Джим Уайт - Джеймс Хэрриот. Биография

Джим Уайт

Джеймс Хэрриот

Биография

Посвящается Джил, Рози и моей матери, которые все это слышали раньше

Предисловие

Многие люди помогали мне в написании этой книги. Хочу особо поблагодарить мою жену Джил и моего редактора Дженни Дерхэм: они проявили огромное терпение и понимание к неопытному, зацикленному на одной теме автору. Еще я хотел бы выразить отдельную благодарность моему агенту Жаклин Корн из «Дэвид Хайгем Ассошиэйтс», которая убедила меня, что я должен — и могу — написать эту биографию.

Я глубоко признателен моей матери и сестре Рози, которые не только передали мне огромное количество ценной информации, но всегда были готовы помочь и бескорыстно позволили мне поделиться сведениями о жизни моего отца с его многочисленными поклонниками.

Я должен особо поблагодарить двух очень важных людей, которые оказались неистощимым кладезем бесценной информации: мою покойную бабушку Уайт — за то, что сохранила многие письма и другие памятные вещи своего сына, и Алекса Тейлора, старинного друга моего отца, — за его содержательные и увлекательные воспоминания о бессчетных счастливых часах, проведенных в обществе моего отца.

Я очень признателен профессору Норманну Райту, декану Ветеринарного колледжа Университета Глазго, и его сотрудникам, а также Кену Каннингэму, директору школы Хиллхед: они оказали мне неоценимую помощь и сообщили много интересных подробностей.

Многие родственники, друзья и коллеги моего отца поделились со мной забавными историями, фотографиями и важными деталями, которые помогли воспроизвести точную картину его жизни. В частности, я хотел бы поблагодарить: Фреда Бэнкса, Джорджа Белла, Бертрама Бозомуорта, Джима Чадуика, Джона Крукса, Артура Дэнда, леди Дин Харптри, Пирса Даджена, Марджори Ивз, Алана Голдсборо, Джанет Грей, Эллен Гроут, Одри Хэнкок, Роберта Харди, д-ра Кена Хиббита, профессора Питера Холмса, Кена Килвингтона, Р. М. Мэджора, Марту Неттлтон, Ив Петт, д-ра Алистера Портера, Осси Сэнди, Питера Шоу, Антею Синклер, Боба Смита, Джоан Снеллинг, Джимми Стила, Эдди Стрейтона, Криса Тимоти, Джулиану Уэдхем.

Без помощи и добровольного сотрудничества всех этих людей эта книга никогда не была бы написана.

Пролог

23 февраля 1995 года в той части Северного Йоркшира, где живу я, выдался чудесный день. С вершины Саттон-Бэнка, холма на западе Йоркширского национального парка, открывался вид на Йоркширскую долину, раскинувшуюся на пятьдесят километров до йоркширских холмов. На безоблачном зимнем небе ярко светило солнце, и я отчетливо видел знакомую громаду Пен-Хилла, величественно возвышавшуюся над входом в Уэнслидейл, — свежая белизна его присыпанных снегом склонов ярко контрастировала с темной зеленью долины. Стоял ясный морозный зимний день, когда хочется гулять и гулять на свежем воздухе. В такой день я должен был бы радоваться жизни.

Меня всегда возбуждала вечная магия долин, но в этот великолепный февральский день я ощущал только пустоту, потому что знал — никогда больше я не смогу смотреть на эти далекие холмы без чувства ностальгии и сожаления. В этот день умер мой лучший друг. Его звали Джеймс Альфред Уайт, — отец, в обществе которого я провел так много счастливых часов. Человек, которого я никогда не забуду.

Я не был одинок в своей печали. В этот же день люди всего мира тоже оплакивали потерю друга. Его звали Джеймс Хэрриот. Он был сельским врачом, который благодаря таланту писателя стал самым известным и любимым ветеринаром в мире. Невероятно успешный рассказчик, продавший более шестидесяти миллионов книг, которые были переведены на двадцать языков, он писал с такой теплотой, юмором и искренностью, что все, кто читал его книги, считали его своим другом.

Джеймс Альфред Уайт был истинным джентльменом — именно таким, каким его себе представляли многочисленные поклонники, и необычайно скромным человеком, У которого собственный успех до конца жизни вызывал недоумение. Однако этого, по его словам, «обычного ветеринара» будут помнить многие десятилетия. Но в моей памяти он остался не известным писателем, а отцом, который всегда ставил интересы семьи превыше собственных.

Думаю, в жизни каждого человека, каким бы счастливым он ни был, всегда есть темное облако где-то на горизонте. Для меня таким облаком было здоровье отца, которое на протяжении нескольких лет вызывало тревогу у всей семьи. Это облако приобрело угрожающие размеры в декабре 1991 года, когда я узнал, что у него рак, и последним ударом стала его смерть всего три года спустя.

20 октября 1995 года, примерно через восемь месяцев после смерти отца, я сидел в первом ряду Йоркского собора, несомненно, одного из самых красивых кафедральных соборов в мире. Здесь проходила поминальная служба по Джеймсу Хэрриоту. Более 2300 человек пришли отдать последний долг человеку, который дарил радость миллионам. Кристофер Тимоти, сыгравший Джеймса Хэрриота в телевизионном сериале «О всех созданиях — больших и малых», читал отрывок из популярной книги моего отца, и под сводами древнего собора раздавался смех. Хотя в этих величественных и строгих стенах слышать такое веселье было необычно, я чувствовал, что поминальная служба по Джеймсу Хэрриоту превращалась в событие, которое пришлось бы ему по душе. В этот день мы не плакали, а улыбались.

Альф, как называли отца его друзья, всегда испытывал стойкую неприязнь к похоронам, — ему хотелось, чтобы эта церемония была менее официальной.

— Конечно, люди должны выражать почтение на этих печальных мероприятиях, — однажды сказал он, — но мне всегда очень жалко семью и друзей.

Я хорошо помню одни похороны, которые ему по-настоящему понравились. Это произошло много лет назад, когда я еще учился в школе. Хоронили мистера Бартоломью, бывшего компаньона одного из близких друзей отца, Дентона Пегга (которого Джеймс Хэрриот увековечил в своих книгах под именем Гранвилла Беннета). Барт, необычайно милый, но сильно пьющий ветеринарный врач, незадолго до своей смерти распорядился поставить несколько бутылок лучшего шотландского виски всем коллегам, которые придут на его похороны. Там были мой отец, Дентон и много других ветеринаров, и после похорон они выполнили последнюю волю Барта.

Однако дома, в Тирске Северного Йоркшира, царила несколько иная атмосфера.

— Куда подевался твой отец? — восклицала мать. — Он ушел на похороны в два часа дня, а сейчас уже почти полночь! Что он там делает?

Зная, с каким удовольствием отец проводил время в компании своих коллег, особенно таких достойных, как Дентон Петт, было нетрудно представить, что он делает. Я не слышал, как он вернулся домой, но утром, сидя напротив меня за столом, он являл собой плачевное зрелище.