Америка – разлучница - Оксана Александровна Ливанова
— Тебя за доллары и здесь полюбят, зачем туда ехать, чтобы это понять?
— Здесь я их зарабатывать не умею, доллары эти. Не получается у меня, потому что я из поколения советских врачей. Воспитан комсомольцем и комсомолкой. Как и ты, впрочем. Для нас самое главное, это не навредить, и всеми силами вылечить. Или хотя бы поддержать. Советской закалки медицина. Ох как я её хлебнул, пока папа меня жить учил. И врачевать. Знаешь, что такое советская медицина?
— Откуда, нет конечно. Я воспитана консервным заводом.
— Да, прости. Сам не понял, что спросил. Ну тогда слушай. Советская медицина представляет собой некий вакуум добра и профилактики. Каждый врач, зная свою профессию наизусть, имел возможность работать с пациентом долго, очень долго. Когда врач обнаруживал заболевание, он не отставал от пациента ни на одну минуту, пока тот либо не выздоровеет, либо не получит ремиссию. Ходили по домам, делали профилактику, заботились о своём участке. И всё это делалось на добровольном начале. Никто не заставлял участкового терапевта зайти к Ивановой, 84 года и спросить у неё, а как собственно она себя чувствует. И если чувствует хорошо, то он давал путёвку в санаторий. А если плохо, отправлял на госпитализацию. Но он часто приходил. И каждый человек в доме знал, что если вовремя мочу не сдашь, потому что у тебя хронический пиелонефрит в стадии ремиссии и тебе её каждые полгода всенепременно нужно сдавать, то к тебе в гости придёт медицинская сестра участковая, и сделает по попе «А-та-та». И все сдавали, и знали, что они под наблюдением. А сейчас что? Кошмар, Наташа, и я не хочу в этом кошмаре участвовать. Больше медицины здесь нет. И уже в ближайшие сорок лет не будет. Нищая зарплата, нищая жизнь, драные простыни, жёлтые от дерьма операционные пелёнки. Не хватка медицинского инвентаря, лекарств, и самих в общем то врачей. Все студенты, которые ещё вчера очень хотели изменить мир, теперь хотят изменить свой кошелёк в свою пользу. Аптеки как на дрожжах растут, если ты заметила. И там вчерашние студенты стоят, торгуют. Потому что невозможно прожить на семьсот рублей в месяц. Никак невозможно. Прости, Наташа, ты я вижу устала меня слушать. Давай, буди Санька, пора спать ложиться.
Перетащив Сашу на соседний диван, и уложив Давида, она устроилась на ночлег в супружеской спальне, в соседней комнате. Было очень неприятно чувствовать чужую жизнь на своей собственной шкуре, осознавая, что имеешь чёрное пятно в репутации, по причине любовной связи с чужим мужем, но деваться всё равно некуда, нужно как-то перекантоваться до утра, пока муж не проспится. Перед тем, как закрыть глаза, и погрузиться в сон, она горько вздохнула. Давид уезжает навсегда. Переубедить его не имеет никакого смысла. Беда.
Глава 10
«Новогоднее разочарование»
Закружили повседневные медицинские дела. Работа, учёба, заботы и хлопоты. Прошла осень, началась предновогодняя суета с мандаринами и ёлками. Об Америке Давид больше не говорил, ожидая вызова в посольство. Наташа не расслаблялась ни на секунду, и в преддверии разлуки с ним, старалась как можно чаще наслаждаться его обществом. Не упуская при этом ни одного удобного случая. Совместные ночные дежурства стали очень часто совпадать, а платная палата заменила им супружеское ложе. Наташа была счастлива. Давид любил и страдал одновременно. Муж Наташи являлся его другом, и Соня, после двух месяцев после родов, умудрилась опять забеременеть. Снова ждали ребёнка. На новый год решено было собраться всеми семействами на даче, чтобы на свежем воздухе спраздновать этот праздник. Наташа заканчивала ординатуру по кардиологическому операционному делу, и уже вовсю выезжала в областную больницу, куда её приглашали на плановые операции на открытом сердце. Постепенно, Наташа превращалась в Наталью Дмитриевну, и становилась уважаемым в городе человеком. За этим статусом приходила свобода выбора. Ей пришло приглашение из кардиологического центра, который был очень далеко построен от Астрахани, и она находилась на перепутье. Давида она бросить не могла, и зная, что скоро они расстанутся навсегда, тянула с этим решением. Хотя муж настоятельно хотел переехать, потому что ему тоже там нашлась работа. И нужно было думать об этом срочно. А пока, она хотела насладиться праздником, понянчится с Олегом, сыном Давида, и справить новогодние каникулы с ощущением «добра» в сердце.
Собрались все в один момент. Сели на машины, и поехали на дачу. Домашние хлопоты по уборке и подготовке к празднику, опять легли на плечи Наташи. Почему-то у всех нашлись куча причин, почему им некогда этим заниматься. У мамы и Марины Семёновны нашлись дела поважней, они занимались младенцем (интересно, почему Соня им не занималась), мужики уходили в лес искать самую красивую в мире ёлку, а потом наливались самого ночкой, потому что нужно было подготавливать печень к празднику постепенно, они это так решили. А Олег Семёнович всё время был на работе, потому что дела его не отпускали.
Наташа не обижалась, и пользуясь положением, без конца бегала в баню на свидание к Давиду. Господь влюблённых бережёт, поэтому ни разу они не попались. И этому были очень рады. Наконец — наступил праздник. Новый год. Весь день она провела в хлопотах по праздничному столу, и угощениям. Сервировала стол, готовила подарки, украшала ёлку, бегала в баню…Вечер наступил незаметно, и все наконец то собрались, чтобы спраздновать новый год. Наташины пироги ушли первыми, и её маринованные огурчики с грибочками хвалила даже Соня, которая опять как-то быстро округлилась, хотя срок был совсем маленький. Мужская половина шумела и галдела, выбегая на улицу, проверяя шашлыки, которые они затеяли. Наконец наступил новый год! Пробили куранты, все выпили шампанского, послушали президента по телевизору, и счастливо друг на друга посмотрели.
— Друзья мои, я хочу сказать тост, — сказал Олег Ефимович, поднимая рюмку коньяка, — давайте выпьем за то, чтобы в следующий новый год, мы собрались этой же компанией и опять вот так же тепло его встретили. Нет ничего лучше близких людей за столом, вот что я хотел вам сказать. Все дружно чокнулись бокалами и рюмками, и дружно выпили.
— Так не получится, Олег Ефимович, мы уезжаем в феврале. Нам разрешение из посольства пришло — сказала с набитыми щеками Соня. Наташи внутри похолодела как лёд. «Господи, опять» — подумала
