Варвара Спиридонова, ныне покойная - Тата Алатова

ВАРВАРА СПИРИДОНОВА, НЫНЕ ПОКОЙНАЯ

tapatunya

1

Электронное письмо было следующего содержания:

«Дорогой Марк Генрихович! Памятуя о теории хаоса и благодаря вашему выдающемуся носу, я пишу вам это письмо. После моей смерти прошло уже несколько недель, и за это время я успела не только оплакать саму себя, но и раскрутить длинную цепочку моих несчастий, обнаружив источник всех бед. То есть вас, Марк Генрихович. Серьёзно, именно «взмах вашего крыла» отправил меня на тот свет.

Если бы в тот день вы не привязали свою собаку на парковке для велосипедов, то мальчик Вася не поставил бы свой велосипед под деревом, не закрепив его. Велосипед бы неожиданно не поехал, и дремавшая на солнце кошка не проснулась бы. С перепуга она не выбежала бы на дорогу, водитель Иван Михайлович не вильнул бы влево, не врезался бы в ограждение, ограждение не поехало бы в сторону, не задело бы на ремонтируемой части моста кирпичную кладку, и кирпич не упал бы мне на голову. В этот момент я, как вы, наверное, уже догадались, курила под мостом.

Как всякий образованный человек, я прекрасно осведомлена о том, что кирпичи просто так на голову никому не падают. Дело оставалось за малым — выяснить, с какой целью вы меня убили, и что в связи с этим мне с вами делать. Видите ли, при жизни я пропагандировала непротивленье злу насилием.

Да, я была студенткой филфака, а что, так заметно? По вашему, такие тонкие натуры, как я, не могут курить под мостом?

Курение убивает, и это истинная правда.

Боже, я планировала написать вам всего пару слов. Знаете, в стиле «Меня зовут Варя, и я умерла из-за вас». Понимаете, я собираюсь предстать перед вами как-нибудь на неделе, а длительное наблюдение за вами позволило мне прийти к выводу, что вы плохо справляетесь со стрессами. То есть, мне не хотелось бы, чтобы вы кричали: «О мой бог, кто вы такая? Как вы попали в мою квартиру? Вон, немедленно вон!»

Я содрогаюсь, представляя себе эту сцену. К тому же, у вас в квартире слишком много предметов, которыми можно кидаться.

Нет, я предстану не в виде серо-голубого призрака. Готичные романы вышли из моды, но откуда вам про это знать, ведь вся ваша библиотека состоит из справочников и кроссвордов. Кстати, будьте так любезны, оставьте мне тот сборник судоку, который вы купили вчера. Он лежит на полке для обуви. Если его ещё не сгрыз ваш пёс.

Знаете, вы дёргаете ногой, когда спите. Наверное, вас что-то слишком сильно беспокоит. Может быть, это нечистая совесть.

Искренне ваша, Варвара Спиридонова, ныне покойная».

Марк прочёл это письмо за утренним кофе, как и все остальные свои письма. Почта была глубоко корпоративная и сильно защищённая всевозможными фильтрами. Прочёл, хмыкнул и нажал «пожаловаться на спам».

И больше за весь день про эту ерунду не вспоминал.

Он был очень однозадачным человеком и не умел на работе думать о посторонних вещах.

Смска пришла вечером, когда Марк закидывал продукты в холодильник:

«Пожалуй, я приду завтра на ужин. Только давайте без этих ваших закидонов с вегетарианством. Нам с вашей собакой уже тошно от рыбных консервов. Искренне ваша, Варвара Спиридонова.

P.S. У вас действительно красивый нос, знаете?»

И следом — новое сообщение:

«Вы предпочитаете блондинок или брюнеток? Впрочем, всё равно. Я надену шляпку».

Марк открыл бутылку с молоком, залпом выпил половину и задумался.

Кто-то из его бывших чудит?

Дружеский розыгрыш?

Какой-то продвинутый вирус?

Инсинуации злопыхателей?

Но у Марка не было бывших женщин, друзей и злопыхателей. И вирусов, которые заглядывали бы в его холодильник и на полку для обуви, не существовало.

Марк это точно знал — он сам на заре своей карьеры писал вирусы.

В экспериментальных целях, само собой.

Что же, любые вопросы рано или поздно находят себе ответы.

Марк позвал собаку и поехал кататься на велосипеде.

Марк проснулся глубокой ночью — неожиданно и без всякой видимой причины (словно кто-то подул ему в лицо). Он сел в кровати, включил ноут и открыл форум с городскими происшествиями.

Двадцатилетняя студентка действительно погибла несколько недель назад. Ограждение моста было выполнено, конечно же, вне всяких нормативов.

Ни фото, ни имени девушки в интернете не было.

— Бисмарк, что скажешь? — спросил Марк у собаки.

Бисмарк ничего не ответил. Он серьёзно и почти не мигая смотрел куда-то в пустоту.

Марк был физиком и, как всякий нормальный физик, понимал, что Вселенная непостижима.

Именно так — Вселенная с большой буквы, а «бог» с маленькой.

И прямо сейчас ему было стыдно за то, что он всерьёз про это всё думал.

«Искренне ваша, Варвара Спиридонова, ныне покойная».

Каково?

Мало ему живых женщин, которые так и норовили помыть ему посуду или угостить домашней выпечкой, так ещё и покойницы атаковали.

Это было немного чересчур.

У Марка не было чувства юмора. Совсем. Абсолютно.

И ещё у него не было никакой тяги к общению с другими людьми.

Ему было абсолютно комфортно в тишине своей квартиры, с Бисмарком и кроссвордами.

У него не было даже телевизора или радио. Человеческая речь утомляла Марка, а музыка казалась шумовыми помехами на линии.

Его совершенно не беспокоило решение задачи по воспроизводству себе подобных, а от слов про сына и дерево хотелось накрыться одеялом.

У Марка были любимая работа и тишина. И толстое одеяло.

Этого было вполне достаточно для полного счастья.

И он был точно уверен, что завтра никому не откроет дверь.

Звонок прозвенел трижды — коротко и решительно. В это время Марк был на балконе и пересаживал свой фикус Васисуалий. Фикус был знатным: огромным и важным, он уже давно не помещался в своей кадке.

Если Марку и хотелось подойти к двери и посмотреть на монитор домофона, то этот порыв оказался вялым и быстро угас.

Какая разница, кто там? Дверь-то закрыта!

И тут раздался звон ключей, и замок щёлкнул — громко, на всю квартиру. Марк специально поставил такой замок, чтобы было хорошо слышно, когда тот открывается.

Жизнь параноика полна разного рода забот.

— Добрый вечер, душегуб мой, миленький Марк Генрихович! — послышался дребезжащий старческий голос, и в комнату вошла энергичная старушка в кокетливой шляпке. В руках она держала объёмные пакеты. — Васисуалия пересаживаете? Давно пора. Я