Стефани Лоуренс - Соблазнительница
— Мы можем устроить что-то вроде открытого приема.
— Я совсем недавно вошла в вашу семью, — заговорила Амелия, — а все остальные здесь в гостях… — Она посмотрела на мужа. — Можно устроить какой-нибудь праздник и пригласить всех соседей.
— И арендаторов, и крестьян, — вставила Филлида. — Чтобы все могли прийти.
— Если вы твердо решили воспользоваться ожерельем, — вмешался Люцифер, выражая своим тоном неодобрение и нерешительность, — значит, это должен быть вечерний прием — нельзя же надеть ожерелье днем, это будет слишком нарочито.
Елена наклонила голову:
— Ты прав.
— Летний бал и праздник, — заключила Амелия. — Почему бы не устроить все это побыстрее? Внезапное решение, импровизированный прием. Ничего в этом нет подозрительного. Погода великолепная, гостей много, вот мы и решили воспользоваться этим и дать бал для соседей. Пригласим всех, праздник будет продолжаться весь вечер, сад откроем для танцев, устроим фейерверки, так что вору представится возможность увидеть ожерелье.
Все подумали — и согласились.
— Хорошо, — сказал Люк. — А теперь поговорим о деталях. Как вы все это себе представляете? — обратился он к Елене.
Старая леди улыбнулась и объяснила. Весь вечер до начала бала Елена будет щеголять в ожерелье, появится в нем среди арендаторов, крестьян и соседей. Но появится не одна — ее будут сопровождать две дамы, что не вызовет подозрений, и еще по крайней мере двое мужчин должны следовать за ними на некотором расстоянии.
Несмотря на ворчание Люцифера, нахмуренный вид Саймона, Люка и Мартина, в конце концов все пришли к выводу, что это наилучший вариант.
Эту идею предложил Люк. Перед началом бала он и Елена встретятся на террасе. Он заговорит об ожерелье, предложит герцогине после бала отдать ему драгоценность для сохранности, — это предложение Елена открыто отвергнет, заявив, что в ее комнате ожерелью ничто не угрожает.
— Мы устроим фейерверк, и тогда все соберутся на террасе и на ступеньках крыльца, чтобы ваш разговор слышало как можно больше людей. — Амелия посмотрела на Люка, и он согласно кивнул.
— В таком случае я должен изобразить крайнюю степень озабоченности, чтобы у меня был повод заговорить с вами в присутствии такого количества людей. — Люк взглянул на Елену: — Насколько я понимаю, это ожерелье того стоит?
Люцифер фыркнул:
— Уж поверьте мне. Три длинные нитки бесценного жемчуга, а между ними вставлены три прямоугольных изумруда. Да еще такие же браслеты и серьги. — Он раздраженно глянул на герцогиню и нахмурился: — Как ни неприятно в этом признаваться, но приманка для вора превосходная. Кто бы он ни был, он разбирается в ценных вещах, а этот гарнитур можно рассыпать и так же легко заново нанизать — это проще простого, — и получится совсем другое ожерелье, которое спокойно можно будет продать. Изумруды тоже, хотя они и приметны, легко вставить в новую оправу.
Люк помрачнел:
— Да, эту вещицу я предпочел бы взять на сохранение.
Елена легкомысленно махнула рукой:
— Не бойтесь. К тому времени, когда я окончательно отвергну ваше предложение, все будут знать, что ожерелье на ночь останется у меня.
— Мне это не нравится, — заговорил Саймон, который стоял в стороне, прислонившись плечом к каминной полке. — Слишком рискованно. Что, если они нападут на вас?
Сквозь ласковую улыбку Елены проступила решимость.
— Я ничем не рискую. Ожерелье будет лежать на столе в центре комнаты — именно там, где дамы вроде меня, беззаботно относящиеся к своим драгоценностям, часто их оставляют. Никакой вор не станет терять время, чтобы напасть на такую маленькую и хрупкую старушку.
Артур, внимательно выслушав ее, произнес:
— Чтобы закончить с этим вопросом, обещайте — успокойте наши мужские и, я признаюсь, вполне естественные страхи, — обещайте, что сами вы ни в коем случае не станете хватать этого вора.
Елена рассмеялась:
— Хорошо, мой друг, обещаю. Я буду только смотреть — остальное сделаете, — она махнула рукой в сторону мужчин, — вы. Вы схватите вора прежде, чем он сбежит с моим ожерельем.
— А если это не получится, — проворчал Люк, — мы никогда не узнаем, кто этот вор.
Часы пробили полночь. Елена встала, следом за ней поднялись остальные дамы, решив, что разговор закончен. Проходя мимо Люка, герцогиня потрепала его голове.
— Я совершенно в вас уверена, mes enfants[5].
Люцифер, который стоя возвышался над Еленой, как и все мужчины в комнате, был вне себя от ярости.
На следующее утро все женатые мужчины убедились, что заставить их жен отказаться от задуманного Еленой им не по силам.
— Необходимо перекрыть все подходы к дому, — высказал свое мнение Люк, разглядывая план дома, разложенный на письменном столе. По бокам его, склонившись над планом, стояли Мартин и Люцифер.
Саймон стоял напротив, его взгляд перебегал с плана на лица мужчин, потом обратно.
— А что, и правда нет другого варианта?
— Нет, — ответил Люк, не глядя на него. — Все остальные варианты не подходят, поверьте нам.
К ним подошел Артур, посмотрел на них и грустно произнес:
— Мне страшно не хочется уезжать в такое время, но эти переговоры… они не станут ждать.
Все повернулись к нему.
— Не беспокойтесь, — улыбнулся Люк.
— Мы все сделаем, — подтвердил Люцифер.
— Главное, мы заручились обещанием герцогини не хватать вора, — усмехнулся Мартин. — Вы свою часть дела сделали, остальное доверьте нам.
— Ну хорошо, — вздохнул Артур. — Но если вам понадо бится помощь, сообщите Девилу.
Все кивнули. Артур вынул часы.
— Ну что ж, я, пожалуй, пойду посмотрю, готова ли Луиза. Предполагалось, что мы уедем еще четверть часа назад.
И он вышел из кабинета.
В холле он застал лихорадочно снующих взад-вперед горничных и лакеев, а также дам, собравшихся в кружок.
— Вот и ты, — обрадовалась Луиза. — А мы тебя ждем.
Минерва, Эмили и Энн попрощались с Артуром и пожелали ему благополучного путешествия.
Немного в стороне стояли, сдвинув головы, сестры-близнецы. Артур остановился, глядя на них с улыбкой, потом обнял Аманду и Амелию, притянул их к себе и поцеловал каждую в лоб.
— Будьте осторожны, — шепнул он дочерям. Они рассмеялись и тоже поцеловали его.
— Будь осторожен, папа.
— Приезжай к нам поскорее.
Вздохнув, он отпустил их, стараясь не думать о том, что опять расстается с ними надолго. Потом поцеловал руку Филлиде.
— И вы тоже, дорогая. — И наконец, повернулся к Елене: — Что же касается вас…
Та высокомерно подняла брови, в глазах ее плясали бесенята.
— Благодарю вас, со мной все будет в порядке. А вам пора отправляться, иначе вы не доберетесь до Лондона засветло.
