Дело леди Евы Гор - Кира Леви
На мгновение её лицо дрогнуло. Слёзы, которые она пыталась сдерживать, вновь заблестели в её глазах, но она быстро моргнула, возвращая себе привычную маску.
— Я… я вас не понимаю, — дрожащим голосом ответила она.
— Возможно, я зря навязываю вам своё участие. Нельзя помочь, если человек не желает принять ни совет, ни помощь. Счастливо оставаться.
Резко развернувшись, я сделала шаг к дверям, встретившись с отчаянным взглядом Габриэля, но нужно во всём знать меру. Тем более этот жест был лишь игрой на публику. Баронесса подскочила с кресла, видимо осознав свой промах.
— Ваша Светлость! Постойте!
Я замерла, медленно повернув голову, но не сделала ни шага обратно. Пусть теперь она сама проявит уважение.
— Простите… — выдохнула она с трудом, словно это слово было для неё непривычно. — Я… была не права. Прошу вас, Ваша Светлость… не уходите.
Медленно повернувшись, я позволяла ей прочувствовать всю тяжесть молчания, прежде чем заговорить.
— Баронесса, вы забываетесь. В присутствии герцогини и графини полагается проявлять уважение не только словами, но и манерами, — сухо заметила графиня Стерлинг, чуть приподняв подбородок. Её взгляд скользнул по баронессе с лёгким оттенком презрения.
Женщина густо покраснела, явно осознав свою ошибку. Она поспешно выпрямилась и, сдерживая дрожь, наконец, сделала глубокий, правильный реверанс.
— Простите, Ваша Светлость, графиня. Я… растеряна. Всё случилось так быстро.
— Признание своей растерянности — первый шаг к осознанию реальности, баронесса. Уверяю вас, гордыня сейчас — ваш худший враг.
Хозяйка дома судорожно кивнула, опустив глаза.
— Я здесь, чтобы обсудить вашу дальнейшую судьбу и будущее ваших дочерей. Но я не собираюсь навязывать свою помощь, если она вам не нужна.
— Нужна, — поспешно сказала она, вновь подняв взгляд. В её глазах больше не было прежнего высокомерия — только страх и тревога. — Я… не знаю, что мне делать.
— Тогда слушайте внимательно. Ваш муж обвинён в измене. И, как вы понимаете, его титул и имущество больше не принадлежат ему. Это дело нескольких часов, когда на этом пороге появятся королевские дознаватели, чтобы сопроводить вас и ваших дочерей в тюрьму и конфисковать всё имущество. Вина вашего супруга падает на всех членов его семьи. Наказание для вашего мужа — виселица. Вас и ваших дочерей ждут допросы, суд и… казнь.
Баронесса вскрикнула, прижимая ладонь ко рту, и упала на кресло, заливаясь горючими слезами, теряя остатки самообладания.
— Перестаньте! — резко сказала графиня Стерлинг, поднимаясь с места. Она схватила графин с водой и налила в стакан, шагнув к баронессе. — Пейте! Сейчас не время для слёз. Соберитесь и слушайте, что вам говорит герцогиня.
Баронесса взяла стакан дрожащими руками, сделала глоток, словно это могло утопить её страх. Когда её дыхание немного выровнялось, я продолжила:
— Король может проявить милость к женщинам, но наказание всё равно будет. На каторжные работы на рудники отправляют не за то, что вы сделали, а за то, кем вы были рядом с изменником.
Женщина стиснула стакан так сильно, что побелели костяшки пальцев. Она хотела что-то возразить, но не смогла — знала, что я права.
Я медленно выдохнула и сказала то, что могла изменить её судьбу:
— Однако у вашей младшей дочери, леди Мишель, есть шанс избежать этой участи. Лорд Габриэль Уоттон — младший брат герцога Гровенора — готов взять вашу Мишель в жёны.
Тишина, которая повисла в комнате, была оглушительной. Баронесса смотрела на меня, не моргая, словно мои слова никак не могли достичь её сознания.
— Я… я согласна! — выдохнула она с такой горячностью, будто боялась, что предложение исчезнет, если она замешкается хоть на мгновение дольше.
— Позовите леди Мишель, — велела я.
Хозяйка дома бросила взгляд на стоявшего неподалёку слугу.
— Приведи Мишель. Сейчас же!
Пока он спешил выполнять приказ, в комнате повисло напряжение. Баронесса, собираясь с духом, внезапно нарушила тишину:
— Ваша Светлость… возможно ли подобное решение и для Иоланды?
Я не сразу ответила, обдумывая свой ответ.
— Только если у вас на примете есть господин, влюблённый в неё и готовый немедленно жениться на таких условиях, — сухо ответила я.
Баронесса сжала губы и покачала головой.
— К сожалению… нет.
Глубокая трещина боли пронеслась по её лицу, но я не могла утешить её — это было бы лицемерием.
— Однако, — продолжила я, — я могу похлопотать перед королём за вас и леди Иоланду. При одном условии.
В глазах женщины вспыхнула надежда.
— Вы должны содействовать следствию против вашего мужа. Скажите всё, что знаете. Поймите, вашего супруга казнят в любом случае. Но если вы поможете следствию, я возьму вас под своё покровительство после вынесения приговора. Уверена, король проявит милость к вашей младшей дочери — она ведь совсем не причастна к делам отца. За это время мы с графиней подыщем ей супруга
Баронесса сжала губы, слёзы вновь собрались в её глазах, но она больше ни о чём не спрашивала.
Смотря на эту женщину, у меня перед глазами всплыла другая картина — день, когда я сама стояла поднималась на эшафот, обвинённая в измене королю, как дочь заговорщика. Вспомнила, как жёстко сжималась петля на шее, как кровь стучала в висках, и как… Воспоминание было слишком болезненным, до дурноты. Мне самой требовался стакан воды и свежий воздух, но я только сцепила зубы, приказывая себе собраться. Меня тогда спас Светлый Отец. Но я сомневалась, что он вмешается и в судьбу Иоланды. Она точно не была героиней легенд. Просто дочь своего отца.
Судорожно вздохнув, я вырвалась из собственных воспоминаний.
— У вас есть выбор, баронесса. Спасти себя и свою старшую дочь или… позволить гордости утянуть вас на дно вместе с мужем.
Она дрожала, но кивнула.
— Я… я помогу следствию.
Пока этого было достаточно.
Глава 53. Мишель не Иоланда
Мишель зашла в комнату, остановившись на пороге. Совсем юная, с нежными чертами лица, шатенка с мягкими волнистыми волосами, убранными в простую причёску. Её большие, чуть настороженные карие глаза сразу нашли… не маменьку. Они задержались на Габриэле.
Мимолётный взгляд, едва заметное расширение зрачков, лёгкая дрожь ресниц — и девичьи щёки залились нежным румянцем. Она быстро опустила глаза, будто испугавшись, что выдала слишком много. Но я успела заметить эти сигналы. И этого
