Америка – разлучница - Оксана Александровна Ливанова
Бесконечные заботы переезда подошли к концу. Февраль всё-таки наступил. Наташа уже даже не скрывала своё душевное не спокойствие. Срывалась по каждому поводу, всё время плакала и не находила себе место. Ей было так плохо, что пришлось несколько раз медикаментозно успокаивать нервы. Татьяна, на правах близкой подруги Наташи, зачастую украдкой подкалывала ей успокоительные, которые подворовывала у неврологов. Лучше не становилось, ну хотя бы не плакала. Когда наступил день прощания, на Наташу уже страшно было смотреть. Ввалившиеся глаза и затравленный взгляд — итог ожидания бесконечной разлуки.
В квартире Давида собрались все те, кому он был дорог. Сели на чемоданы, сохраняя традицию «посидеть на дорожку». Олег Ефимович первым нарушил «тягучую» тишину:
— Ну вот и всё, друзья мои. Пора ехать в аэропорт, иначе «профукаем» рейс. Поднялись.
Все молчком встали, взяв в руки поклажу, выставленную на пороге квартиры. Соня нянькала орущего Олега, Марина Семёновна рыдала в голос, Наташа просто «мёртво» шла вслед Давиду. Расселись по машинам. Саша взял руку Наташи, и сжал её.
— Давай держись, нельзя так убиваться. Ну ты же не хоронишь его, зачем так переживать. Люди едут за «хорошей» жизнью, и во многом они правы. Он же обещал, что пришлёт приглашение. И мы попробуем подумать об эмиграции, если ты захочешь — сказал Саша.
— Я захочу, муж мой. Он мой друг, без которого мне «пусто».
— Хорошо, я обещаю думать об этом. Но всё-таки обрати на меня внимание в такой ситуации, иначе я начну думать, что он тебе больше чем друг, жена моя.
— Не говори ерунды, Саша. И потерпи немного меня такую. Скоро всё изменится, и жизнь будет другой. Он много для меня значит, прими это, и прости.
— Хорошо, терплю, прощаю, поехали — закончил диалог Саша и нажал на «газ». Эскорт машин тронулся в дорогу.
Аэропорт и прощание Наташа помнила плохо. Её бросало то в жар, то в холод, и сознание было практически потеряно. Марина Семёновна дала «сбой», пришлось давать нашатырь и валидол. Последний раз обняв Давида, и пожелав ему доброго пути, она прижалась носом к стеклу, и стояла так до тех пор, пока его самолёт не взлетел в небо.
Придя домой, она приняла душ, и обёрнутая в полотенце, прошла на кухню. Открыла холодильник, достала бутылку водки. Саша молча поставил на стол бутерброды, налил алкоголь в стакан. Наташа выпила не морщась, и пустыми глазами уставилась в окно. Саша повторил процедуру, она снова выпила. Когда начала падать со стула, он взял её на руки, и как маленькую отнёс в спальню. «Всё, закончилась трагедия. Если этот день пережили, значит дальше будет легче» — подумал Саша и вздохнул облегчённо.
Глава 12
Письмо"
— Да мама? Что — то срочное? У меня операция через полчаса — говорила в телефон в ординаторской Наташа.
— Да, срочно дочка. Давид прислал письмо на наш адрес. Тебе нужно его забрать — ответила Екатерина Александровна.
Наташа положила трубку, и попыталась сосредоточиться на руках, которые выбивали «тремор». Нужно было через десять минут оперировать, а от такой новости у неё случился неврологический приступ. Вздохнула, выдохнула и успокоилась. «В выходные поеду к маме, заберу письмо» — подумала она, и пошла оперировать.
Выйдя из операционной, она молча прошла процедуры отмывания, переоделась в чистое, и пошла звонить мужу на работу. Перетерпеть до выходных она не могла:
— Привет Сашуль, как дела у тебя? — начала она подхалимом «петь» ему в уши.
— Ой, это кто это у меня такой сладкий. Не иначе чего-то нужно тебе от мужа? — смеясь в трубку сказал Саша.
— Нужно Сашенька, нужно. К маме съездить. Лекарство для бабушки нужно передать, я достала. И письмецо забрать для меня, от Давида.
— Понятно, отписался значит наконец то. Я-то думал, он забыл совсем про нас.
— Не забыл. Написал. Да и привет часто передавал через Олега Ефимовича и Марину Семёновну. Они по электронной почте общаются. Нам пока ещё не собрать денег на компьютер, а у министра здравоохранения конечно есть он на работе. Вот и получается у них переписываться, а я бумажные письма жду.
— Ох, Наташка. Понятно, что таких денег у нас нет. Но мне компьютер так нужен для работы. Надоело чертежи рисовать на бумаге. Говорят, есть такая программа, которая сама тебе это делать будет, со всеми расчётами. Прикинь как облегчит работу всем? Но блин, где такие деньжищи взять, уму непостижимо. Ладно, что ни будь придумаем. Я так понимаю, меня сегодня вечером не жди. Уеду к тёще, у неё заночую. Утром привезу тебе письмо, так и быть.
— Спасибо тебе, родной.
— Не за что. Как не помочь, да и свою корысть исполню. Борщ поем вкусный. А то моя жёнушка одними макаронами пичкает, и то не всегда.
— Зато она у тебя оперирует знатно, на сердце, и к ней очередь стоит, как за колбасой в магазине. И конфетки ты трескаешь импортные, виски американским запивая. Или плохо?
— Хорошо жена, очень хорошо. Ещё бы ребятёнка бы родила, вообще бы золото была, а не женщина.
— Рожу, куда денусь.
— Верю, считай, что уехал за письмом.
— Целую — сказала Наташа и повесила трубку. На душе было не спокойно, и она весь день и всю ночь терпеливо ждала письма. Когда наступил следующий вечер, и она прибежала домой, конверт с заветным почерком Давида лежал на кухонном столе. Не вскрытый. Наташа облегчённо вздохнула, быстро сварганила ужин Саше, и улыбаясь, ушла в комнату. Читать. Открывая письмо, она не справилась с эмоциями, сразу сходила за холодной водой и валерьянкой. И только потом, раскрыла толстый конверт. В нём оказалось много листков белоснежной бумаги, на которых так красиво, как может только Давид, было изложено содержание:
'Здравствуй мой дорогой друг, моя любимая Наташка!
Пишет тебе из далёкой Америки, твой непутёвый доктор, который
