За час до рассвета - Наталия Корнеева
— Благодарю, — кивнула она, ничего не понимая.
А старший инспектор, словно эти слова все объяснили, отступил от нее, круто развернулся и покинул участок.
— Инспектор, а что это было? — спросила она старика Люса, когда двери за внезапным гостем закрылись.
— Сейчас ты увидела своими глазами то, как на твоем имени строят карьеру, — зло усмехнулся он. — Идем ко мне, есть разговор.
Кабинет инспектора Люса был маленьким, темным. Слева от входа — железная вешалка, на которой висел легкий плащ под длинным клетчатым шарфом. У окна — стол, заваленный бумагами. На подоконнике — чахлый цветок, газовая горелка с чайничком и чашками, разбитая лупа.
— Я о тебе правду написал в отчете, как есть, — из-за больной спины инспектор всегда садился осторожно, отклонив корпус на определенный угол. — Ты сообразительная, — выдохнул он, когда устроился на стуле. — Каждое дело доводишь до конца, не сдаешься. Ну, и расследования твои все упомянул.
— Все? — засмеялась Айри. — И поиск козы, которая упала в канализационный люк?
— Естественно, я упомянул только серьезные дела, то есть убийства и хитрые кражи, — старик Люс подергал ус. — И ты будь серьезнее. Не просто так срочно ищут лучшего детектива, Айри. И не просто так старший инспектор пожелал лично передать отчет о тебе.
Ей было нечего ответить, и какое-то время они с Люсом молчали.
— Убийство леди и лорда в «Либери», Айри, — сказал, наконец, инспектор. — Я думаю, Его Величество захочет показать людям, что детективы могут работать. И, разумеется, для расследования он выберет лучших или лучшего. А ты, я уверен, будешь среди лучших.
Она закусила губу. Слышать подобное было и неловко, и приятно.
— Так-таки? Не уверена.
— Я уверен, — тоном, не подразумевающим возражений, сказал Люс. — Детектив — должность новая. Люди привыкли к частным сыщикам, они не верят, что человек на жаловании поможет им так же хорошо, как тот, чей обед и ужин напрямую зависит от успеха в расследовании. Эти годы ты усердно работала и добилась успеха, добилась доверия людей.
Айри повела плечами. Что ей было делать? Она должна была работать за десятерых, чтобы смыть позор после случившегося на площади Прейн. И она работала. В участке, под присмотром уставшего от жизни старика, она освоила новое дело.
Люс, что в молодости был частным сыщиком, научил ее тысяче разных мелочей, заставлял думать и никогда не спешить с выводами. Постепенно дело пошло — люди стали обращаться к Айри, а то, что ее учил сам сыщик Люс, также повысило уровень доверия к ней.
Она посмотрела на инспектора, и его пронзительный взгляд из-под нависших век был направлен на нее.
— Не дай страхам сожрать тебя, Айри. Даже если убийца — это он, не поддавайся. Не думай о неудаче.
— Как вы поняли? — спросила Айри, отведя взгляд.
— Не сами же счастливые возлюбленные решили свести счеты с жизнью! Да еще таким необычным способом, — покачал головой старик. — Скажу честно, я бы не хотел, чтобы ты это расследовала, слишком уж тебя задело тогда. Но если тебе прикажут, выбора не будет. Держи голову холодной и оставь прошлое в прошлом.
— Не думаю, что меня выберут. Всем известно, что тогда я провалилась, а убийца — сбежал.
— Ошибки совершают все, у всех бывают и неудачи. Но не все платят за них так, как ты.
Айри сжала руки в кулаки — пальцы предательски задрожали. Она все еще помнила ненависть, с которой столкнулась четыре года назад. Ее избегали, ей вслед фыркали, плевали — в то время она была рада спрятаться в темном кабинете участка, вместе со стариком, который щедро делился знаниями, из-за чего в ее голове не оставалось места для грусти и отчаяния. Но все же тогда было невыносимо. Обидно до тошноты. Больно до безумия. Настолько, что, когда ей пришлось выходить уже в статусе детектива в патруль, она всякий раз выбирала ночные смены, чтобы встречать меньше людей.
И Айри, наконец, спросила себя. Готова ли она встретиться со своим главным кошмаром? И готова ли она его победить?
— Я уверен, что выберут тебя. Ты выучилась, работала, добилась успеха. Это можно подать так, что ты готовилась к новой схватке с преступником. Думаю, на решение у тебя есть сутки, — и старик достал чистый лист из-под кипы исписанных его мелким, бисерным почерком. — Избежать этого ты сможешь только одним способом. Вот.
Он размашисто написал внизу: «Согласовано и одобрено. Инспектор Люс». И поставил подпись.
— Вы предлагаете уволиться? — с горечью спросила Айри.
— Не предлагаю. Я даю тебе выбор и время на размышления. Только когда человек тверд в своих намерениях, он добивается целей.
Айри забрала листок и покинула кабинет, не попрощавшись с инспектором.
Домой она пошла уже в сумерках, когда зажгли фонари, когда большая часть людей разбрелась по домам, не желая ни на минуту задерживаться под мерзкой моросью. Подняв воротник пальто, она шла по улице, погрузившись в мысли, но страшный грохот все же отвлек ее. Айри обернулась.
С другого конца улицы мчалась карета, запряженная двумя лошадьми совершенно безумного вида. Они неслись, а накрененная карета без одного колеса болталась, рискуя перевернуться. Возница кричал, тянул поводья, но лошади неслись и неслись, не сбавляя скорости.
Все выглядело так, словно вот-вот случится беда.
Айри вздохнула и, засунув руки в карманы, встала посреди дороги. Возница что-то заорал еще громче.
Айри стояла.
Лошади неслись прямо на нее.
Но вот они всхрапнули и встали на дыбы. Разогнанная карета со всей скорости поддала им под зад, лошади заржали, уперлись копытами в дорогу, но все-таки они поехали вперед с экипажем, высекая искры из камней.
Вся эта сверкающая, гремящая и кричащая композиция остановилась точно перед Айри.
— Ну вот, теперь вы успокоились, — и, протянув руку, она погладила морду лошади. — Эй, внутри! Живы? — крикнула она.
Трясущийся возница слез со своего места и пошел открывать дверцу. Ее, конечно, заклинило. С помощью силы и ругательств карету удалось открыть, и оттуда, сверкая белоснежной улыбкой, выпал молодой мужчина, помятый, но какой-то слишком счастливый.
«Головой ударился», — подумала Айри.
А мужчина, увидев ее, замер в глупой позе и оскалился еще сильнее.
— Подумать только, меня спасла сама Айри Вэнс!
Она натянуто улыбнулась.
Глава 5
Стол Кеймрона покрыли бумаги, папки, книги. Стояло даже несколько шкатулок, закрытых на замочки. Сам он не помнил, когда в последний раз ел. Спал он здесь же, в кабинете — это точно.
А теперь к нему пришел отец, и хмурое лицо его не предвещало никаких хороших новостей.
