Янтарь и Лазурит - Чайный Лис
— Тогда мне вернуть ногу в дупло? — вдруг спросила она, когда Рури уже успел вздохнуть с облегчением.
Лазурные глаза смирили её недовольным взглядом.
— Ничего не трогай и рукав свой выброси.
— Хорошо, Шуаньму, — насмешливо произнесла она, стараясь сделать интонацию игривой, а он снова вздохнул — теперь с толикой разочарования. Даже в тяжёлые моменты Кохаку старалась не терять дух.
От храма до деревни Паллюн оставалось около часа ходьбы. Теперь путники шли совсем молча: Кохаку больше не пыталась завести разговор, а погрузилась в свои мысли. Гадала, что за ужасная тварь могла так жестоко поступить.
Она понимала тех, кто охотился на всех живых существ и в том числе питался людьми: хищники среди нечисти, которым нужна еда. Но такие поглощали энергию, съедали тела или отдельные органы, а не вынимали их и заменяли цветами. К тому же, чудовище зажгло благовония: оно пыталось скрыть какой-то важный запах или это тоже являлось частью его «обряда»?
Кусты неподалёку от тропы вдруг зашуршали: в них определённо скрывался кто-то крупный. Кохаку, внимательно прислушиваясь к любым звукам, напряглась и крикнула:
— Кто там? Покажись!
Из-за кустов вышла женщина с поднятыми руками, в одной из которых держала висевшую на локте корзинку. Рури нахмурился и бросил на Кохаку недовольный взгляд. Они достаточно близко подошли к деревне, вот и столкнулись с местными, но всё равно лучше перестраховаться, чем потом хоронить новые трупы. Или хуже — оставлять их в страхе нарушить обряд.
— Не убивайте! — испуганно пискнула женщина. — Я просто грибы и ягоды собирала.
— А об ужасном чудовище вы не слышали? — ничуть не смутившись, парировала Кохаку.
— Слышала… — дрожащим голосом ответила ей женщина и с надеждой посмотрела на Рури, как будто надеялась, что он успокоит свою спутницу. — Но надо же чем-то питаться.
Однако тот не поддержал ничью сторону, вместо этого он спросил:
— Вы можете рассказать о заброшенном храме?
— О… Хорошо, пойдёмте ко мне, я поведаю всё, что знаю.
Оказалось, Кохаку и Рури почти дошли до выхода из леса — деревня находилась всего в джоне* от них. Она была совсем крошечной, около двадцати небольших домиков, построенных на приличном расстоянии друг от друга. У каждого имелся свой крупный двор с огородом, однако богатыми они не выглядели, да и все растения казались еле живыми. Неудивительно, что местной пришлось идти в лес.
* Джон (кор. 정) — 109,08 м
Женщина вошла в один из домов без двери, вместо неё она использовала толстую потрёпанную ткань, чтобы спасаться от ветра, однако от диких зверей и всякой нечисти этим не защититься.
— Вы монах? — справившись с первым страхом, поинтересовалась она и посмотрела на Рури.
— М, — только и произнёс он.
— У вас нет каких-нибудь талисманов, отгоняющих нечисть? Так страшно после вчерашнего…
— Мы в основном ловим нечисть, а не… — попытался он объяснить, но женщина нетерпеливо перебила его:
— Пожалуйста, ну хоть что-то!
Рури молча достал из рукава халата желтоватый вытянутый лист, сжал в руке чётки и провёл по нему пальцем. На бумаге красным проявились незнакомые Кохаку иероглифы, а Рури вышел из дома и прикрепил талисман к покрывалу, служащему дверью.
— Спасибо, добрый монах, спасибо большое! — искренне поблагодарила его женщина и расстелила на полу циновку. — Прошу вас, садитесь.
Из небольшого мешка она взяла горсть риса и промыла его, затем высыпала в котёл с водой и поставила на огонь. Кажется, женщина не соврала: люди голодали, запасы риса подходили к концу.
Тем не менее, вместо того, чтобы скупиться, она переложила грибы в небольшой почти пустой ящик, а корзину с ягодами поставила на маленький старый столик перед Кохаку и Рури.
— Угощайтесь, — сказала женщина и сама села рядом. — Что вы хотели узнать?
Кохаку вдруг почувствовала на себе сверлящий взгляд Рури и сама недоумевающе посмотрела на него. Она сделала что-то не так? Чего он хотел от неё? Тот судорожно вздохнул и опустил голову, и тут до неё дошло: Рури не любил разговаривать! Не с ней он не желал общаться в пути, а с людьми в целом! Поэтому, обрадовавшись, она поспешила прийти ему на помощь:
— Что вы знаете о заброшенном храме?
Женщина как-то недовольно перевела на неё взгляд, но всё равно ответила:
— Вы молодо выглядите, поэтому не знаете, но когда-то наши предки поклонялись нечисти как божествам и строили для них храмы.
Волна напряжения пробежалась по телу Кохаку, она немного свела брови и спросила:
— Какой именно нечисти?
На некоторое время повисла тишина.
— Я была в том храме лишь раз в детстве, и мне кажется, там была статуя лисы, так что лисам? Может, кому-то ещё.
Женщина пожала плечами и встала из-за стола, как только закипела вода, чтобы помешать рис.
Кохаку поднесла ко рту руку и впилась зубами в ноготь большого пальца. Лисам… Та разрушенная статуя с тремя лапами, что они видели сегодня, когда-то изображала лису. Внутри Кохаку всё сжалось, дышать стало тяжелее, но она встряхнула головой и заставила себя опустить руку. Женщина уже вернулась на место, а Кохаку приняла невозмутимое выражение лица и задала следующий вопрос:
— Вы знали убитую? Она из деревни Паллюн?
Слёзы выступили на лице хозяйки дома.
— Да, Ынха была дочерью моей соседки, — всплакнула несчастная женщина, руки её задрожали, и она замолчала не в силах говорить дальше.
— Мы можем встретиться с её матерью? — Кохаку попыталась продолжить диалог, пока Рури отмалчивался.
— Нет!
Плачущий голос сорвался на крик, но она не нуждалась в лишних вопросах и сама продолжила рассказ:
— Мать Ынхи, исчезла неделю назад, Ынха пошла её искать и пропала, а потом кто-то нашёл её изуродованное тело в заброшенном храме.
Она закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Кохаку не могла просто смотреть на это, а поднялась и положила руки на плечи женщины, погладила её по спине, приговаривая:
— Тише, тише, мы поймаем это чудовище.
Как только рис сварился, хозяйка, всё ещё всхлипывая, поднялась, достала три плошки и наложила всем еды. Помимо риса, она также поставила на стол небольшую миску с кимчи. И не забыла поблагодарить Кохаку за то, что та успокаивала её. Кохаку заметила, что себе женщина наложила меньше всего, поэтому чувствовала себя виноватой, пока ела это. А хозяйка, наоборот, подкладывала гостям побольше.
— Ынха не заслужила такой участи, она была доброй девочкой и всегда всем помогала, — вновь всплакнула она, как вдруг раздался пискливый голосок:
— Во всём виноваты эти железяки.
Все
