Подари мне эдельвейс. Мой любимый ботаник - Евгения Смирнова
С некоторых пор Иван ненавидел фальшивые улыбки и этот фальшивый мир притворства, в который он вернулся. Он ненавидел себя за свою трусость и за то, что сейчас рядом с ним не волочит свой огромный чемодан странная девушка по имени Мила. Какая глупость, но ведь он даже не спросил ее фамилию, номер телефона, он знал лишь то, что живет она в городе Екатеринбурге, это где-то на Урале, и работает самым обычным менеджером. Мысль о том, что он может навсегда потерять Милу, терзала его весь полет, он мечтал, чтобы самолет скорее приземлился и тогда он наберет номер отеля, в котором они остановились, апартаменты проплачены еще на неделю, и Мила может быть по-прежнему там. Эта слабая надежда гнала его в комнату для вип пассажиров, чтобы набрать спасительный номер.
– Отель «Милан» приветствует Вас, – раздался в трубке бархатный бесполый голос, – мы рады…
– Здравствуйте, – перебил голос Иван, – я заказывал и проплачивал номер в вашем отеле еще на неделю.
– Будьте любезны, назовите имя, на кого был зарезервирован номер.
– Иван Баринов.
– Минуточку.
– Все верно. Вы желаете вернуться?
– Нет. Я хочу поговорить с девушкой, которая проживала в номере со мной.
– К сожалению, она съехала сразу после вашего отъезда.
– А вы бы не могли предоставить мне ее данные, мне очень нужно поговорить с ней?
– Данные? – удивился голос.
– Ну, да. Телефон, адрес, фамилию, – раздраженно перечислил Иван.
– Извините, господин Баринов, но таких данных мы не предоставляем, – несколько секундная тишина в трубке, а затем: «Я сожалею».
Конец.
Лиля ждала Ивана в своем автомобиле рядом с аэропортом. Выходить она не решалась, боясь привлечь к себе внимание, и поэтому постоянно вглядывалась в толпу пассажиров, выходящих из больших стеклянных дверей. Она нервно взглянула на часы, Иван должен был выйти уже минут пятнадцать назад. Самолет приземлился вовремя, все в порядке. Лиля снова набрала номер Ивана. Длинные гудки. Слава Богу!
– Привет, – раздался в трубке знакомый голос.
– Иван, ты где? – излишне громко спросила Лиля. – Все в порядке?
– Да. Сейчас буду.
Он опустился на удобное кожаное кресло авто уже через минуту.
– Привет, дорогой, – Лиля чмокнула друга в щеку и обняла.
– Как же мне не хватало тебя, – прошептал ей в плечо Иван.
– Что случилось?
– Я дурак, который все время все рушит своими руками.
– Знаю, – усмехнулась Лиля, – и кто же она?
– Мила, – пропел Иван.
– Мила, – повторила Лиля, – похоже, ты влип.
– По самое не хочу, – подтвердил Иван, – и не знаю, как теперь из этого выбираться.
– А надо ли? – спросила Лиля.
Иван отвернулся к окну, около которого уже начал собираться народ.
– Надо, – резко сказал он, и Лиля поняла, что тема закрыта.
– Ладно, поехали, пока машину на винтики не разобрали, – Лиля включила зажигание и выкрутила руль. Она ловко выехала с парковки, периодически отворачиваясь от ярких вспышек фотоаппаратов.
– Ты представляешь, что напишут в завтрашних газетах? – засмеялась девушка. – Вассо Баринов и Лилия Нежина обнимались в машине на стоянке.
– Не думаю, – усмехнулся Иван, – скорее найдется свидетель того, как мы страстно совокуплялись все на той же стоянке.
– Иван!
– Моей репутации это, конечно, пойдет только на пользу, но вот кто-то, – он кивнул в ее сторону, – кажется, собрался замуж.
– Без «кажется», – Лиля помахала перед лицом Ивана ручкой, на которой красовался нехилый бриллиант.
Иван присвистнул.
– Вот то тоже, – с превосходством произнесла Лиля.
Иван засмеялся.
«Ну, слава Богу, ожил, – подумала она и повернула на шоссе, ведущее к их любимому ресторанчику».
Небо было темным, мрачным, облака серой кучей нависали над горами, возвышающимися вдали. Где-то громыхнуло, и над морем сверкнул яркий всполох. Мила стояла на небольшом балкончике второго этажа и глубоко дышала. Прохладный ветер проникал под тонкую ткань пижамы и заставлял зябко ежиться.
– Простынешь, девочка, – раздался сзади громкий голос тети Софико, – заболеешь, разве можно!
– Не простыну, – Мила повернулась, улыбнулась женщине, которая вот уже несколько дней заботилась о ней, – мне сейчас очень хорошо, сама не понимаю почему. – Еще вчера было очень плохо, а сегодня…
– И все-таки, – Софико накинула на плечи Милы большой цветастый платок, – оденься и давай завтракать. Девочка, тебе просто необходимо попробовать моих пироги и кофе.
– Спасибо Вам, Софико.
– Называй меня тетей, мы же с тобой договорились.
– Хорошо, тетя, – Мила обняла женщину и чмокнула в загорелую щеку. – Дядя Вано уже завтракает?
– Нет, Вано к Арику пошел, новости там.
– Новости? Тетя я не спрашивала тогда ни вас, ни Ивана, что произошло в доме Арика, точнее Ивана я спросила, но он отмахнулся тогда от меня.
– Сынок у него заболел, – быстро ответила Софико, – со скалы сорвался, со спиной что-то произошло, Вано мне подробностей не рассказывал, сказал лишь, что ходить тот не может теперь. У нас его лечили, но толку не было. Сказали, что помочь могут только за границей, а на это деньги большие нужны. Мы всем поселком деньги собирали, но и десятой части собрать не смогли. Арик и не надеялся сына на ноги поднять, а тут вы с Вассо приехали. Как он рассердился, что ему сразу не сообщили, ругался на Вано и Арика. А потом куда-то позвонил и мальчика вместе с отцом этим же днем забрали. Теперь он в Германии лечится. Вчера ему операцию должны были делать, вот Вано и пошел у жены Арика спросить, как все прошло.
– Теперь все понятно, – сказала Мила, – он боялся, что я узнаю.
Внизу громко хлопнула калитка и на гравиевой дорожке раздались тяжелые быстрые шаги.
– Вано пришел, – всполошилась тетя Софико, – пойду, узнаю, что там. Ой, страшно, страшно, – запричитала пожилая женщина, уже скрывшись за дверью, – такой мальчик, такой мальчик и такая беда! Ой, беда, беда…
Мила оказалась в доме тети Софико и дяди Вано, или как часто его называли друзья, Вассо, в тот же день, когда уехал Иван. Как только дверь за ним закрылась, она собрала свой новый чемодан, на покупке которого настоял Иван, сказав, что он компактнее, мобильнее и если упадет ему на ногу, то не будет так больно, заставив Милу тогда прыснуть от смеха, вспомнив ситуацию в поезде, которая теперь казалась ей далеким прошлым.
Мила с грустью посмотрела на все еще стоящий в углу комнаты чемодан, расстегнула массивную, но легкую молнию и выудила оттуда джинсы, футболку и кофту с капюшоном на молнии.
Несколько минут она стояла под горячим душем, согреваясь после утренней прохлады, затем намылила волосы ароматным абрикосовым шампунем, и когда обильная белая пена заструилась по ее телу, сама не понимая, почему она зарыдала. Впервые с того момента, как за Иваном закрылась дверь, она ревела, она рыдала громко, некрасиво, отчаянно. Она села на дно белоснежной
