Я тебя придумала - Анна Шнайдер
Эдигор вздохнул.
— Надеюсь. Это было бы… весьма некстати.
Спустя полминуты император вышел из комнаты, и Аравейн, повернувшись к своему зеркалу, произнёс:
— Ну вот, Ари. У меня получилось.
В глубине непроницаемо-чёрной поверхности зеркала сверкнули два голубых глаза.
— Ты уверен, что это сработает?
Маг рассмеялся.
— Абсолютно, Ари.
И как только он это сказал…
Мир вздрогнул, затрясся, загудел. Сильная какофония ударила по ушам, заставив Аравейна поморщиться от напряжения.
А потом что-то вспыхнуло неподалёку, в районе Тихого леса. Раздался тихий перезвон, словно разом зазвенели сотни колокольчиков, и миллионы мурашек пробежались по телу мага.
Но через несколько секунд пространство успокоилось, словно и не было ничего. Тишина.
— Вейн! — раздался взволнованный голос позади. Маг обернулся.
Взъерошенная и какая-то испуганная Ленни стояла у окна. Солнечные лучи обнимали фигурку девочки, создавая вокруг неё сияющую сферу, от которой у Аравейна защипало в глазах.
— Ты тоже почувствовала, да? — он улыбнулся.
— Все почувствовали. — Ленни вздохнула. — Должны были почувствовать абсолютно все маги. Я уверена, даже Мика что-то ощутила. Меня так вообще чуть по стенке не размазало.
— Она сильный демиург, — Аравейн подошёл к девочке вплотную и взял её за руки. Ленни подняла голову и вгляделась в сапфировые глаза мага, в которых в данную минуту, казалось, горели костры. — Моя маленькая…
— Почему ты так называешь её?
— Ты поймёшь, когда узнаешь её имя, — рассмеялся Аравейн, а потом, внезапно посерьёзнев, тихо поинтересовался: — Ты выполнишь мою просьбу?
Девочка, вздохнув, закрыла глаза.
— Пожалуйста. Ты ведь знаешь, это важно.
— Всё важно, Вейн, — печально улыбнулась Ленни, открыв глаза. — Кроме, наверное, моей жизни.
Маг поднял руки и сжал лицо девочки в ладонях, заставив её посмотреть на него.
— Всё будет хорошо, милая. Ты справишься.
Несколько секунд Ленни молчала, а затем прошептала:
— Я выполню твою просьбу.
— Спасибо, — он улыбнулся. — И не забудь про заклинание, оно поможет тебе закрыться, как я и говорил. И амулет… обязательно забери его с собой.
— Не волнуйся, — девочка рассмеялась, но не очень весело. — Разве я хоть раз в жизни забывала твои инструкции?
Он вздохнул, опустил руки и, обняв Ленни изо всех сил, прижал к себе.
— Удачи, милая.
Девочка, кивнув, быстро поцеловала мага в щёку, а затем исчезла.
А наставник императора, подойдя к столу, на котором оставил рисунок Эдигора, вновь вгляделся в изображённые там бархатно-серые глаза и, ласково улыбнувшись, еле слышно прошептал:
— Полина…
Глава четырнадцатая, в которой происходит то, чего я не ожидаю
У всех трудящихся два выходных дня в неделю. Мы, цари, работаем без выходных.
«Иван Васильевич меняет профессию»
Ленни вернулась на рассвете.
Я всю ночь неосознанно ждала её. Постоянно просыпалась, проверяла пустую постель, прислушивалась к звукам во дворе. Сжимала в руке амулет — только он почему-то успокаивал меня, давал возможность вновь уснуть и на время забыть о тревоге и волнении.
Я ужасно боялась, что Ленни не вернётся. И уже на рассвете вдруг вспомнила о том, что хотела спросить у Хранителя насчёт этого амулета — не зря же кристалл был таким же ярко-голубым, как его глаза. Я много раз повторяла про себя: «Хранитель, Хранитель, Хранитель», но ответа так и не дождалась.
Точнее, дождалась, но совсем не от него.
— Хранитель не ответит тебе сейчас, Линн, — тихий голос Ленни ворвался в моё сознание, как весенний ветер в окно. Распахнув глаза, я увидела, что она сидит на постели и улыбается.
Целая и невредимая.
— Ты вернулась, — выдохнула я, и маленькая Тень рассмеялась.
— Конечно. Я ведь обещала.
— А почему Хранитель не отвечает мне?
— Он занят.
Я нахмурилась.
— Откуда ты знаешь?
Ленни пожала плечами.
— Долго рассказывать. Тем более, что ты совсем скоро сама с ним встретишься.
— Э-э… — я вытаращила глаза. — Правда?
— Ну разумеется.
В этот момент Милли зашевелилась, потянулась и, зевнув, ворчливо спросила:
— Вы чего вскочили в такую рань?
— Уже семь, — ответила Ленни, — и нам лучше собираться, нужно быть во дворце не позднее половины одиннадцатого. Да и ребята уже проснулись.
Эмиландил, повздыхав для порядка, поднялась с постели и принялась рыться в походном мешке в поиске более-менее приличной одежды.
А я, внезапно кое-что вспомнив, покосилась на свою кожаную сумку. Она стояла под подоконником. Да-да, ту самую кожаную сумку, которая перенеслась в Эрамир вместе со мной и умудрилась остаться целой и невредимой.
Зажмурившись, я достала из её недр напечатанную рукопись. Мою книгу про Милли. Сейчас мне казалось, что я писала её в какой-то прошлой жизни.
Я думала, что теперь, когда после моего появления в Эрамире изменился сюжет, написанное тоже поменяется, словно по волшебству. Но нет.
Написанное пером не вырубишь топором, как говорится.
— Возьми её с собой, — сказала Ленни, подходя ближе.
— Зачем? — нахмурилась я.
— Возьми, — она улыбнулась и положила ладонь на титульный лист. — Она — часть тебя.
— Не самая лучшая часть.
— Уж какая есть, — рассмеялась Ленни.
Мне было не очень понятно, зачем нужно тащить с собой рукопись, но я решила послушаться и, положив распечатку в сумку, повесила её на манер почтальона.
Позавтракали мы быстро. Курт приготовил великолепный омлет с сыром и зеленью,
