Кетлин О'Брайен - Тихая мелодия

Официанту не терпелось предоставить столик Майкла более выгодным посетителям, и Майкл подумал, не заказать ли что-нибудь крепкое, чтобы тот отвязался.

Однако, хвала Всевышнему, интеллектуальный пир близился к концу. Брэд насупился над счетом. «У гуманитариев проблемы с математикой», – глумливо подумал Майкл и сразу же пожалел об этом. Во-первых, мелочно и несправедливо, а во-вторых, так мог подумать только ревнивец. А с чего ему ревновать? Дженни ему не принадлежит, не принадлежала и никогда не будет. Съеденный вдвоем пакет попкорна и облегающее голубое платье – не причина для первобытного желания распустить шелковистый узел волос и утащить ее в свою пещеру.

Он отхлебнул холодного кофе с горькими крошками гущи. Бежать, бежать из этого города немедленно! Вспомнить только прошлую ночь – он же готов был порвать в клочки невинную ночную рубашку, повалить Дженни на пол и любить ее до полного и обоюдного изнеможения. Что, если Дженни и впрямь возненавидела его, хотя, возможно, по доброте душевной уже не помнит об этом? Подобные тонкости не смутили Майкла. Им правило звериное желание, и он просто приготовился взять желаемое.

Что его остановило, непонятно, он знал только, что в следующий раз вряд ли сможет остановиться, – если Дженни допустит следующий раз… Рано или поздно зверь восторжествует над человеком. Он слишком долго сдерживался.

Вдруг его словно обожгло. Дженни и Брэд шли к выходу, и ученый муж дружески обнял Дженни за обнаженные плечи. Не погладил, не прижал к себе, но для зверя и этого оказалось довольно.

– «Прощанье в час разлуки несет с собою столько сладкой муки»1[1 В. Шекспир. «Ромео и Джульетта». Перевод Т. Щепкиной-Куперник].

Услышав слова Брэда, Майкл чуть не подавился последним глотком кофе.

Отлично. Что дальше? Дженни смеялась, и Майклу неодолимо захотелось разлучить профессора Ромео с его передними зубами.

Вместо того, гордый своим самообладанием, он оставил на столике внушительные чаевые – так раздражительный официант станет его лучшим другом – и проследовал к стоянке, не тронув ни волоска на лохматой голове Брэда. Два – ноль в пользу человека, зверь в проигрыше.

Брэд сел в свою машину и поехал на запад; Майкл и Дженни мини-караваном направились на восток, в Трипл-Кей. Клер не удалось сегодня увидеться с младшей сестрой, с минутным раскаянием подумал Майкл. Брэд бы изрек что-нибудь насчет добра с кулаками. Завтра Дженни заговорит.

На полпути к ранчо у Майкла зазвонил телефон. Даже сквозь помехи было ясно: у Лайзы есть что рассказать.

– Может быть, я не вовремя, – без предисловий начала она, – но это важно. Врач Клер.

– Ну? Она нездорова?

– Слегка, – хихикнула Лайза. – В основном по утрам. Видишь ли, красотка Клер, беглая жена Алекса Тодда, ждет ребенка.

Они одновременно подъехали к дому, и Дженни, проявляя невероятную вежливость, дождалась Майкла, чтобы войти вместе с ним.

– Какое совпадение, ты тоже решил вечером заглянуть к Антонио, – прощебетала она. Дженни выпила всего полбокала вина, но голова у нее кружилась. Майкл целый день таскался за ней следом, но он не знает, что Брэд согласился помочь ей встретиться с Клер завтра вечером. Довольная собой и своим планом, Дженни ослепительно улыбнулась. – Что же ты не подсел к нам?

Майкл так же мило ухмыльнулся в ответ:

– Я уж было собрался, но услышал, как Брэд говорит что-то о кувшине вина, краюхе хлеба и тебе одной. Не похоже, чтобы он жаждал видеть меня.

– Ну что ты, – неожиданно мирно возразила Дженни.

Самолюбие Дженни было уязвлено. Неужели она хотела заставить Майкла ревновать? Как глупо! Он стоял перед нею, освещенный яркой луной, которая окружила мягким сиянием его темноволосую голову. Такой человек не мог считать Брэда серьезным соперником.

Ночь внезапно утратила всю свою прелесть. Стразы на платье подмигивали Дженни, насмехаясь над ее спесью, – а ведь днем она так нравилась себе… Платье было сшито для взрослой женщины, не для юной девушки, и Дженни отчаянно хотела, чтобы Майкл заметил это.

Но, увы, сегодня он обращал на нее внимание не больше, чем шесть лет назад. Для него она по-прежнему младшая сестренка Кина. И это баснословно дорогое платье он оценил бы только в том случае, если бы она крупными буквами написала на нем адрес Клер.

– Ну что ты, – повторила она. – Ладно, спокойной тебе ночи, а я еще минутку посижу на воздухе.

– Как? – шутливо нахмурился Майкл. – А телевизор?

Дженни вспыхнула. Он таки напомнил ей об этом, а она не могла разобраться, что из ее собственных воспоминаний было на самом деле, а что она додумала под влиянием паров виски и неудовлетворенных желаний. Например, действительно ли в его глазах на миг зажглась страсть, когда он положил себе на грудь руку Дженни, показывая шрам?

– Нет уж, – отрезала она, пряча смущение под едкой усмешкой. – Это не стоит бессонной ночи.

– Тогда до завтра, – любезно произнес он и отпер дверь. В прихожей было темно, намного темнее, чем на дворе, где светила луна, и Дженни показалось, что дом поглотил вошедшего.

А она одна побрела в сад. Дышать воздухом совсем расхотелось, но, раз она так решила и сказала об этом вслух, Майкл ни за что не узнает, что его отсутствие испортило Дженни все удовольствие от лунной ночи.

Не поднимая головы, Дженни медленно шла вдоль стены дома по узкой дорожке, выложенной кирпичом, пока не оказалась у шпалеры с жимолостью в углу дворика. Она остановилась, вдыхая медвяный аромат, прислонилась к шпалере, залюбовалась игрой лунного света на черной глади пруда…

– Где она, черт подери?

Дженни подскочила на месте – так неожидан был сердитый мужской голос – и вцепилась обеими руками в шпалеру в тщетной надежде спрятаться. Сначала она решила, что это голос Майкла, и пыталась понять, что такое могло произойти с тех пор, как они мирно простились.

Но вот человек вышел из тени, и Дженни увидела, что это вовсе не Майкл. Перед ней стоял Алекс Тодд.

– Где она, Дженни?

В два прыжка он оказался рядом, прожег Дженни безумным взглядом, жесткие пальцы впились ей в плечи. Она даже не успела вскрикнуть.

– Где, черт побери, моя жена?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

От неожиданности Дженни потеряла дар речи и не могла вымолвить ни слова, хотя Алекс все больнее стискивал стальными пальцами ее плечи. Она знала, что выглядит глупо, но поделать с собой ничего не могла.

– Дженнифер! – Голос Алекса дрожал от ярости, он легонько встряхнул ее. – Отвечай!

Дженни прищурилась, сбитая с толку его непривычной жестокостью. Она часто втайне называла мужа Клер слабаком, но не предполагала, что он такой скот. Неожиданно бешенство пересилило оцепенение. Никто, даже грозный отец, в жизни ее пальцем не тронул. Как посмел Алекс Тодд хватать ее?