Страстный поцелуй лорда - Хелен Диксон
Наступил вечер, когда было запланировано посещение театра. Джейн и Мириам сидели перед зеркалом, Мириам безостановочно болтала. Джейн слушала ее молча и в зеркало наблюдала, как служанка укладывает волосы в высокую прическу, оставив по обе стороны лица две пряди, ниспадающие почти до самых открытых плеч. Она с интересом разглядывала себя в овальном зеркале, время от времени кивая в такт словам Мириам, хотя не улавливала смысл сказанного. Сейчас она могла думать только о том, что вскоре станет частью светской жизни Лондона. Немало услышанных историй о местной элите заставляли нервничать еще больше. На ней было платье из лиловой тафты с серебряным кружевом, положенным по линии декольте, оно сидело великолепно и подходило для любого случая.
Леди Рэндольф решила воспользоваться тем, что они будут выезжать вечером, и после театра запланировала поздний ужин в ресторане.
Первой в фойе Ковент-Гардена вошла Мириам, ведя, по обыкновению, веселый разговор с Эндрю. Фрэнсис и Джейн притягивали к себе немало завистливых взглядов, эту пару не могла не выделить статность кавалера и красота дамы. К леди Рэндольф подходили друзья и знакомые, желающие выразить свое почтение, ее встречали радушными улыбками. Кажется, она знала всех здесь собравшихся, поэтому кольцо вокруг них становилось все плотнее. Несколько молодых людей пробрались к центру, привлеченные видом новой красавицы. Они стояли и откровенно разглядывали Джейн, которая, по всеобщему мнению, вблизи оказалась неотразима. На их лицах вскоре появилось разочарование, когда Фрэнсис, бросив пару шуток, взял ее за руку и увлек в сторону, подальше от толпы. Таков был его способ проявить заботу, а она была польщена его стремлением.
Они заняли места в ложе, выкупленной Фрэнсисом. Джейн удивлялась себе, с каким энтузиазмом она следила за происходящим вокруг и все впитывала. В антракте публика вышла в фойе, отовсюду слышались разговоры и смех. Решив не следовать за леди Рэндольф, Эндрю и Мириам, Джейн осталась в ложе и с восторгом разглядывала зал и наблюдала за людьми. Для нее была счастьем внезапно выдавшаяся возможность просто смотреть на нарядных дам, порхающих в проходах и флиртующих с джентльменами, явно не их мужьями.
На соседний стул опустился Фрэнсис, он наслаждался тем эффектом, который произвел на нее театр. В свете канделябров мужчина казался еще прекраснее во фраке из темно-зеленого бархата с шелковым шарфом на шее. Джейн развернула веер и смущенно улыбнулась.
Каждое ее движение, поворот головы свидетельствовали о грации и высоком происхождении. Несмотря на то что все для нее здесь было ново, она вела себя так, словно у нее раньше было немало подобных вечеров. Впрочем, она с интересом слушала рассказ Фрэнсиса о зрителях из других лож, среди которых, помимо знати, были общественные и политические деятели. Девушка даже выразила желание до ухода познакомиться с некоторыми из них.
Воздух наполнился дурманящими ароматами духов и помады для волос, и Джейн стала активнее обмахиваться веером.
— Вам понравился спектакль? — спросил Фрэнсис, отметив, как сияют ее глаза.
— О да. Не думала, что театр — это так захватывающе. Никогда не забуду этот вечер.
— Вы полны сюрпризов, Джейн.
— Почему же?
— Выглядите завсегдатаем подобных мероприятий, при этом сохранили восхитительную свежесть взгляда человека с севера. Глядя на вас, обмахивающуюся веером, сложно представить, что вы та же девушка, которая совсем недавно принимала роды у кобылы. Вы поразительно плодотворно использовали проведенное в Лондоне время.
Джейн с полуулыбкой на губах разглядывала в бинокль публику внизу, стремясь запомнить каждую деталь, чтобы потом, по возвращении в Нортумберленд, размышлять над увиденным. Внезапно она с хлопком сложила веер и повернулась к собеседнику:
— Именно так, Фрэнсис. Увиденное может восхищать и впечатлять. Но поверьте, я все та же Джейн. Внешность можно изменить, но внутри я останусь прежней. Расскажите, куда мы отправимся после спектакля?
— Я заказал столик в своем любимом ресторане, он славится отменными устрицами. Вы любите устрицы, Джейн?
— Не знаю, я никогда не ела устриц.
Синие глаза мужчины подернула пелена, он смотрел на нее неотрывно.
— Значит, это будет новое впечатление. Вам определенно понравится.
В целом вечер выдался замечательным, насыщенным культурными и гастрономическими впечатлениями. Выходя из театра под руку с Фрэнсисом, Джейн чувствовала на себе взгляды окружающих. Ужинали они в ресторане неподалеку — излюбленном месте театралов и актеров. Фрэнсис занял место рядом с Джейн и весь вечер любовался ею, удивляясь, как быстро она стала частью общества. Никакого смущения и неловкости, в первые же минуты, едва переступив порог заведения, она превратилась в девушку из высшего света Лондона, будто была рождена и прожила всю жизнь здесь, а не на далеком севере. Она от души веселилась, отдала должное устрицам и выпила изрядное количество дорогого шампанского. При этом Джейн внимательно изучала окружающих — представителей недоступного ей ранее мира высшего света, людей утонченных и элегантных, а также образованных и воспитанных.
Отовсюду слышались веселые разговоры, знакомые и друзья подходили к их столику, чтобы переброситься парой фраз, некоторые садились для разговора. В зале царил дух общего большого праздника. Все с удовольствием смеялись даже по пустякам, Фрэнсис не отходил от Джейн ни на шаг, а большую часть времени не сводил с нее глаз. Леди Рэндольф умело следила за тем, чтобы за столом всегда велась интересная беседа.
Джейн поймала себя на мысли, как же удивительно и прекрасно жить в окружении такого количества людей, не страдая от одиночества. Но возможно, ей и не место в такой компании, учитывая ее положение.
— У вас прекрасные друзья, Фрэнсис.
— Да, в этом нам всем повезло.
— А что скажете обо мне? — с озорным блеском в глазах спросила Джейн, взяла бокал и лихо сделала глоток.
От вина сразу стало жарко, щеки ее запылали.
Комплиментов она не услышала, а увидела задумчивый взгляд.
— Полагаю, вам отлично известно, какого я о вас мнения, Джейн. Вы совсем не такая, как я думал.
— О, что это было? Я считала, вы ко мне равнодушны.
— Вовсе нет. Мне всегда с трудом давались признания, я не умею говорить красиво то, что так приятно женщинам. Кажется, это косноязычие у меня от отца, поэтому мама и влюбилась в другого. Скажу, я рад, что вам понравился Лондон.
— Может ли он не
