За час до рассвета - Наталия Корнеева
«Ошибка исключена», — стучала мысль в голове, а взгляд Кеймрона блуждал по рыжим волосам леди, часть которых слиплась в сосульки от крови. Он смотрел на бледного лорда, лежавшего щекой на столе и не успевшего закрыть светлых глаз.
Это мог сделать только он.
Он вернулся.
Он связан с революционерами. Но зачем ему понадобилось убивать леди и лорда?
Допрос закончили. Пока выносили тела, Кеймрон еще немого поговорил с распорядителем и вышел из ресторана — на шумную, многолюдную улицу, где прохожие оглядывались на патрульных, на повозки с решетками… Хоть мертвых накрыли тканями и никто не мог их случайно увидеть, слухи уже полетели.
Кеймрон вернулся в здание, где размещалось Шестое отделение, через час — и новости уже опередили его. Барон Олден, сухощавый мужчина шестидесяти лет, встретил сына в своем кабинете.
На фоне монструозной люстры с хрустальными подвесками на сотню свечей, массивного стола, огромных шкафов с книгами он выглядел маленьким старичком, одетым по моде прошлого века в официальный фрак с блестящими лацканами и тесные белоснежные брюки. Он по-прежнему зачесывал назад пышные седые волосы и, как в молодости, носил бакенбарды, за которыми особенно ухаживал. Однако человеком он был мудрым и не потерявшим счет времени, потому его внешнюю старомодность считали милой причудой.
— Его Величество выразил обеспокоенность, — первым делом сообщил барон.
И это было плохой новостью. Всякий раз, когда Его Величество беспокоился, им приходилось не спать сутками и постоянно ездить в резиденцию Дил-Атрон с докладами.
— Он забеспокоится еще больше, когда узнает, что убийца тот же, что и в случае со смертью десятерых на площади Прейн четыре года назад.
Его отец, заложив руки за спину, подошел к висевшему на стене огромному портрету императора — грозного мужчины в красной мантии с белоснежным мехом.
— Ты уверен?
— Одна женщина сказала, что леди, когда взяла нож, выглядела очень напуганной, а потом ее глаза стали неживыми. Имело место магическое принуждение. Способ убийства — перерезание ножом горла. Это он, — объяснил Кеймрон. — Я составлю отчет.
— Сделай это немедленно. Я лично отвезу его в резиденцию.
Получив стопку бумаг от патрульных, Кеймрон засел за работу. Как ни торопил его отец, потребовался целый вечер и вся ночь, чтобы разобрать кривой почерк, выделить главное, упорядочить и написать так, чтобы и правду сообщить, и не разозлить императора до крайности.
Пока выходило, что вернулся упущенный ранее убийца, а у них не было ни подозреваемых, ни идей, как его найти.
«Мы только знаем, что действовала фея. Очень сильная фея, неизвестно откуда взявшаяся», — и Кеймрон потер болевшие глаза. Свеча оплыла, и мелкий огонек горел над безобразной формы огарком. Он передвинул подсвечник подальше от бумаг.
Его маленький кабинет напоминал лес из-за темно-зеленых стен с рельефом и коричневого пола с разводами, похожего на почву. Огонек свечи едва освещал помещение, и дверь напротив растворялась в полумраке, пропадала, исчезала, и его как будто отрезало от внешнего мира.
За окном была настолько поздняя ночь, что ее следовало назвать утром. Кеймрон достал из кармана жилета часы — тонкие стрелки слились, показывая половину шестого.
Но что-то он забыл. О чем-то другом он вчера беспокоился, пока его не отправили в «Либери». Что должно было случиться вчера?
Вспомнив, Кеймрон позвал дежурного.
— Звали, господин Олден? — явился он, гремя подкованными сапогами.
Еще он простыл и противно шмыгал носом.
— Скажи, детектив Айри Вэнс сегодня… Нет, вчера. Вчера приходила? — спросил он устало.
— Так это… Детектив Вэнс просили проводить к вам, как закончите с работой, а вы все заняты были… В общем, спит она там у меня, при входе. Я с нее глаз не сводил! Только сейчас, когда к вам отошел!
Кеймрон потер лоб и закрыл глаза. Порой его слишком сильно боялись побеспокоить. Почему? Он никогда не пытался выглядеть грозно. А Айри? Почему она не ушла? Почему предпочла уснуть на лавке при входе? И… Не услышала ли она случайно чье-нибудь обсуждение убийства в ресторане?
«Она ведь не просто так оказалась ночью у моего дома», — и эта мысль принесла волну головной боли. Отчет об убийстве леди и лорда Кеймрон составил, а вот заняться убийством патрульного не успел.
— Приведи ее ко мне, — приказал он дежурному, который так настойчиво шмыгал, что забыть о нем не получалось.
Подкованные сапоги с грохотом удалились.
— Наконец-то ты выглядишь, как живой человек, а не как собственный парадный портрет! — с такими словами, скрывая зевок за ладошкой, к нему вошла Айри в своем сереньком пальто, совершенно ей не подходившем.
— Тебя опросили?
— Допросили, ты хотел сказать? — хмыкнула она. — Да, я все рассказала, под своими показаниями подпись поставила. Не успел прочитать? Так я не буду второй раз повторять, а то язык до мозолей сотру!
Кеймрон прикрыл глаза. Иногда Айри была невыносима. Совершенно. Абсолютно. До ненависти, загоравшейся в груди.
— Что ты делала у моего дома?
— Не поверишь, заболталась с Тинсом — сто лет не виделись! — наигранно протянула она. — Я с ним прошла весь маршрут, а на втором круге вон что приключилось!
У Кеймрона дернулись уголки губ.
— Ты не настолько близка с Тинсом, чтобы заболтаться с ним, как с подругой.
— А тебе-то откуда знать? — и Айри зло прищурилась.
Сначала ее глаза превращались в две узкие серые щелочки в окружении пушистых черных ресниц, потом она наклоняла голову к груди и начинала смотреть исподлобья, а следом — разражалась руганью. Так было все последние годы каждый раз, когда они говорили.
И Кеймрону это надоело. Он поднял руку и быстро проговорил:
— Давай сделаем вид, что мы уже поругались, обменялись всеми полагающимися любезностями, устали и перешли к нормальному разговору, чтобы поскорее избавиться от общества друг друга.
— Тогда мне нечего тебе сказать, — пожала она плечами после долгой паузы.
— Вот как, — и Кеймрон побарабанил пальцами по столу. — Тогда зачем ты хотела меня увидеть?
— Эх ты, вроде молодой, а уже проблемы с памятью, — вздохнула она, но при этом ему показалось, будто у нее покраснели кончики ушей. — Спасибо, — и Айри положила на стол перчатки, о которых он совершенно забыл.
— Ты слышала об убийстве в «Либери»? — спросил он и поднял взгляд на Айри.
Она повела плечами, отступила на шаг, чтобы свет не падал на лицо, и это уже был ответ.
— Что думаешь о случившемся?
Она молчала. И это опять-таки был ответ.
Свеча напоследок ярко вспыхнула, и их взгляды пересеклись. Они оба знали, кто виноват в случившемся и в «Либери», и у таверны. Айри нахмурилась и язвительно заговорила:
— Мне пора
