Сороковой день недели - Юлия Поселеннова
– Но я не найду квартиру за двое суток…
– Это ваши проблемы. Чтобы 25-го ваш след простыл. – и она повесила трубку.
Сказать, что я была расстроена – это слишком мало. Я была в отчаянии. У подруг сейчас перекантоваться не получиться – Наташа затеяла ремонт на всю квартиру, так, что сама живет в ванной. Настя с ребенком на отдыхе, а у Анны ночует мужчина. Другие подруги самоликвидировались к моему возрасту. Все трое, конечно, скорее всего, вошли бы в мое положение, но испытывать их хорошее отношение не хотелось, а хотелось все решить самой.
Я долго и глубоко дышала, как перед погружением под воду, прежде чем позвонить маме. Но нового я от нее не услышала – разбирайся дочка, со своими проблема сама – ты взрослая, работаешь, вот и ищи , где жить, а у нас места не хватает, так как малосемейку отобрали за долги, а в двухкомнатной квартире: мама с братом, с младшей дочерью и племянником.
Собирать вещи не было сил и я вышла покурить одну оставшуюся сигарету, хоть и бросила несколько месяцев назад. Дул сильный ветер и уже стемнело. Зажигалка не хотела гореть. Ветер принес откуда-то из-под скамейки жалобный «мяв». Забив на сигарету, я стала искать источник писков и нашла маленького рыжего котенка. Он был чистенький, как будто только недавно оказался на улице, и весь дрожал под порывами ветра. Он не сопротивлялся, когда я взяла его на руки.
– Пойдем, маленький, – сказала я, и, бросив сигарету в мусорку, одной рукой открыла домофон. – Может, пристрою тебя кому.
Пока я писала объявление в группу ВКонтакте, рыжее чудо пило молоко у меня на кухне.
Через пять минут позвонил Саша.
– Я прочитал твое объявление? Тебя выселяют?
– К сожалению, да.
– Я тебе пришлю телефон Милы, она как раз сдает одну комнату. Думаю, тебе даже цену скинет.
– Может, не стоит?
– Стоит, и котов она любит. Это мальчик или девочка?
– Не знаю, определимся.
Котенок благодарно мяукнул и стал тереться об мои ноги. Нет, вкус молока не у одиночества, а у надежды.
XVIII
Каждому по вере его
Переезд к Миле получился спонтанный, вещей у меня особо много не накопилось, так как в одежде я придерживалась аккуратности и минимализма, ноутбук спокойно пережил уже три моих переезда, самой главной проблемой оказалась Милли (так мы назвали котенка, это оказалась девочка). Она наотрез отказывалась залезать в переноску, мавкала истошно, прощаясь с квартирой, где закончилось ее одиночество. Правильно говорят, кошки привыкают к месту.
Но, как только она перешагнула порог нового жилища, она тут же описалась от радости, стыдливо посмотрела мне в глаза, прям как ребенок и бросилась играть со шторкой на кухне, оставив меня со своим конфузом и грозным взглядом Милы.
– Надеюсь, твоя кошка больше так не сделает, – с улыбкой сказала она, видимо, чтобы я не чувствовала себя виноватой. – Но я помогу приучить ее к лотку. Вот туда проходи, эта бывшая комната моей мамы, они сейчас живут в Москве. Я, хоть и не бедная родственница, но платить за такую огромную площадь одна не хочу. Договоримся по стоимости за чаем, ок? Располагайся, а я поставлю чайник. Сильно не оберу, не пугайся, – уточнила она, увидев мои округлившиеся глаза, – ты потянешь.
Обычно на новом месте я сплю из рук вон плохо. Кошечка пристроилась в моих ногах, и я боялась переворачиваться, чтобы ее не потревожить, но часам к трем я поняла, что не засну и направилась на кухню посидеть в интернете с телефона пока либо сон не посетит меня, либо мне не пора будет на работу.
Чтобы не шуметь чайником, я налила себе просто воды, и погрузилась в ютуб. Через наушники я не услышала, что Леша вышел на кухню, и очнулась, когда он испуганно ругнулся.
– Вы почему не спите? – спросил меня он, когда я сняла наушники.
– Плохо сплю на новом месте, – честно ответила я. – А ты попить пришел?
– Не, я тоже не сплю. – Он сел на соседний стул и замолчал. В его наушниках играл какой-то металл, мне не знакомой группы, но он не спешил снова вторнуть их в уши и как-то странно на меня смотрел.
– Что ты слушаешь? – решила разрядить я обстановку.
Он протянул мне правый наушник. Музыка была интересная, в меру тяжелая, но слова я не очень понимала, потому что пели гроулом. И вдруг чистым, как кристальная слеза, вокалом, прозвучало: «Спаси нас, Христос, мы с тобой!».
Я быстро сняла наушник.
– Ты что, сектант? – напрямую спросила я его. – А мама знает? – да, ничего тупее я придумать не смогла.
– Нет, я не сектант. У меня есть духовный учитель и он спасает меня от всего жизненного…плохого. И мама не знает, у нее только вечеринки с любовницами в голове. Но вы ей не говорите, пожалуйста. Я знаю, что вас мне послал Бог, не надо все портить.
– В каком смысле тебе меня послал? – не поняла я, и мне впервые на этой квартире стало не по себе.
– Леха, мне завтра на работу. Это касается и тебя, Вика. Заканчивайте балаган и идите спать. – строго прикрикнула Мила из своей спальни.
– Потом поймете. Но ничего, слышите, ничего не происходить в этом мире без Бога. – Тихо сказал подросток, и ушел в свою комнату.
– Мяу, – раздалось у меня под ногами. Милли пыталась запрыгнуть мне на коленки, но пока у нее получалось только обцарапать мне щиколотку.
– Иди сюда, чудо мое. – взяла я ее на руки.
Мяу – ответила кошка и пригрелась у меня на коленках.
В окне зажегся не горевший до этого фонарь. Я осторожно взяла котейку и ушла в комнату. Как ни странно, но сразу же заснула. Ночью мне снился костер и Леша палил меня на нем, как ведьму, а Мила подбрасывала поленья. Но я не сгорела, а обернулась вороном и улетела. К чему такой сон?
XIX
Я за тебя глотку перегрызу
Ах, да, я же не описала квартиру Людмилы. Хотя, что там описывать? Такая же классическая квартира старых профессоров, как и у Саши, только с элементами современности. Вся мебель в трех комнатах по евростандарту, лощеные шкафы из дуба, мягкие кресла, в которых утопает пятая точка и все, что к ней прикреплено. Все комнаты, кроме Миленой, в коричнево-голубых тонах, даже не так – бежево-синих. Комната Милы отличается не только размерами (самая большая), но и подобием сцены или как там это правильно называется у дизайнеров, где стоит пианино, и очень много картин. Да, это, конечно, копии, не смотря на достаток родителей женщины, но очень качественные копии. Здесь и «Подсолнухи» Ван Гога, которые соседствуют с Моне. Комната раньше принадлежала отцу, который
