицом. С этим необходимо было срочно что-то делать. По коридорам замка она шла, низко опустив голову, боясь выдать себя нечаянной улыбкой.
— У меня для вас небольшой подарок. — Эилис запер дверь в кабинете, широким жестом указал на приготовленный столик, где в центре стоял букет тех же цветов, что вечером принёс Скоггард. — Послание от милорда — цветы и записка.
Ула нетерпеливо забрала сложенный листок из рук лекаря.
«Родная моя, не грусти. Я знаю, ты уже надумала себе разных ужасов, но помни, что я всегда смотрю на тебя. Я люблю тебя. Тёмное время закончится. Несколько дней. Ждать трудно, но необходимо. Моя сильная, любимая девочка. Ты в моих объятиях и моём сердце».
С усилием она поборола выступившие слезы, тихо вздохнула. Ула будет сильной. Ради Дагдара и земель. Ради их общего счастья.
— Простите. — Кодвиг забрал бумагу из дрожащих пальцев, бросил в одну из маленьких чашечек, которых много стояло на рабочем столе лекаря, и сжёг. — Необходимо соблюдать осторожность. Сожалею, что пришлось разлучить вас именно теперь. — Он понимающе улыбнулся краешками губ. — Личварды заподозрят, если и вы исчезнете. Три дня. Дальше — как решит судьба.
— Он в безопасности? Личварды не смогут добраться до него? — Голос Улы звучал твёрдо, точно и не было только что мгновения слабости.
— Не волнуйтесь, госпожа. — Он усадил Улу за столик. — Я хорошо забочусь о вас обоих.
— Скажите Дару… — Она замолчала и долго смотрела в хрустальные глаза Эилиса. — Вы и сами знаете.
— Знаю, эрргл-кин. Я рад, что всё сладилось. Прошу меня простить, но у меня есть обязанности. — На лице Эилиса промелькнуло редкое для него смущение. — Вам не нужна моя помощь как лекаря? У меня много средств…
— Навроде того, которым вы угостили Фина? — Смех разбирал Улу каждый раз, стоило вспомнить о сыне советника. — Нет, нет, дорогой господин Кодвиг. — Она поспешно коснулась его руки. — Я прекрасно себя чувствую. Всё слишком хорошо. Мне немного
