Джули Хоган - Разорвать паутину лжи
Она только-только начала засыпать, стараясь не думать о Коуле, об их сегодняшней, волнующей ее воображение встрече в амбаре. И вдруг загадочный скрип, донесшийся неизвестно откуда, вытеснил все мысли о Коуле. Лорен взглянула на часы. Половина первого ночи.
Возможно, это был Джим. Может быть, он встал, чтобы пойти в ванную комнату или попить.
А если это вор? У нее пересохло в горле. Нет, напомнила она себе, это же не Лос-Анджелес. За те два месяца, что они прожили здесь, самое серьезное преступление, о котором слышала Лорен, состояло в том, что кто-то ударил одну из коров Роджера Дженкина. На самом деле здесь было так спокойно, что Лорен, как и большинство местных жителей, даже не запирала двери.
Скорее всего, шумел не вор, а кое-кто похуже — это могли быть крысы. Лорен испугалась своей догадки. Только не крысы, взмолилась она. В этом несчастном старом доме и без того полно проблем.
Опять скрип! Лорен села в постели, перевела взгляд с двери своей спальни на окно. Если это вор, она может позвать Коула. У него все еще горит свет.
Стоп, подумала она, откинула одеяло, стараясь унять дрожь в коленях. Ей никогда не приходилось обращаться к кому-то за помощью, тем более к мужчине. Она давно уже сама за себя отвечает. И с этой напастью тоже, черт возьми, сможет справиться.
Лорен сползла с кровати. Храбрость ее испарилась бесследно. Стараясь не производить шума, она выскользнула из комнаты и крадучись двинулась по коридору. Заглянула в комнату Джима. Он крепко спал. Лорен вооружилась его бейсбольной битой, прикрыла за собой дверь и на цыпочках спустилась по лестнице.
Ее испуг перерос в цепенящий страх, когда она заметила в кухне слабый свет. Наверняка это непрошеный гость или какая-то необыкновенно талантливая крыса. Лорен криво усмехнулась и бесшумно направилась в сторону кухни, крепко сжав в руках тяжелую биту.
Свет, который она заметила, исходил из открытого холодильника. Она осторожно вошла и, прищурившись, разглядела человека, сидевшего на корточках перед холодильником.
Кровь застучала у нее в ушах, она судорожно сглотнула. Что же делать? — растерялась она, наблюдая, как незваный гость роется в морозильнике. Воображение нарисовало ей полумертвого от голода и усталости человека.
Медлить было нельзя. Замахнувшись битой, она приблизилась к холодильнику.
— Одно движение, и я размозжу вам голову! — крикнула она устрашающим тоном.
В воздух взметнулась колбаса, майонез упал на пол. Лорен, зажмурившись, размахнулась битой. Чей-то сердитый возглас «О господи!», казалось, содрогнул кухонные стены.
Пришелец легко выхватил биту у нее из рук. Лорен резко открыла глаза, когда страшное оружие с шумом покатилось по кухонному полу. Пришелец бросился на нее и прижал к краю стола, потом без всяких усилий приподнял ее и усадил на столешницу.
И тут она увидела, кто рыскал на ее кухне. И сердце ее не стало биться от этого ровнее.
Коул Трэвис.
Оказавшись с ней почти нос к носу, он посмотрел на нее испепеляющим, гневным взглядом.
— Что вы намеревались сделать? — грозно спросил он, удерживая ее обеими руками на холодной столешнице. — Хотели, чтобы я потерял сознание? Вам повезло, что я схватил биту до того, как вы раскроили мне череп!
Страх, возбуждение, а теперь еще влечение, возникшее от близости этого человека, повергли Лорен в шок. Прислонившись к кухонной полке, она попыталась собраться с мыслями, успокоиться. Но волнение не проходило. Тем не менее она заговорила:
— А о чем вы думали, Коул? — Она уперлась руками в его неприкрытую грудь и безуспешно попыталась оттолкнуть его. — Вы напугали меня до смерти! Я приняла вас за крысу.
Лорен еще раз попыталась отодвинуться от его горячего дыхания, от его мускулистого тела. Она была ошеломлена, увидев, будто со стороны, свои собственные пальцы на темно-золотой поросли, покрывающей его мощную грудь. Проглотив подступивший к горлу ком, она вскинула на него смущенный взгляд.
Одна его бровь была поднята вверх, непокорный завиток пшеничных волос падал на глаза.
— Вы припасли эту бейсбольную биту для крысы?
Он взглядом скользнул по ее голому плечу, едва прикрытому бедру, а Лорен показалось, что он кончиком пальца провел по ее трепещущей коже.
— В наши дни осторожность никому не помешает, — пробормотала она сконфуженно. — Не знаешь, когда какая-нибудь полуголая крыса прыгнет на тебя и прижмет к полке на твоей же собственной кухне.
Она заерзала, пытаясь освободиться, но добилась лишь того, что он еще сильнее прижал ее, отчего шелковая ночная сорочка задралась на бедре.
— Стоп, стоп! — сказал он, пресекая ее жалкие попытки обрести свободу. — Не рыпайтесь даже.
Его голос был спокойным, но лицо хмурым, а дыхание прерывистым.
— А я и не собираюсь, черт возьми, — заявила она, пытаясь сосредоточиться.
Лорен понимала, что должна отделаться от этого типа. Ей следовало разозлиться на то, что он вторгся в ее дом. И уж безусловно, она должна была возмутиться тем, что он удерживает ее на холодной, жесткой столешнице. Но она почему-то перестала сопротивляться.
Коул наклонился ближе, слишком близко, и ласковая улыбка озарила его лицо.
— Откуда мне знать, могу ли я вам доверять? — прошептал он, и дрожь пробрала ее до позвоночника.
Его губы были в опасной близости от ее губ, их тела пылали любовным жаром. Она инстинктивно протянула руку и дотронулась до шрама на его подбородке.
— Нет, — прошептала она. — Не можете.
Это были последние слова, которые она произнесла перед тем, как их губы встретились.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Лорен не пыталась определить, кто сделал первый шаг. Она лишь чувствовала, что, когда их губы встретились, ее руки и ноги были горячими и мягкими, как воск. Его губы были такими приятными, такими нежными… Полностью отдавшись своему чувству, она обвила его шею руками и приоткрыла губы.
Коул со стоном погрузил пальцы в ее волосы и притянул ее к себе. Разум кричал Лорен, что это неправильно, глупо, бездумно и поспешно, но ее тело торжествовало и наслаждалось. Она ожила и расцвела, словно цветок, чуть не погибший от засухи, но спасенный теплым дождем. Ее охватило такое страстное желание, какого она никогда прежде не испытывала.
Неожиданно выругавшись, Коул выпустил ее из своих сильных нежных рук и, отступив на шаг, взъерошил волосы. Ей не нужно было смотреть на него, чтобы понять, о чем он подумал. Потому что она думала о том же.
Это не должно произойти.
Ругая себя, она одернула ночную сорочку и поспешно скрестила руки на груди. Но, несмотря на образовавшуюся между ними дистанцию, продолжала ощущать бархатное тепло губ Коула и его легкое дыхание на своей коже. Черт, черт, черт. Она оказалась самой большой дурой за пределами Страны Дураков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});