Роузи Томас - Кашемировая шаль
Позже она устроила Эвану экскурсию по импровизированной школе. Он заглянул в комнату, в которой они пели и играли в игры, и сказал, что будет использовать это помещение для чтения Библии и обсуждения священных текстов в группах.
— Значит, с этого ты начал в Каргиле? — спросила Нерис.
— Именно. Мало кто пришел. Думаю, наши молитвенные собрания в Лехе пользовались успехом только потому, что вы с Дискит готовили вкусные обеды для прихожан.
— Бедная Дискит! — Нерис рассмеялась, чтобы скрыть жалость к мужу, к его несгибаемой вере в то, что его религия придется по душе миллиону индусов. — Посмотрим, что я смогу сделать без ее неоценимой помощи.
— Спасибо, милая. Я не осознавал, скольким обязан тебе.
— Давайте споем песню для мистера Уоткинса! — предложила она детям.
Под аккомпанемент погремушек, барабанов и бамбуковых флейт зазвучал хор. Эван дослушал до конца, потом ушел писать отчет для Шиллонга.
Непривычно было видеть Эвана в ее маленьком доме, непривычной была мысль о том, что он будет ночью лежать рядом с ней. Когда он задул свечу, темнота обрушилась на них, намертво придавив к белоснежным простыням. Она была благодарна Райнеру за то, что они никогда не спали на этой кровати. Так легче было не думать, забыть. Время все излечит.
— Мне кажется, ты привязалась к этому ребенку, — заметил Эван.
Голова Нерис лежала у него на плече, ее полусогнутая рука покоилась на его груди. Она почувствовала, что постепенно он расслабляется.
— К Захре? Да, она очаровательна. И ее сестра, и брат.
Нерис ничего не рассказала Эвану о Захре, кроме того, что мать вынуждена была оставить ребенка в деревне, чтобы скрыть от семьи свой позор. Эван прекрасно знал, сколько сирот в Индии, поэтому не стал выяснять подробности.
— Надеюсь, у нас скоро родится наш собственный ребенок, — уверенно сказал он и повернулся на бок, но на этот раз лег лицом к Нерис. — Прости, я был тебе плохим мужем. Я думал, остаться в Каргиле было хорошей идей. Обещаю исправиться.
Они поцеловались. Нерис почувствовала, что он говорит искренне. Эван не умел лгать. «В отличие от меня», — подумала Нерис.
— Я тоже была не лучшей женой.
— Тогда давай оставим наши неудачи в прошлом и начнем с чистого листа. Для нас это единственный шанс.
— Давай. Я очень этого хочу.
Он медленно и осторожно прикоснулся к ее коленке, затем провел по нежной коже бедра. Он изучал ее. И наконец она знала наверняка, чего он от нее ждет. Медленно она вела его на новые территории. Туда, где не нужны фразы типа «Дорогая?».
Ежедневная рутина засосала их. Эван купил велосипед. Вначале деревенские жители смеялись, завидев его нескладную фигуру, крутящую педали на пыльных тропинках, но потом привыкли и перестали обращать на него внимание. Он начал вести занятия по изучению Библии, но их, к сожалению никто не посещал, кроме нескольких любопытных юношей да пары деревенских простачков, которые пытались заручиться поддержкой Эвана. Женщины не приходили вообще. Потом Нерис стала готовить простой обед, состоящий из рисовой каши и овощного рагу, и к ним присоединилось несколько бедняков. Эван сказал, что передаст эту радостную новость в Шиллонг и Дели.
Нерис занималась с детьми, а после обеда играла с Фейсалом, гуляла с Захрой по извилистым тропинкам в окрестностях деревни, вдыхая воздух, наполненный ароматом сосновой смолы. По вечерам они ужинали при свете керосиновой лампы. Новости с полей сражений Европы и Северной Америки приходили к ним с большим опозданием, вместе с газетами и письмами от Миртл и Кэролайн.
В июне Нерис получила тревожное письмо от Миртл. Она вскрыла конверт, и оттуда выпала половинка листика писчей бумаги. На ней было написано всего несколько строк:
«Арчи ранен. На военном корабле его переправили в госпиталь Читтагонг. Я немедленно выезжаю туда. Не знаю, как я туда доберусь, но мистер Фаншэйв обещал помочь мне. Присмотри за Кэролайн, если сможешь. Попроси Эвана помолиться за нас. Твоя подруга Миртл». Онемевшими пальцами Нерис сложила записку. Захра болтала ножками, лежа в корзинке.
В своей спальне на «Соломоне и Шебе» Меир собирала вещи. Она заталкивала последнюю футболку в рюкзак, когда в дверь постучал Фарух. Он уже дважды под разными предлогами заглядывал в комнату. Меир вздохнула и пригласила его войти.
— Как много вещей! — вздохнул он, с любопытством заглядывая в ее рюкзак.
— Правда? А я считала, что путешествую налегке.
— К вам посетитель. Молодой человек.
Она сошла вниз по скрипучей лестнице, поздоровавшись с австралийцем, который прибыл сюда с гуманитарной миссией, и сошла по сходням на берег озера. Мехран сидел на седле крошечного мопеда и держал на коленях шлем.
— Мехран, это твой мопед?
— Да, я только что его купил. Думаю, очень полезная штука.
— Еще бы! Рада тебя видеть. Завтра я уезжаю из Шринагара. Хотела заехать к тебе в мастерскую попрощаться.
— Вот я и сэкономил ваше время, — улыбнулся он. — А еще я помогал пожилой леди, которая недавно повредила ногу.
— Как мило с твоей стороны!
— Не все в Шринагаре террористы. У леди старый дом, он завалится, если мы не будем помогать ремонтировать его. Вчера я был у нее, сиделка передала мне пакет для вас.
— Что там? — спросила Меир.
— Я не знаю, — ответил он.
Внутри платка оказалась старая, с разваливающимися стенками коробка, перевязанная шпагатом. Меир приподняла крышку и увидела внутри стопку старых писем. К свертку был прикреплен клочок бумаги с несколькими строками, написанными неразборчивым, почти нечитаемым почерком:
«Мое зрение слишком слабое, чтобы перечитывать письма вашей бабушки. Наверное, вам будет любопытно прочитать их. Можете не возвращать. С уважением, Кэролайн Боуэн».
— О! — громко воскликнула Меир.
— Что-то не так?
— Нет, все в порядке.
Ее удивило то, что Кэролайн вспомнила об их разговоре и своем желании отдать ей письма. Меир подумала, стоит ли ехать через весь город, чтобы поблагодарить ее за это сокровище, но решила, что это будет лишним. Наверняка Аруна пуще прежнего оберегает спокойствие своей хозяйки и не пустит ее даже на порог. После того как ее практически вытолкали на улицу, она решила не рисковать и лишний раз не беспокоить старую леди.
— Мехран, можете подождать несколько минут?
Она быстро вернулась в комнату и нашла открытку с изображением Садов Шалимара. На обороте она написала слова благодарности Кэролайн и пообещала ей обязательно вернуть письма в целости и сохранности.
«Надеюсь, что смогу передать вам письма при личной встрече», — добавила она и подписала письмо. Затем положила открытку в конверт, запечатала его и передала Мехрану:
