Рикарда Джордан - Изгнанница. Клятва рыцаря
— Думаю, этот тип и впредь не будет упускать возможности унизить малышку! — продолжала неистовствовать Герлин. — Это же надо! Мария и Марфа — красивая и услужливая, сестры из Библии! Настоящая пощечина для обеих женщин. Неудивительно, что Марта такая сварливая! — Герлин восхищалась девушкой. Как же должна была жаждать знаний гордая дочь еврея минцмейстера, чтобы смириться не только с близкими отношениями с Мартинусом, но и покорно терпеть его оскорбления! — Мое почтение, мастер Авраам, мне все это никогда не пришло бы в голову.
— Вы не заметили и других вещей! — заявил Авраам. — Да и ты, дядя… — Он снова рассмеялся, причем насмешничал он больше над Соломоном, чем над Герлин. — Разве вы и правда не заметили, что Мириам не знает, как правильно креститься? У меня каждый раз замирало сердце, когда она осеняла себя крестным знамением не слева направо, а справа налево. К счастью, ее всегда скрывала вуаль, и к тому же монахи в монастыре могут навлечь на себя наказание, если уставятся на грудь женщины. Но для меня это было, разумеется… Ну да, именно туда мой взгляд сначала и устремился.
Герлин не удержалась и рассмеялась вместе с ним.
— Ну и что же будет дальше, как ты думаешь? — спросила теперь и она, однако ее вопрос прозвучал гораздо дружелюбней, чем такой же вопрос Соломона. — Хочешь ли ты жениться на ней как на христианке или как на еврейке?
— Разумеется, как на еврейке! — воскликнули Соломон и Авраам в один голос. Похоже, христианский брак был для обоих чем-то немыслимым.
— Иначе этот брак будет недействительным! — добавил Авраам. — Нет, нет, я уже все обдумал. Мы никому ничего не скажем и… будем тайно любить друг друга…
Соломон фыркнул.
— Пока не доберемся до Парижа, — невозмутимо закончил Авраам. — Оттуда мы отправим послание моей семье и родным Мириам — наверняка найдется парочка торговцев-евреев, которые смогут передать сообщение. Тогда мой отец сможет официально посватать меня к ней. Пока все это будет происходить, мы отыщем ей временное жилище у какой-нибудь вдовы или в семье… Для благопристойной девушки найдется что-нибудь подходящее…
— И как же «благопристойная девушка» там оказалась? — мрачно спросил Соломон.
Герлин также интересовал этот вопрос.
Авраам нахмурился.
— Гм… ее похитили! — просиял он. — Торговцы невольниками. Я сумел освободить ее, когда похитители напали и на нас. Хвала Вечному, ее невинность не пострадала!
Соломон закатил глаза.
— Пока меня будут сватать, — а ее отец должен дать согласие, услышав эту историю! — я сопровожу вас в Лош, а на обратном пути Мириам уже сможет путешествовать с нами. Только нам нужно будет найти группу путников, где будут также и женщины… Ну, это не проблема! Или же я останусь с ней в Париже — в случае, если король Филипп действительно позволит евреям вернуться. Поговаривают, что ему нужны ростовщики для финансирования войска.
Похоже, Аврааму очень нравилась идея поселиться в Париже. Он, конечно же, не был рад перспективе жить со своей женой под крылом сварливой матери. Герлин прекрасно его понимала. После Марты госпожа Рахиль стала бы для Мириам продолжением ада.
— И чем ты будешь заниматься в Париже? — недоверчиво спросил Соломон. — Зарабатывать на жизнь торговлей реликвиями?
Авраам надул губы.
— А почему бы и нет? Или же возить товары в дальние страны, как мой отец. Но торговля реликвиями… более выгодная. Не нужно много путешествовать… Ну и, возможно, Мириам время от времени будет составлять гороскопы…
Герлин рассмеялась. О том, как эта парочка будет выживать, беспокоиться, пожалуй, не стоило. В отличие от ее собственного будущего. Сказанные между прочим слова Авраама об обратном пути ранили ее ножом в самое сердце. Соломон не возразил племяннику. Он также хотел вернуться в Кронах. Возможно, он взял на себя определенные обязательства перед Дитмаром, но когда ребенок будет в безопасности, он уедет. Герлин ничего для него не значила.
Путники наконец добрались до Реймса, последнего крупного города перед их конечной целью — Парижем. Реймс был главным городом Шампани. Паломники не один день ехали вдоль виноградников и ночевали в мирных деревушках. Магистр Мартинус упивался местными винами, а потом подолгу вымаливал прощение у своего заступника в церквях Реймса. Герлин же очень радовала возможность посещать городские бани. Она отправилась с боязливой Мириам в христианскую купальню, в то время как Соломону и Аврааму приходилось довольствоваться ночными купаниями в притоках Вели: во Франции не было еврейских бань. К счастью, еврейские девушки совершенно не отличались от христианок, поэтому Мириам могла без ограничений предаваться очистительным процедурам. Она с облегчением смыла с себя дорожную пыль — и запах пота господина Мартинуса. После происшествия в Меце она не отдавалась ему, да и он не искал близости с ней. А вот Марта оживилась. Пожилые мужчина и женщина снова нашли друг друга.
Рыцарь Бертольд из Бингена пока оставил Соломона и Герлин в покое. Чем ближе было до Парижа, тем чаще им на пути встречались вооруженные отряды армии французского короля, а также наемники и странствующие рыцари. Похоже, король принимал в свое войско любого, кто утверждал, что умеет сражаться. А для рыцарей, разумеется, участие в военном походе значительно выгоднее, чем охрана группы паломников. Бертольд вполне открыто обсуждал со своими людьми, не оставить ли магистра Мартинуса в Париже и не присоединиться ли к войску Филиппа ІІ.
— Да лучше и быть не может! — ликовал Авраам, который все время пребывал в прекрасном расположении духа. — В Париже мы найдем другой эскорт или же отправимся дальше с торговцами.
Второй вариант также был возможен, ведь и в спорные земли поставлялись товары. К тому же Париж являлся центром внутренней и внешней торговли. В столице Франции сходились сухопутные и речные пути, и здесь наверняка можно было отправиться на речных судах дальше по направлению к Орлеану.
— Но сразу нам это вряд ли удастся, — умерил Соломон оптимизм племянника. — В худшем случае нам придется перезимовать там — и это будет трудно. Нам нужно будет все время выдавать себя за христиан, однако христианские лекари — большая редкость и работают по другим методикам. У меня могут появиться проблемы, если я буду выдавать себя за лекаря.
Сердце Герлин учащенно забилось при мысли, что Соломон может остаться на всю зиму с ней. Им снова придется жить как муж и жена — и даже делить жилище. Разумеется, там легче будет избегать встреч друг с другом, чем в крытой повозке. Но действительно ли они захотят этого? Чем дальше от родных краев уводило их путешествие, тем большую связь с Соломоном ощущала Герлин. Не только потому, что ей нравились его приветливость и сильное, красивое тело. Их объединяли все новые и новые интересы. Герлин весьма равнодушно относилась к политике, стратегии и астрономии, однако медицина была ей интересна. Она зачарованно следила за тем, как «цирюльник» лечил путников, и вскоре стала помогать ему собирать травы в лесу и на обочинах дороги и приготовлять настойки и эссенции. Если они действительно останутся на зиму в Париже, она могла бы помогать Соломону в работе и вести хозяйство…
