Мира Лин Келли - Линия жизни

Он кивнул, но скорее собственным мыслям, чем в знак согласия с ее словами, но она, наверное, поняла наоборот, и в ее неподвижных глазах промелькнуло облегчение. Промелькнуло и исчезло, когда он сказал:

– Подожди-ка, Николь… Заканчивать? Почему так скоро?

Пережидая всплеск шума в ресторане и баре, Николь глядела по сторонам, обшаривала взглядом каждый уголок, будто надеялась найти объяснение за спинкой свободного стула или за цветочной кадкой. Но ответа не было, и Гаррет продолжал сидеть напротив – полный сдерживаемого отчаяния. Что стряслось? К чему эти разговоры, когда у них все так хорошо?

– Объясни мне, в чем дело. – Может быть, что-то произошло, пока они были у Бетани? Может быть, он обидел ее?

– Дело в том, что наши отношения затягиваются, ты не находишь? Если мы хотим расстаться друзьями, надо делать это сейчас. По крайней мере, мне так кажется.

Гаррет задумчиво потер затылок. Первый раз в жизни ему приходится вести подобный разговор. Выходит, практики общения с женщинами у него маловато. На его взгляд, это просто бессмыслица.

– Николь, я тебя не понимаю. Или у тебя пунктик насчет «расстаться друзьями»?

– Нет, но, видишь ли, дело принимает более серьезный оборот, чем мы рассчитывали, – на удивление спокойным тоном сказала она. – Ты мне нравишься, Гаррет, слишком нравишься. Настолько, что дальнейшее общение становится опасным. Мы так не договаривались.

Последние слова она произнесла с заметным облегчением, зато у него тяжело забилось сердце, кровь зашумела в ушах. Нет, он этого не хочет. Они оба не хотят. Николь боится, и это объяснимо, учитывая ее прошлый опыт. Но он не из тех мужчин, которые дают своим женщинам пустые обещания и порождают у них напрасные надежды. Им необходимо… им необходимо пойти куда-нибудь еще.

Гаррет кивком указал на ее бокал.

– Будешь допивать?

– Нет.

Он бросил на стол две банкноты, махнул официанту и подал руку Николь:

– Идем!

На улице Гаррет стал оглядываться по сторонам, словно очутился в незнакомом месте, хотя знал всю округу как свои пять пальцев. Он был настолько ошарашен заявлением Николь, что забыл, где он находится.

– Спасибо, что ты меня понимаешь, Гаррет. Особенно из-за Мэв. Для меня очень важно, чтобы мы с ней не рассорились.

Понимает ли он ее? Ничуть. А насчет Мэв… это она всерьез?

Кого он сейчас действительно понимает, так это своих друзей – они не раз жаловались, что их подруги дуются без причины. И хочется позвонить парням и сказать, как он им сочувствует. Потому что это чертовски неприятно.

– Ага, вот и такси…

– Гаррет, стой, что ты делаешь?

Он оглянулся. Николь тянула его за угол.

– Хочу поехать к тебе домой, чтобы поговорить в тишине. Надеюсь, так я тебя лучше пойму.

– Но мы же приехали на твоей машине.

– А черт, и правда!

Усадив ее, он сел за руль и снова в задумчивости потер шею. Отсюда десять минут до ее дома. Десять минут, чтобы сообразить, что происходит и как это исправить.

Двенадцать с половиной минут спустя, когда Николь отпирала замок, у Гаррета в голове созрел план. Он наблюдал, как она вставляет ключ, поворачивает ручку и толкает дверь. Ждал, пока она войдет и повернется, чтобы проговорить слова приглашения, в которых он не нуждался. Точнее, которыми не собирался ее ограничивать. И потому, шагнув через порог, обнял ее за талию и впился ей в губы – напоминая ей одну из причин, по которым ему не хочется отпускать ее. Ту самую главную – для нее, по крайней мере, – которая свела их.

И она вспомнила, потому что ее тело сразу растаяло в его руках, голова откинулась назад, отдавая рот в его полную власть, руки вцепились в рубашку и затем потянулись вверх к лицу. Горячие слезы брызнули из глаз Николь, и в горле комком застыли слова, которые она не хотела произносить, а Гаррет не хотел понимать.

– Пожалуйста, – промычала она, запуская пальцы в его кудрявые волосы.

– Я не хочу останавливаться, Николь. – Гаррет оторвался от ее губ. – И ты не хочешь.

Верно, не хочет. Она хочет, чтобы он взял ее тело, подчинил его, как и ее рот и сердце. Чтобы он захотел большего, чем роман. Потому что он заставил ее хотеть большего. Вот только сам Гаррет не заинтересован в подобном равновесии. А значит, как бы ей ни хотелось, чтобы он целовал ее шею, раздевал ее, раздвигал ей ноги… она не может ему этого позволить.

И руки Николь, перебиравшие его шелковые кудри, опустились.

Нет.

– Николь… не надо. – Его темные глаза смотрели на нее с отчаянием. – Зачем ты так? Разве нам плохо вместе?

Она покачала головой, чуть не плача.

– Как ты можешь так говорить!

– Но это правда! Хорошо, я понимаю. Наши отношения зашли дальше, чем мы планировали, и это тебя пугает. Что ж, давай сделаем так: будем реже встречаться…

– Не поможет, Гаррет! Мне так хорошо с тобой, что я хочу большего, чем у меня есть.

– В смысле?

– Я имею в виду будущее. Мы говорили об этом с самого начала. Понимаешь?

Он молча смотрел на нее, и на миг ей показалось, что он снова возразит. Наверное, в ней жила тайная надежда, что он будет спорить.

Но нет. Он лишь медленно кивнул. Согласился.

– Хорошо, Николь. Понимаю. Мне очень жаль. И… прости меня.

Да. И ей очень жаль.

На прощание Гаррет поцеловал ее в щеку:

– Береги себя, детка.

Глава 15

Рассудив, что неделя – это слишком малый срок, Гаррет осмелился выйти в свет через десять дней. Джесс, Сэм и вся их компания отправились на представление в театр комедийных импровизаций «Секонд сити». Зная, что Николь любит импровизации, Гаррет не сомневался, что она появится там. Так и случилось. Не успел он войти в дверь, как заметил на другой стороне фойе копну рыжих кудрей и неожиданно для себя самого с облегчением выдохнул.

Десять дней минуло с их последней встречи. А ночей и того больше. Судя по всему, романтические отношения между ними закончены, но дружеские он готов продолжать. Потому что, черт подери, скучает по ней. Ему не хватает их разговоров, смеха, не хватает собеседника, который его понимает. Секс теперь для них табу, но поговорить-то они смогут?

Гаррет снял в гардеробе пальто, помахал друзьям и стал пробираться через толпу. Николь стояла спиной, и лишь когда Мэв назвала его имя – он издали прочел по губам, – она обернулась и взглянула на него большими трепетными карими глазами.

Ей не о чем беспокоиться. Он не будет ее смущать, ставить в неловкое положение. Отныне они не более чем друзья. Подойдя, он поздоровался со всеми, а потом и ее коротко обнял за плечи одной рукой – совсем по-дружески. Потому что его это устраивает. Несмотря на эту сладость, что возникает, когда прижимаешь к себе ее мягкое тело.