Барбара Пирс - Ночь соблазна
Это замечание графини задело Эверода куда сильнее, чем могло показаться. Наконец, собравшись с мыслями, он сказал:
— Переоденься. У меня есть желание прокатиться верхом в парке. — Он погладил ее пальцы и ощутил, как младенец в ее чреве бьет ножкой. Бедная Велуэтта! Ему тоже было бы не до веселья, если бы внутри у него завелся вредный бесенок, лягающийся целыми днями. — Я вижу, твой сынок согласен.
Велуэтта сжала руку виконта, на ее лице отразилась признательность.
— Ты так добр ко мне. Жаль, что не ты отец моего сына.
Эверод слабо улыбнулся, но благоразумно придержал язык за зубами.
— Мисс Кигли, вы, должно быть, считаете наше появление здесь верхом неучтивости, — извиняющимся тоном произнесла Килби Карлайл, герцогиня Солити, после того как покончила с церемонией представления Мауре своих спутниц: леди Фэйр Броули и леди Рэмскар.
— Отнюдь нет, уверяю вас, — сказала Маура, приглашая гостей присаживаться. — Однако признаюсь, меня удивило то, что вы передали мне через дворецкого. Вы ведь сказали Эбботу, что вам настоятельно необходимо повидать меня.
Ее светлость взглянула на свою золовку леди Фэйр. Та в ответ кивнула:
— Да-да, я так и сказала.
Все три дамы были заметно смущены, хотя и в разной степени. Маура осторожно присела на самый краешек кресла. У нее было ужасное предчувствие, что все трое сейчас станут предлагать ей дружбу.
— Надеюсь, вы приехали не потому, что моя тетушка просила об этом через ваших родственников? Я было подумала, что тетушка Жоржетта снова проявляет заботу обо мне. А быть может, даже Роуэн, э-э, мистер Лидсоу. Думаю, что это было бы еще хуже.
У графини Рэмскар было своеобразное чувство юмора. Она чуть не задохнулась от хохота, когда Маура заговорила о своих подозрениях, — не вмешались ли в это дело ее родственники. Впрочем, элегантная блондинка быстро справилась с собой. Ее глаза лучились добротой, когда она пояснила:
— Примите мои извинения, мисс Кигли. Просто мне трудно представить себе что-нибудь более ужасное, чем вмешательство родственников в личные дела.
— Хуже этого разве что докучливые гости в вашем доме, — добавила леди Фэйр.
— И все же вы правы, — сказала герцогиня, и лицо ее напряглось от гнева. — Те новости, какие мы привезли, столь же неприятно слышать, как и рассказывать.
Маура переводила глаза с одной гостьи на другую.
— Простите мою дерзость, но приходилось ли нам видеться раньше? Вы знакомы с Уоррингтонами? С моими родителями — лордом и леди Кортвилл?
— Наши мужья состоят в близкой дружбе с одним человеком… э-э, с лордом Эверодом, — проговорила наконец ее светлость.
— Ах! — Теперь неожиданный визит стал приобретать определенный смысл.
— За исключением моего супруга, мистера Броули, — уточнила леди Фэйр, делая вид, что никакой заминки в беседе и не происходило. — Мой брат, герцог Солити, а также Рэмскар, Кэдд — это лорд Бишмор — и, разумеется, Эверод — те самые джентльмены, которых в свете именуют lessauvagesnobles.
— Я слыхала это прозвище и знаю, что лорд Эверод принадлежит к упомянутому кружку, — рассеянно проговорила Маура, глядя на кольцо из серебра с жемчугом, надетое на палец. — Если уж вы знакомы с виконтом, то знаете, стало быть, и о размолвке в его семье.
— Ваша тетка его совратила, а отец сделал все, что мог, дабы его убить, — вставила леди Рэмскар. — Это семейная трагедия, которая достойна театральных подмостков.
— А Эверод, скорее всего, задушит тебя, Пэйшенс, если только увидит свою историю на подмостках Ковент-Гардена,[16] — предостерегла подругу леди Фэйр.
Маура поджала губы, почувствовав, что ей известно далеко не все об этой истории. Все три гостьи были, несомненно, очень милы, однако ее тревожило их близкое знакомство с сыном графа Уоррингтона.
— Я полагаю, что лорд Эверод был бы недоволен, узнай он, что его друзья нанесли визит в дом Уоррингтонов. Пусть и с благим намерением предупредить меня, чтобы я держалась подальше от виконта. — Маура встала с кресла. Проводить всех троих до дверей сможет и Эббот. — Верите вы мне или нет, но я хорошо понимаю ваше желание защитить его.
Герцогиня тоже поднялась со своего места. С горячим чувством, которого Маура явно не заслужила, ее светлость сжала ее руки.
— Защищать Эверода? Да нет же, мисс Кигли, мы пришли ради того, чтобы защитить вас!
Глава 14
— Защитить меня от лорда Эверода? — Маура не скрывала своего изумления. Предложение герцогини было столь неожиданным, столь великодушным, что девушка сморгнула невольную слезу. Что же такое было известно этим дамам, чего она сама не знала, но что вынуждало оберегать ее от виконта? — Ваша светлость…
— Килби, — тут же поправила ее молодая женщина. — Подруги называют меня просто по имени. К тому же я считаю настоящей герцогиней мать Фэйна и Фэйр. Я пока еще не успела привыкнуть к этому титулу.
— Мама не согласилась бы с тобой, — возразила Фэйр и встала рядом с невесткой. — Она всем говорит, что ты руководишь моим братом очень умно и хитро, а она наблюдает за этим с большим удовольствием. — Фэйр повернулась к Мауре. — Мой брат Теммз — так называем его мы с мамой — настолько покорен Килби, что даже не замечает, когда ей удается его перехитрить.
Графиня, которая одна продолжала сидеть, почувствовала себя забытой и встала с дивана, присоединяясь к остальным.
— А меня вы можете называть Пэйшенс. Мой муж постоянно говорит, что имя никак не отвечает моему характеру.[17] А можем ли мы обращаться к вам запросто? Вас зовут Маура, верно? Какое красивое имя! На латыни оно значит «темная».
— Разве? — отвечала Маура, ошеломленная вниманием гостей.
Издалека донесся голос тетушки: она звала Мауру. Девушка бросила тревожный взгляд на закрытую дверь гостиной.
— Вам надобно уходить. — Она отпустила руку герцогини и отступила на шаг. — Господи, я не хотела вас обидеть! Дорогие дамы, я вполне понимаю причины, которые привели вас сюда, но вам необходимо уйти. Прямо сейчас. Тетушка Жоржетта будет очень огорчена, если узнает, что вы друзья Эверода.
Леди Фэйр и бровью не повела.
— У Эверода в Лондоне много друзей. Друзей, которые готовы не на жизнь, а на смерть отстаивать его честь — честь, в которой ему отказывают родственники. Ежели ваша тетушка хочет сберечь нервы, ей лучше было бы оставаться в деревне.
— Маура!
Маура вздрогнула. Ну конечно, тетушка отыскала дворецкого и тот доложил ей, что у них гости.
— Только, пожалуйста, давайте не будем говорить об Эвероде! — сказала Маура шепотом. — Прошу вас!
