Варвара Спиридонова, ныне покойная - Тата Алатова
— Позволишь?
— Минутку.
Кристина встала на обе ноги и, закусив губу, одну за другой расстегнула все пуговицы на его рубашке с одной попытки. Провела руками по его плечам, по груди, по ребрам.
— Я молодец, — похвасталась она.
— Посмотрим, как ты справишься с застежкой брюк.
— О.
Присев на корточки, она положила руку на ширинку, прожигая Марка сквозь ткань.
— Никак, — сообщила она и подула на молнию. — Сим-сим?
Чертова девка.
Удерживая в горле какой-то клокочущий звук, Марк поднял её и, спускаясь поцелуями по груди и животу, стащил с неё штаны сразу вместе с трусиками. Легонько толкнув Кристину назад, к дивану, он опустился перед ней на колени и развел в стороны бледные, лишенные загара колени. Провел руками по бедрам. Кристина охнула, хватаясь за его плечи, а Марк жадным ртом приник к её набухшему бугорку, ощущая в этот момент безудержное торжество. Как будто он вышел победителем из смертельной опасной схватки, в которой было так мало шансов на успех.
Кристина дрожала в его руках, и её прерывистое, тяжелое дыхание казалось самой лучшей музыкой на свете. Её руки все сильнее стискивали его плечи, и когда она резко выдохнула, бессильно откинувшись на спинку дивана, Марк еще какой-то время был неподвижен, прижимаясь щекой к внутренней стороне её бедра.
— Как хорошо, — сказал он, перемещаясь на диван, — больше не бояться того, что в любой момент ты можешь исчезнуть.
Кристина повернула к нему порозовевшее лицо с влажными губами.
Её дыхание постепенно выравнивалось.
— Мне повезло, — слабо сказала она, — со своим убийцем и душегубом. Из вас получился отличный медбрат, Марк Генрихович. А теперь снимайте свои чертовы брюки.
Он послушно расстегнул ремень и молнию, но дальше Кристина перехватила инициативу на себя.
Она оседлала Марка, прижавшись грудью к его груди так плотно, что трудно было дышать. Кожа пылала огнем. Поцеловала его в губы медленным, глубоким поцелуем, от которого сердце Марка увеличилось, став тяжелым и грузным, уже не помещаясь внутри и не давая возможности думать. Он чувствовал, как быстро и сумасшедше пульсировало сердечко Кристины, которая словно пыталась слиться с Марком воедино.
— Я не исчезну, — страстно произнесла она в самые егу губы. — Никогда.
Приподняв бедра, она с силой рванув его штаны вниз, освободила его член и, примерившись, стала медленно скользить вниз.
— Ого, — сказала вдруг Кристина, замерев.
Он и сам ощутил хрупкую преграду на своем пути. Им досталась девственница.
— Опять! — простонала Варвара и одним быстрым движением вобрала в себя Марка целиком.
— Аккуратнее, — запоздало предупредил он, с сожалением целуя её шею и плечи. — Прости.
Дав себе несколько секунд, чтобы прийти в себя, Кристина начала размеренно двигаться, по-прежнему прильнув к нему так плотно, что двигаться было очень сложно.
Но Марк понимал, что у них у обоих сейчас не получится разделиться хотя бы на миллиметр.
Запрокинув лицо, он целовал её снова и снова, и горло резало от невыносимого ощущения наполненности, понимания, смысла и чуда.
— Ты думаешь о ней?
Снег хрустел под их ногами, мороз румянил щеки, а снежинки крупными хлопьями превращали этот мир в легчайшую из фантазий.
Кристина крепко держалась за его руку, другой опираясь на толстую палку.
— Иногда, — ответил Марк, — осторожно, тут скользко. Она бы умерла без тебя.
— Но всё равно в этом есть что-то от воровства, правда?
— Правда, — вздохнул он. — Но это меньшее из зол.
Кристина помолчала, молчаливо соглашаясь с ним.
— Мне кажется, что её частички остались во мне. Я иногда делаю совершаю что-то странное.
— Ты всегда совершаешь что-то странное. Может, объяснишь мне уже, что такое фанфики и слэш?
— Не думай об этом, — торопливо сказала Кристина. — Купим на ужин пельменей?
— Ты — мартышка, — засмеялся Марк.
— Мы оба ненавидим готовить, — рассудительно ответила она. — А я еще и не умею. Пельмени просто обязаны стать традиционным блюдом нашей семьи.
— Я приготовлю тебе стейк, — объявил Марк, — или чего там тебе сегодня хочется.
Она прикинула, прислушиваясь к своим желаниям.
— Хочу побыстрее домой, — решила она и звонко поцеловала его в ледяную щеку.
