Любовный треугольник - Элла Александровна Савицкая
Весной, благодаря Демьяну, «Ахтамар» задышал по-новому. Новый дизайн, упор на семейный ресторан с армянским меню привлек новых посетителей. На стенах висели портреты Мариам, как дочери владельца.
Сейчас их места занимают картины…
И даже на рабочем столе Даниеляна старшего вместо семейного портрета, который стоял на столе ранее, теперь пусто…
— Рад, что ты пришла, Оля, — произносит хозяин ресторана учтиво, когда я вхожу в его кабинет.
— Тигран Арманович, — говорю я, усаживаясь на стул перед ним, — сразу скажу, что я не принимаю Ваше предложение, а приехала… приехала потому, что не могу держать больше это в себе.
Всегда строгий мужчина складывает руки в замок на столе и слегка закидывает голову назад. Прямо как Давид в моменты серьезных разговоров.
— Слушаю тебя, Оля.
— Я знаю, что мои слова вряд ли что-то изменят. Но не могу не сказать. Мариам — моя близкая подруга, — произношу, смотря прямо в испещренные морщинами глаза, — Она знает о нашей встрече. И о том, что вы предложили мне работу. И несмотря на то, как Вы с ней поступили, она о Вас очень волнуется и просила меня принять Ваше предложение.
Лишь на мгновение в серьезных глазах мелькает другая эмоция.
— Но ты всё равно отказываешься.
— Да. Потому что у нас с Вами разные взгляды на жизнь. Кардинально. Ваши традиции очень далеки от меня. Мариам очень плохо. Ей нужны Вы. Ей нужна семья. А я не знаю, как можно отказаться от собственной дочери…
— Оля, послушай меня. Ты — девочка умная и честная. Мне это нравилось в тебе всегда, — прерывает меня отец Мари. И хоть и старается, но звучит резче, чем обычно, — Но ты права. Твои слова ничего не изменят. То, что касается моей семьи — остаётся в стенах моего дома. Моя дочь сделала свой выбор. Мы с моей женой сделали свой. Точка. Обсуждать это я не буду ни с тобой, ни с кем-либо другим. Тебя я пригласил для работы, так как мне действительно нужна помощница. Но если ты отказываешься, тогда я не намерен задерживать тебя.
Что ж… не надеялась ведь я услышать что-то другое?
Уже собираюсь попрощаться и уйти, когда дверь за моей спиной резко открывается, и в кабинет заглядывает молодой взволнованный парень.
— Тигран Арманович, там проверка нагрянула.
— Что?
Резко встав с места, отец Мариам на секунду застывает и я вижу, как кровь отливает от его лица. Буквально на глазах он становится бледным, и хватается за сердце.
Я подскакиваю и опрометью бросаюсь к нему.
— Тигран Арманович… — его работник тоже подбегает и подхватывает его под руку. Усаживает на место, — Вы как?
Обеспокоенно всматриваюсь в мужское лицо, сердце от волнения пробивает грудную клетку.
— Нормально..
— Таблетки? — спрашиваю, скользя взглядом по столу, в поисках нужной пластинки.
— Нет-нет, уже проходит. Сейчас я спущусь, Саша.
— Вам все-таки нужно в больницу, — произносит тревожно парень, — слишком участились эти ваши приступы.
— Иди, сказал. Всё в порядке. Накрой им там на стол. Дай мне минуту прийти в себя.
— Ну, как знаете.
Сжав губы, парень бросает на меня мимолетный взгляд и выходит из кабинета, а я так и не могу отойти от мужчины.
Слишком разительно отличается этот его образ от того, которого я знала раньше.
Возможно, потом я об этом пожалею. Но сейчас просто не могу вот так всё оставить.
— Вас точно устраивает помощница на неполный рабочий день?
Растирая грудную клетку, мужчина поднимает на меня цепкий взгляд.
— Да, Оля.
— Хорошо. Давайте попробуем.
31 Давид
— Ну давай, за отдых, брат.
— Давай.
Мы с Кареном чокаемся рюмками и опрокидываем в себя коньяк. Он жжет трахею, опускается в желудок, согревая его и впитываясь в кровь.
Сейчас в голове помутнеет и придет расслабление.
Откидываюсь на спинку дивана и затягиваюсь сигаретой.
На фоне басит музыка. По стенам пляшут отблески разноцветных ламп.
Мы с мужиками периодически выбираемся в этот бар. Сегодня Ромел с Эдгаром в отказе, поэтому компанию мне составляет только Карен.
— Ты чего смутной такой последнее время? — толкает меня плечом друг.
— Нормальный я, — выдыхаю дым вверх, обводя равнодушным взглядом танцующий народ.
— Да не лечи. Думаешь, я не вижу? Мы все заметили. Дома проблемы? Из-за Мариам?
Резко перевожу на него осаживающий взгляд.
— Про Мариам даже не заводи разговор.
— Да не буду я, — вскидывает примирительно руки. — Я её с детства знаю, думаешь осуждать начну?
— Твоя жена это делает только так.
Знаю, как все вокруг в курсе того, что сестра уехала и вышла замуж за «не нашего». При мне никто ничего старается не говорить, но не заметить их взглядов и шепотков сложно. Ани они только сильно задевают. Она каждый косой взгляд воспринимает близко к сердцу, и в ракушку свою закрывается. Правда, вытаскивать её я оттуда больше не пытаюсь. Она вроде и сама справляется.
— У моей Агнес язык как помело, не удивительно, — хмыкает Карен, — она и сейчас у кого-то из подружек сидит, кости промывает.
— А ты поэтому здесь?
— Ну естественно. Я женские языки люблю, но только когда они на моём члене.
Я смеюсь, наполняя наши рюмки по второму кругу.
То, что Карен гуляет от жены ни от кого не секрет. Даже от самой Агнес. Её вроде это устраивает. Их в своё время женили тоже родители, но она, в отличии от Ани, чувствами к своему мужу так и не воспылала. Собственно, как и он к ней.
— Пей давай, казанова, — подталкиваю ему рюмку.
Мы выпиваем коньяк, закусываем лимоном и одновременно тянемся за хамоном.
— Слушай, может и тебе левак завести? — закидывает он слайс в рот.
— Нет, это не ко мне.
— Брось, Дава, — откидывается обратно на диван — Ты конечно, сам решай, но видел я вас с Ани последнее время. Ты даже не смотришь в её сторону. Девчонка-то она красивая, ладная. Но своя есть своя. Бывает, приелась. Это нормально. Зато если потрахаешься хорошо на стороне, может и к ней снова тяга проснется.
Не проснётся… Тяга эта спит непробудным сном.
— Не хочу. У тебя ошибочные суждения. Всё нормально у нас.
— Ага. Прямо как в океане. Тишь да гладь, — ржёт придурок, а потом толкает меня локтем в бок, — вон смотри какие экземпляры.
Прослеживаю его плотоядный взгляд.
Возле бара стоят две девчонки. Одна армянка, вторая нет. В груди толчок происходит, когда глазами напарываюсь на стройную фигурку с длинными светлыми волосами, переброшенными через одно плечо.
Машинально вперед подаюсь, но потом
