Кэрри Фрезер - Шелест нежных слов

И кое-как справившись с ребенком, сумочкой и тяжелой стеклянной дверью, она вошла внутрь.

Донован еще некоторое время постоял на месте, пытаясь переварить все, что случилось с ним за последние пятнадцать минут. Из его автомобиля откачали бензин, самого подвергли резкой критике и даже угрожали. Затем он, наконец, повстречался со своей чертовски привлекательной соседкой, которая смотрела на него так, что мужчина повпечатлительней растаял бы на месте, и в довершение ее трехлетняя дочка завела с ним роман.

Господи, подумал он, наконец, повернув в сторону почты. В такой обстановке даже Вэл не сохранил бы хладнокровия.

III

Джойл качала дочку на руках. Девочка плакала, не переставая с тех нор, как ее обследовали и сделали укол.

— Скоро будет здорова. — Доктор Гудман, худощавый пожилой мужчина в очках с двойными линзами и бледно-голубом халате, писал рецепт, время от времени весело поглядывая на них поверх очков. — Но меня немного беспокоишь ты сама. У тебя ужасный вид. Знаешь, мир не перевернется, если ты позвонишь брату и признаешься, что тебе одной трудно ухаживать за старой Анни. Он наверняка не откажется приехать помочь вам.

Ева начала, слава Богу, уставать, и ее крики стали затихать. Джойл улыбнулась доктору, завязывая ей капюшон.

— Конечно, не откажется. Но он всегда в разъездах, а у его жены хлопот по горло со своим рестораном. Они положат бабушку в дом престарелых, а я просто не могу этого допустить. Она всегда была так дорога семье и составляла важную часть нашей жизни…

— А тебе не кажется, что у тебя самой хлопот по горло?

— Конечно, но я ведь работаю дома, так что мне легче ухаживать за старушкой, чем многим. — Джойл улыбнулась доктору, который когда-то был еще ее педиатром. — Конец наставлениям?

Мистер Гудман покачал головой и протянул ей рецепт.

— Ты же все равно не слушаешь. Только запомни, что, если ты себя износишь, некому будет ухаживать ни за Евой, ни за Анни.

— Знаю. Я позабочусь о себе. Сегодня мне просто некогда было заняться макияжем, так что я выгляжу не лучшим образом. Спасибо, что выкроили для нас время.

— Всегда к вашим услугам.

Попрощавшись, Джойл отправилась в аптеку, что примыкала к зданию клиники, и получила лекарство по рецепту. Ева заснула и висела теперь у нее на руках тяжелым грузом.

Выйдя на улицу, Джойл столкнулась лицом к лицу с Донованом Ирвином. В одной руке он держал букет цветов, в другой — плюшевого мишку. Джойл уставилась на него в изумлении. Она была уверена, что после их утреннего знакомства увидит соседа снова разве что во дворе через загородку.

— Ну, как она? — спросил Донован.

— А… хорошо. Скоро уже будет все в порядке, У нее оказалась ангина.

Дон смотрел на нее, не отрываясь. Берета на ней теперь не было, и густые каштановые волосы, свободно спадая, обрамляли лицо. Концы их загибались внутрь, обнажая сзади полоску шеи. Дон мечтательно представил, как его язык медленно движется по ней.

Да, Ирвин, сказал он себе, видно, засиделся ты в бобылях, если один лишь вид женской шейки приводит тебя в возбуждение.

— Я подумал, может, вы захотите выпить со мной чашечку кофе? — произнес Донован, открывая перед ней дверь.

Джойл старалась держать себя в руках, хотя сердце ее так и подскочило при его словах.

— Большое спасибо, — сказала она. — Но мне через пятнадцать минут открывать магазин. Подбросить вас до дома?

— Это тот, который называется «Цветы рая»? Я видел вашу вывеску. Я еще подумал, что у вас там детский сад. Давайте я понесу девочку, а вы держите вот это.

Он забрал у нее ребенка, а взамен отдал цветы и мишку. Ева, не просыпаясь, прильнула к его плечу.

Глаза Джойл расширились.

— Это что, нам?

— Ну, это что-то вроде благодарности за то, что вы спасли меня от штрафа, — проговорил он, следуя за ней к машине. — Вы оказались правы. Грузовик еще не приехал, и Одри позаботилась о моей посылке.

— Надеюсь, с вашей машиной не случилось ничего серьезного.

— Да нет, просто кто-то выкачал бензин из бака. Джойл посмотрела на него с сочувствием, возясь с замком.

— Дети, должно быть.

— Нет, не думаю, — ответил Донован. — Тот, кто это сделал, оставил мне записку.

Он пересказал вкратце ее содержание. Джойл посадила мишку на заднее сиденье, рядом положила цветы, затем выпрямилась и, нахмурившись, взглянула на Дона.

— То есть вы хотите сказать, что кто-то — какая-то женщина — нарочно сделал это в виде протеста против ваших комиксов?

Он кивнул, улыбнувшись, когда она дотронулась до его головы, чтобы он не стукнулся об крышу, размещаясь вместе с Евой на переднем сиденье.

— Ну, да, так она написала. Джойл заняла место за рулем.

— Я вроде знаю всех в этом городе, — недоуменно проговорила она, — но не могу себе представить, кто бы мог это сделать.

— Писавшая считает, что я безнравственный женоненавистник.

Джойл завела двигатель и обернулась к нему, улыбнувшись.

— Ну, может быть, Вэл и вправду такой, но это же только уловка, чтобы комиксы лучше расходились и приносили вам славу и деньги. Это вовсе не значит, что вы сами такой.

Донован почувствовал в ее словах мягкий упрек.

— А вы сами видели мои комиксы?

Джойл вывела машину со стоянки, и они поехали вдоль пляжа по направлению к дому.

— Еще когда вы только переехали сюда и в «Старз» появилась статья о вас. Обычно мне некогда прочесть даже передовицу, но кто-то в магазине подсунул мне тот номер, и я подумала, что раз вы живете через загородку от меня, то будет только по-соседски, если я стану следить за вашей работой.

— И вы ее не осуждаете?

— Нет, конечно. По-моему, даже комиксы попадают под понятие о свободе слова.

— Значит, вы не согласны с автором записки? Джойл пожала плечами, останавливая машину у светофора. Донован обратил внимание, как красиво выглядит ее лицо в профиль.

— Я думаю, это зависит, прежде всего, от самого читателя. Если женщине не везет с мужчинами, он будет кидаться на каждое слово, где подразумевается неравенство между нами, а вернее, где они сами захотят увидеть это. Ну, а те из нас, которым в жизни посчастливилось, никогда не станут обращать на это внимания.

Загорелся зеленый свет, и машина тронулась. Джойл взглянула на своего спутника.

— Разве не так?

Донован редко встречал в жизни женщин, которые рассуждали бы так разумно. Но у него была теория по поводу взаимоотношения полов, и он осторожно возразил:

— Я что-то не замечал мужчины в вашей жизни.

— Нет, у меня есть только Ева и бабушка, да и та немного не в себе. — Она помолчала. — Мой муж погиб два года назад — вышел в море в плохую погоду, и лодка перевернулась.