Алисон Джерис - Помню все

— Мэнди! — раздалось снова рядом.

Она боялась повернуться. Ведь это не может быть Джеймс! И если сейчас оглянуться, иллюзия исчезнет и останется острая боль воспоминаний, которую она долго и тщетно пытается заглушить. Мэндж все же поставила лейку и медленно обернулась.

Там, на дорожке, стоял Джеймс Райан. Человек, который когда-то ворвался в ее жизнь, перевернул все с ног на голову, научил ее любить, радоваться и умирать от счастья в его объятиях. Человек, чья улыбка покорила ее на всю жизнь и снилась ей по ночам. Человек, который оставил ее десять лет назад холодным сентябрьским днем… Как он мог оказаться здесь в заброшенном саду, да еще улыбаться так, будто не было долгих лет разлуки?

Мэндж даже прищурилась, думая, что все это — игра ее воображения. Но Джеймс не исчез. Это был он — живой и реальный, такой же, как всегда: те же веселые искорки в голубых глазах, та же усмешка на губах, тот же бодрый вид.

— Мэнди, ты помнишь меня? — спросил он.

Помнит ли она его? Да могла ли она забыть свою первую и единственную любовь? Ей бы хотелось забыть! Но это было сильнее ее самой. И теперь он тут, рядом… Чувства ее перепутались: замешательство, страх, отчаяние и радость. Она не понимала еще, хорошо это или плохо, что Джеймс появился.

— Здравствуй, Джеймс, — сказала она наконец, переводя дыхание от волнения и ненавидя себя за то, что еще и покраснела.

— Ах, так ты помнишь меня! Надо же! — насмешливо подхватил Джеймс. — А я уж было подумал, что ты меня совсем забыла!

— Я не ожидала увидеть тебя здесь! — словно оправдываясь, ответила Мэндж. Напряжение не оставляло ее. Она с силой переломила хрупкий стебель розы и поднесла цветок к лицу.

— А я тебя узнал сразу! Ты стояла среди роз, зажмурившись, и нюхала цветы. Я именно такой тебя и помню, и ты ни капельки не изменилась.

Мэндж постаралась справиться с собой. Нельзя так волноваться, в самом деле! Она же давно уже не робкий подросток. Девчонка Мэнди стала практичной и сдержанной Мэндж Сэнд, которая когда-то в прошлом, совсем в другой жизни, увлеклась парнем по имени Джеймс. Ну и что?

— Я изменилась, — твердо сказала она. — Я теперь совсем иная, Джеймс. Мне давно уже не девятнадцать лет.

— Что-то не заметно! — ухмыльнулся он. — Те же волосы цвета темного меда, те же ясные серые глаза! И ты такая же колючая, если тебя застать врасплох.

Тут Мэндж действительно вспомнила о своих "колючках" и посмотрела на Джеймса беспристрастным взглядом. Он всегда умел так очаровать людей, что те абсолютно не замечали никаких изъянов в его наружности. Джеймса считали красивым. На самом деле у него было худое скуластое лицо с длинноватым носом и широкой нижней челюстью.

— А ты тоже все тот же. Никаких перемен, — сказала она сухо.

— Но раньше я тебе, кажется, нравился. Мэндж снова залилась краской. Нравился?

Да она была околдована им тогда. Лучше Джеймса не было никого. Он разбудил в ней чувства, он стал единственным и неповторимым. Никто до него не обращался с ней как с прекрасной дамой. Никто не говорил таких нежных слов, не любовался ею. С каким восторгом он ласкал ее волосы, гладил тело… О нет! Думать об этом нельзя. Особенно сейчас, когда Джеймс не от-рываясь смотрит на нее, словно хочет прочитать ее мысли.

Мэндж даже обрадовалась, что она стоит в гуще кустарника, среди цветов. Они словно защищали ее. Но она и не подозревала, как красива сейчас, освещенная ярким солнцем, еще не скрытым тучами, в обрамлении алых роз.

Мэндж изо всех сил старалась выглядеть спокойной, даже безразличной, но чувствовала, что Джеймс читает у нее в душе, как в открытой книге. Во всяком случае, раньше ему это удавалось без труда.

— Послушай, а ты не хочешь выбраться из этих зарослей? — спросил он.

Вот уж этого Мэндж совсем не хотелось. Ведь тогда ей придется приблизиться к нему. А так она под защитой надежных шипов розовых кустов. Ему не достать ее. И тут Мэндж поняла, что ведет себя как глупая девчонка. А ведь ей уже двадцать девять. Да и Джеймс сейчас для нее только старый знакомый.

Гордо подняв голову, Мэндж стала пробираться через кусты к дорожке. Перешагивая через низкорослую герань, посаженную по краям клумбы, Мэндж вдруг потеряла равновесие и, наверное, упала бы, если бы Джеймс не поддержал ее за локоть. От этого прикосновения ей стало не по себе, она вспомнила, как нежно и ласково гладили ее эти руки, и словно ощутила тепло его объятий, тело, губы…

Мэндж резко высвободила руку. Она не осмеливалась посмотреть на Джеймса — вдруг он догадается, о чем она сейчас подумала. Мэндж подняла с земли свою корзину с цветами. Джеймс Райан теперь для меня никто! — сказала она себе и только тогда взглянула на него. Глаза Джеймса оказались такими же голубыми и выразительными, как раньше, но в них не было прежней веселости и насмешливости. Выражение этих глаз стало сейчас незнакомым, непонятным. Она сразу даже не могла сообразить, что именно означал такой взгляд. Только от него ей стало не по себе, и сердце забилось еще сильнее.

Да, Джеймс изменился. Сейчас она это ясно видела. В нем появилась солидность, собранность. Несколько морщинок возле глаз. Решительный и твердый изгиб линии рта. Казалось, что все его прежнее безрассудство и беззаботность — основные черты характера — вдруг уступили место неожиданной силе и значительности характера.

Мэндж была не готова к такой перемене. Издали он показался ей прежним Джеймсом, а теперь рядом с ней стоял незнакомец. Она обращалась с ним так, словно они расстались несколько дней назад, а прошло десять лет жизни. И это уже чужой человек, перед которым необходимо сдерживать свои эмоции.

От этих мыслей Мэндж еще больше смутилась.

— Вот уж не думала, что мы когда-нибудь здесь тебя увидим! — сказала она наконец.

— Жизнь полна сюрпризов, не правда ли? — Джеймс широко улыбнулся и снова стал прежним. Сколько раз эта улыбка обезоруживала ее! Ну нет, больше она не попадется на эту удочку.

— Правда, — отозвалась Мэндж. — Но они не всегда приятны.

— Похоже, ты не очень-то рада меня видеть, Мэнди?

— А ты думал, будет по-другому?

Джеймс внимательно посмотрел на нее.

— Да, а что? Нам всегда было хорошо вместе.

— У меня остались совсем другие воспоминания. — Мэндж поправила рукой волосы, которые растрепал поднявшийся ветер.

— Я не помню ничего плохого.

— У тебя, наверное, очень избирательная память, дорогой. — Мэндж пошла к садовой беседке. — Разве ты забыл, как мы расстались?

— Нет, не забыл. — Джеймс шел рядом. — Но я имел в виду совсем другое. Я вспоминал время, когда мы были вместе, а не те годы, что провели вдали друг от друга! А ты когда-нибудь вспоминаешь наши встречи, а, малышка?