Мира Лин Келли - Линия жизни

– Как поживаешь, Николь? – спросил Гаррет, отступая на шаг.

Она судорожно сглотнула, глаза заметались по сторонам.

– Спасибо, хорошо. Я думала, ты не придешь.

– Да я и не собирался, чистая случайность. Когда позвонил Джесс, я был в офисе, подписывал новый контракт. Хорошо, когда есть работа, но перерывы тоже необходимы. Общение с друзьями, все дела.

– Да, конечно.

Что-то здесь не то. Николь напряжена, как струна. Он взял ее под локоть и повел к бару.

– Тебе не нравится, что я здесь?

– Нет, Гаррет, что ты! – Николь вытаращила глаза. – Все в порядке. Просто… я не ожидала тебя сейчас встретить, вот и все.

– Ага, понятно. Я должен был тебе позвонить и предупредить, что приду.

– Мы взрослые люди. Ничего страшного, – отвечала Николь с искренней улыбкой, видя которую Гаррет успокоился: их отношения и впрямь вошли в новую фазу.

– Ну и отлично, – вздохнул он. – Что будешь пить?

– Эй, где ты там застряла? – раздался в трубке голос Мэв, говорящей полушепотом, будто из страха, что ее подслушивают. – Ты не приедешь?

Николь только собралась отправить ей сообщение, что не сможет приехать на барбекю к Бетани, как Мэв позвонила сама.

– Представляешь, у меня машина с утра не завелась, так что придется везти ее в автосервис.

– Ты врешь!

– Нет, правда… Похоже, с аккумулятором что-то…

– Нет, это у тебя опять что-то с Гарретом.

– Ерунда!

– Ты же обещала! Ты же говорила, что ваши шуры-муры не помешают всему остальному.

Чувство вины зашевелилось у нее в желудке. Как тут возразишь? Она и сама не представляла, что так будет. Она не знала!

Николь повернулась к окну: на улице светило солнце, первый раз за несколько дней. Отличная погода для барбекю, и она бы с удовольствием поехала повидаться со всеми… кроме Гаррета.

Нет, неправда. И с ним тоже. Не важно, что это причиняет ей боль.

Уже почти месяц прошел с тех пор, как между ними все кончено. За это время они виделись пять раз. Первая встреча была для нее без преувеличения шоком. Потом она привыкла, но относиться к нему как к другу, когда сердце требует большего, было по-прежнему неимоверно тяжело. Стоило Гаррету войти в комнату, у нее повышалась температура, учащался пульс, и она начинала лихорадочно вглядываться и вслушиваться, ища признаки того, что она ошиблась, что он передумал, что у них есть будущее.

Но нет, ничего не изменилось. И в ней тоже. Она была такой со всеми мужчинами, начиная с собственного отца. Глупо ожидать, что она поведет себя иначе по отношению к этому мужчине, который с самого начала обозначил границу, за которую ей вход закрыт.

А Гаррет держался совершенно спокойно, естественно, непринужденно. Как обычно. Он подходил, здоровался, что-то говорил и отходил в сторону. И все бы хорошо, если бы на этом их общение заканчивалось. Но нет – в течение вечера словно какая-то сила то и дело притягивала его обратно. То он возвращался, чтобы рассказать ей анекдот, то садился рядом – ближе, чем могло вынести ее сердце, потому что эта близость была для нее недостаточной. То брал ее за локоть, то касался спины – не догадываясь о разрушительной энергии знаков внимания, которые он ей оказывает.

– Нет, Мэв, сегодня меня не ждите. Я без машины. Передавай всем от меня привет, особенно Бетани.

– Ты уверена?

– Абсолютно!

– Ну ладно, Гаррет заедет за тобой через десять минут.

Гаррет пять раз заводил машину, слушая, как шумит двигатель, лазил с ключом под капот, но поломку, о которой говорила Николь, так и не нашел. Тогда он заявил, что сейчас позвонит знакомому автослесарю, чтобы тот приехал и помог.

Яркий пример того, что ложь обходится куда дороже, чем можно предположить вначале.

– Может быть, это была случайность, – говорила Николь, – по-видимому, с машиной все в порядке.

– Вот как?

Глаза у нее предательски забегали. Она солгала ему раз пятнадцать в течение двадцати минут.

– Ага, значит, машина у тебя в порядке. Так что ли? Николь смотрела в сторону, не зная, что ответить.

– Эй, Горячка. – Гаррет тронул ее пальцем за щеку.

– Мне просто не хотелось с тобой встречаться, – наконец проговорила она.

– Странный ответ. Провокационный, я бы сказал. Почему бы тебе не объяснить подробнее, в чем дело, раз уж мы друзья?

Николь внимательно взглянула ему в лицо. Его улыбка, блестящие глаза – все его черты вызывали в ней желание большего. Того, чего она никак не могла иметь.

– Нет, – сказала Николь, не отводя пристального взгляда, под которым улыбка исчезла, а в лице появилась жесткость, – мы не друзья. Ты думал, что мы отмотаем назад, будем реже встречаться и этого будет достаточно. Но нет, твоя дружба, твоя улыбка, твоя забота, в конце концов, заставляют меня хотеть того невозможного. Наши разговоры, шутки, смех, споры в два часа ночи… Что бы ты ни делал, что бы ни говорил, это вызывает у меня чувства, которым я не могу сопротивляться.

– И ты решила не ездить на пикник к Бетани, а дальше что? Вообще со мной не встречаться? Избегать меня?

Мысль о том, что она никогда больше не увидит Гаррета, болью отозвалась в ее сердце, хотя отчасти она была бы и рада, будь решение таким простым. Но чувства, воспоминания… те самые последствия, которых она боялась… как поступить с ними?

– На мой взгляд, это нереально. И нечестно. Гаррет отшатнулся, в глазах блеснули гнев и обида.

– Но ты же сама этого хочешь! Нисколько! Но то, чего она хочет, и вовсе недостижимо.

– Гаррет, у нас общий круг знакомых, мы так или иначе будем пересекаться. У нас не получится совсем не встречаться.

– И что же ты предлагаешь? – Он взъерошил волосы, на щеках вспыхнул сердитый румянец – таким Николь его еще не видела и впервые подумала, что горячностью они могут поспорить. – Что нам делать?

– Нам надо прекратить дружбу! – воскликнула Николь. – Твоя доброта меня просто убивает! Все эти знаки внимания… Это невыносимо. Или ты нарочно меня мучаешь?

– Да как ты можешь такое говорить! Я тебя почти не касаюсь, как бы мне ни хотелось целовать и ласкать тебя.

– Ты не понимаешь! – яростно замотала головой Николь. – Проблема не в сексе. Пожалуйста, хоть каждую ночь. Я никогда не устаю от этого и не строю никаких планов на будущее лишь потому, что у нас с тобой физическая совместимость. Ты хочешь сейчас прижать меня к стене и задрать мне юбку? Хорошо, давай! Только потом не вздумай остаться – уходи. Не нужно меня жалеть, я не хочу твоей доброты. Так мне будет в тысячу раз легче.

В глазах его сверкало бешенство, но вместе с тем и отчаяние. А еще обида.

– Что с тобой, Николь? Ты хочешь, чтобы я использовал тебя и ушел?

– Да! А что такого? Взгляд Гаррета потемнел.