Патриция Хэган - Любовь и ярость
– Неблагодарный! Так вот тебе! – И Гевин грубо отпихнул ее в сторону. Элейн не удержалась на ногах и с размаху села на землю.
– Проклятая старая мегера, – злобно чертыхнулся Гевин, – да ты должна в ногах у меня валяться, что я столько времени терпел тебя рядом. Жалкая пьянчужка! – И он презрительно пнул ее ногой в бок.
Вскрикнув от боли, Элейн отползла в сторону и неловко попыталась встать. Но ей все никак не удавалось приподняться, безумно болел ушибленный бок.
Гевин угрожающе навис над ней:
– Я говорил тебе, держись от меня подальше, иначе будет плохо. Убирайся с глаз моих, пока я тебя не изуродовал до смерти!
Элейн кое-как доползла до стены и со вздохом облегчения припала к ней.
Ящик наконец пропихнули через узкую дверь.
– Это последний? – спросил Гевин, и охранник кивнул. – Грузите его в фургон. – Повернувшись к Дирку, Гевин предупредил:
– Я поднимусь узнать, готова ли Делия. Ждите меня внизу.
Он направился было к дому, но его остановил испуганный возглас Элейн:
– Подожди! А как же я?! Когда ты вернешься, Гевин?
Неторопливо повернувшись, он едва удостоил графиню взглядом. Когда же эта идиотка поймет наконец, что все кончено?!
– Ты сама во всем виновата, Элейн. Я устал от тебя и еще подумаю, стоит ли вообще возвращаться.
Но несмотря на все унижения, которые ей пришлось вынести, дух Элейн еще не был сломлен.
– Ублюдок! – пронзительно завопила она, так что у всех зазвенело в ушах. – Проклятый, мерзкий ублюдок! Так, значит, ты бросишь меня здесь, а денежки все заберешь себе?! У меня столько же прав на золото, сколько у тебя, даже больше!
Если бы не я, не видать его тебе как своих ушей!
– Считай, что мы в расчете, – злобно ухмыльнулся Гевин.
Дирк не выдержал:
– Неужели ты действительно решил бросить ее без гроша?
– Не делай из всего трагедию, Холлистер, – подмигнул Гевин. – У нее осталось еще кое-что на черный день, мебель и разная дребедень. Продаст, если понадобится. А теперь в путь. И не стоит ее жалеть. Если мы попадем в лапы Колтрейну, жалеть придется нас.
Элейн настолько обезумела от ярости, что уже не чувствовала боли. Пламя гнева охватило ее. Но теперь она знала, что делать.
Кое-как добравшись до кухни, она подошла к огромному разделочному столу, где, как ей было хорошо известно, хранился комплект кухонных ножей. Выбрав самый длинный, графиня медленно направилась наверх. В доме стояла тишина.
Элейн шаг за шагом осторожно взбиралась по лестнице, бок болел отчаянно, и каждое движение было мукой. Все расплывалось перед глазами. «Сколько же я выпила сегодня», – гадала она. Так и не вспомнив, махнула рукой. Впрочем, это не важно. Избавившись от дьявола, овладевшего Гевином, и наведя порядок в собственном доме, она выпьет шампанского, чтобы отпраздновать победу.
А в том, что только что произошло между ними, словно в забытьи твердила Элейн, нет его вины. Человек, которого она всегда любила как сына, пока он был малышом, и как нежного любовника, когда он вырос, не мог быть так жесток с ней.
В конце концов он же сын Стьюарта Мейсона, а Стьюарт был готов целовать землю, по которой она ходила.
Нет, всему виной эта бесстыжая тварь, которая обольстила бедного мальчика и обманом проникла в их дом.
Дверь в комнату Делии была распахнута, и Элейн проскользнула внутрь бесшумно, как тень.
Делия, стоя перед туалетным столиком, мурлыкала под нос какую-то песенку, стараясь заправить кудряшки под модную соломенную шляпку с широкими полями. В новом бархатном платье ярко-розового цвета, сшитом по последней моде, она выглядела хорошенькой и юной. Любуясь собой в зеркале, Делия подобрала повыше подол пышной юбки и пару раз крутанулась на каблуках. Особенно очаровательно смотрелся высокий кружевной воротничок.
Да, Гевин не разочаровал ее. Конечно, любовник из него никакой, но в этом отношении она на многое готова была закрыть глаза. К тому же он ей совсем не нравился. Но Гевин действительно был богат, очень богат, а вот это уже немаловажно. И Делия поклялась, что ничто не сможет разлучить их, пока существует его богатство.
Она вышла на балкон, чтобы в последний раз окинуть взглядом чудесный вид из замка. Кто знает, попадет ли она сюда когда-нибудь снова? Гевин сказал, что, возможно, они и не вернутся. Она задумчиво облокотилась на перила, разглядывая огромные остроконечные скалы, вокруг которых с ленивым шипением плескались волны. Над морем кружились чайки, их пронзительные крики навевали грусть. Прелестный вид, но женщина неожиданно с ревнивой завистью вспомнила, как красиво море, если смотреть на него с балкона Элейн, оттуда оно было поистине великолепно, выделяясь яркой голубизной на фоне величественной горной цепи.
Приподнявшись на цыпочках, Делия свесилась с балкона, пытаясь разглядеть, что происходит во дворе. Ей страшно хотелось увидеть Гевина и крикнуть, что через минуту она присоединится к нему. К тому же хитрая Делия не могла не сознавать, что, стоя на балконе в своем ослепительном туалете, да еще на фоне гор, она выглядит просто потрясающе.
Гевина нигде не было видно. Разочарованно вздохнув, она повернулась, и в эту минуту над ней ослепительной молнией сверкнуло лезвие ножа. Делия пронзительно взвизгнула, в последний миг успев отскочить в сторону. Парализованная страхом при виде стремительного броска Элейн, Делия застыла как статуя, беспомощно наблюдая, как ее противница, не удержавшись, перегнулась через парапет и с отчаянным криком сорвалась вниз. Падая, она несколько раз перевернулась и, пролетев вдоль отвесной скалы, упала на берег, у самой кромки воды. Делия затаила дыхание, не в силах отвести взгляд от застывшего внизу безжизненного тела.
Слабый предсмертный крик растаял в воздухе, немедленно сменившись истошными воплями Делии.
Когда Гевин через мгновение ворвался в комнату, она все еще продолжала кричать. И только несколько крепких пощечин заставили ее замолчать, пронзительный, животный вой перешел в истерические рыдания.
– Она хотела заколоть меня! Мне удалось увернуться, а она рухнула вниз…
Несколько мгновений Гевин молча вглядывался в ее искаженное ужасом лицо, пытаясь сообразить, что случилось. В это время в комнату вихрем ворвался Дирк.
– Мейсон! – заорал он. – Она еще дышит. Должно быть, кусты смягчили удар. Но она страшно изуродована, вряд ли протянет долго.
Гевин искоса взглянул на него:
– Она очень плоха?
Дирк угрюмо кивнул.
– Послать за доктором? – коротко спросил он.
Но то, что Дирк услышал в следующую минуту, заставило его оцепенеть от ужаса и изумления.
– Оставьте все, как есть. Когда ее тело в конце концов найдут, все подумают, что это несчастный случай. Нужно, чтобы все считали, что это случилось уже после нашего отъезда. А если сейчас вызвать врача, вопросов не оберешься. Ясно?
