Мира Лин Келли - Линия жизни

– Да! А что такого? Взгляд Гаррета потемнел.

– Ты боишься, что перестал мне нравиться? В том-то и дело, Гаррет! Ты мне очень нравишься, но вопреки моим желаниям.

Он придвинулся ближе, так что она почувствовала пульс, бьющийся в его теле.

– Я не хочу быть мерзавцем, который обращается с тобой как с дерьмом.

– А я не хочу сохнуть по принцу, который очень заботится обо мне, но все-таки не считает меня достойной его персоны.

– Это неправда! – воскликнул Гаррет, бережно встряхивая ее за плечи. – Ты знаешь, что это не так.

– Почти так, Гаррет.

Глава 16

Николь поставила пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта и проворно взяла полный. Она не опьянела, но в ее движениях появилась плавная грациозность. Их глаза на миг встретились, и она пропала – наверное, пошла поздравить Джесса с открытием его новой выставки. А он застыл, как приклеенный, в своем углу галереи.

С того дня, когда она практически назвала его мерзавцем, минуло две недели. За это время они встречались мельком пару раз. Тогда он настолько разозлился, что уехал не попрощавшись. Но не к Бетани, а к себе домой, где битых три часа таращился на стены и ругался вслух. Все, к ней он больше ни ногой.

– Простите… Гаррет Картер?

Гаррет увидел перед собой незнакомую эффектную женщину, которая смотрела на него с улыбкой.

– Да?

– Я вас узнала. – Она протянула ему руку. – Я Фон Лесли, дочь Уолтера Лесли. Вы, наверное, меня не помните. – Она игриво повела глазами. – Мы встречались однажды лет пять назад, когда…

– Ах да, конечно, Фон. – Ее отец строил шикарные кондоминиумы, и как-то раз Гаррет перехватил у него контракт, потому что у того обнаружились проблемы с финансами. – Как поживает ваш отец?

– Хорошо, спасибо.

У них завязалась светская беседа, роль Гаррета в которой сводилась к киванию, поскольку он заметил, что на другом конце галереи какой-то парень приобнял Николь за плечи. И долго не отпускает. Секунд десять.

Кто этот хлыщ?

Ни Мэв, ни Сэма поблизости нет. Джесс дает интервью репортеру из журнала «Триб». Гаррет потянулся за телефоном, чтобы позвонить Мэв.

– Знаете, Гаррет, я должна вам признаться…

Он смущенно глянул на Фэй… нет, Фон, о которой совершенно позабыл.

– Да, простите? Что вы сказали?

Она захлопала невероятно густыми черными ресницами – и чем только она их красит, что они у нее в палец толщиной?

– Я говорю, что еще в ту пору, когда мы с вами встретились, я была от вас без ума… Конечно, мне тогда было слишком мало лет, но теперь…

Николь, вытаращив глаза, смотрела на незнакомца. Одна рука тянулась к горлу, будто от большого потрясения.

Проклятье! А еще эта дочка Уолтера Лесли!

Гаррет натянуто улыбнулся и пробормотал:

– Простите, Фон, но я сейчас очень занят… Он хотел прочитать ей лекцию о том, что не стоит смешивать работу и личную жизнь и раз она дочь его делового партнера, то… Но вдруг подумал, что может просто сказать правду.

– Я весьма польщен, но у меня есть девушка… – Возможно, Николь считает, что между ними все кончено, но он другого мнения. И собирается доказать свою правоту как ей, так и типу, который сейчас ее там окучивает. – Передавайте наилучшие пожелания вашему отцу.

А Николь тем временем расхохоталась – наверное, парень сказал что-то смешное – и стала оживленно жестикулировать. Снова смех – искренний, радостный, бьющий его, точно удары наотмашь. Нет сил на это смотреть, но и отвернуться невозможно. Черт, этот наглец и не думает убирать руку. Еще немного, и будет поздно. Все признаки того, что…

И вдруг это произошло.

Мир сомкнулся вокруг Гаррета.

Кровь загрохотала в ушах, как товарный поезд.

Но двинуться он по-прежнему не мог, лишь завороженно следил за пальцами этого мерзавца, сжимающими ей локоть. Что она будет делать? Придвинется ближе, прижмется, покажет, что ей хочется большего? Или насторожится, отпрянет? Что он видит? Проклятье, она колеблется… Будто не знает, что женская нерешительность – это вызов для мужчины, это красная тряпка, которую он обязательно должен атаковать, чтобы получить приз и доказать себе, что он не трус. Не каждый на это способен…

Пальцы двинулись вверх… тронули ее подбородок. Внутри у Гаррета бушевал пожар. Он знал, что видит сейчас этот негодяй в ее глазах: вопрос, тепло, желание… Какое право он имеет?

И вдруг ее взгляд скользнул в сторону, мимо парня, стоявшего рядом, через всю галерею, медленно, неуклонно, и остановился на нем. Вопросительный взгляд. Она словно спрашивала: ты позволишь? Тебе все равно?

Ах вот оно что! Вслед за кратким облегчением отчаяние и враждебность сдавили ему горло. Она держит его за идиота. Она с ним играет.

Она нарочно подговорила этого мужчину сделать так, чтобы Гаррет заревновал.

Ничего не выйдет.

Это ошибка, Николь.

Наверное, она прочитала ответ у него на лице, потому что вздернула подбородок и подозрительно прищурилась. Она хотела напомнить ему, что он потерял сон, думая о том, что, пока он не спит с ней, его место может занять другой.

Да только ее план провалился.

Глубокие синие глаза на той стороне галереи ярко вспыхнули, и Николь ощутила, как краска заливает лицо. Все вопросы отпали. Пол опустил руку, ласкавшую ее подбородок, и оглянулся.

– Кто это?

– Гаррет Картер, – ответила она, не уточняя, что при иных обстоятельствах этот человек мог бы стать ее мужем.

– Картер, застройщик? Новый небоскреб на берегу Уобаш – это его? – Николь кивнула. – А между вами что-то есть?

Николь с улыбкой подняла голову и, не пряча своей боли, ответила:

– Было.

– Ага, и пока не прошло, – разочарованно протянул Пол. Помолчав, он добавил: – Я знаю, что ты сильная, Николь, но если тебе нужно с кем-то поговорить, поделиться, то я готов оказать поддержку.

И вдруг спиной она ощутила знакомое тепло, электрический заряд, как обычно бывало вблизи Гаррета.

– Вы закончили?

– Это тебя не касается… – невольно вырвалось у нее, и она сразу пожалела, что не смогла удержать этих обидных и нечестных слов.

Она же знала, что он здесь, что он наблюдает за ней, она чувствовала на себе его взгляд. И хотя встреча с Полом была для нее неожиданностью и реакция на его появление совершенно искренней, но, поскольку ей было известно, что все это время Гаррет не сводит с нее глаз, его это касалось ничуть не менее прочих.

– Неправда! – рявкнул Гаррет. Воздух между ними завибрировал от напряжения и злости. – Ты едешь со мной или я еду с тобой?

Николь резко обернулась:

– Никто никуда не едет, Гаррет. Он придвинулся вплотную.

– Ты ведешь себя так, будто кое-что выпрашиваешь.

От такого оскорбления у Николь захватило дух. Она сделала шаг назад, еще, потом обернулась и буркнула, обращаясь к Полу: