Элизабет Эссекс - Почти скандал
Интересно, каково это – ощущать весь мир у своих ног и вести себя так, как сочтешь нужным?
– Думаю, это только выглядело как побег, – продолжила Грейс. – Потому что мы уехали так внезапно. Но мы ведь отправились к вам, это было необходимо. – Она опять улыбнулась. – Чтобы убедиться, что вы в полном порядке.
Салли не испытывала ни малейшей потребности в подобной заботе.
– Ну и как, убедились?
Грейс ничуть не смутил ее холодный тон.
– Да, и я рада этому. Хотя сожалею, что Оуэн повел себя вчера… довольно бестактно. Я знаю, многим он кажется слишком жестким, даже грубым и бесцеремонным, однако, получив то письмо, он уже не мог думать ни о чем, кроме вас.
Салли вовсе не хотелось быть сосредоточием всеобщей жалости.
– Я не сомневаюсь, что вы испытываете ко мне искреннее сочувствие, – проговорила она твердым и спокойным голосом, копируя Коллиара. – Но я давно знаю своего брата, и если в первые дни медового месяца он думал только обо мне, то, возможно, у него что-то не в порядке с головой.
Вместо того чтобы обидеться, Грейс залилась смехом, который был похож на перезвон серебряных колокольчиков. И Салли начала осознавать, что ей становится все труднее испытывать неприязнь к своей невестке.
– Ну разумеется, Оуэн думал и о другом. Но когда я сказала, что мы должны непременно вас навестить, он тотчас же стал готовиться к отъезду.
– И он всегда исполняет ваши пожелания?
– Почти всегда. Но ведь так и должно быть?
Салли со стуком поставила чашку на стол.
– Вы, должно быть, сильно избалованы.
– Просто ужасно, – сразу же согласилась Грейс. – И мое главное достижение в жизни – умение помыкать людьми.
Вопреки довольно угрюмому настроению, общение с невесткой начало забавлять Салли. Кроме того, на нее произвело впечатление то, что подобная особа может быть столь откровенной и самокритичной.
– Может, и меня научите?
Если до этого улыбка Грейс была искрящейся, то теперь она стала просто ослепительной.
– Ну конечно же, с большой охотой. Но должна предупредить, что в процессе обучения я попытаюсь помыкать также и вами.
– Мною? И что же вам может от меня понадобиться?
– Я хочу остаться здесь с вами.
Первым же побуждением было заявить категорическое «нет», и Салли даже прикрыла рот ладонью, чтобы не позволить вылететь этому слову.
– Да вы в своем уме? Здесь? В этом старом доме? Со мной? Да тут же почти край света, а вы, скажу откровенно, не производите впечатление человека, способного существовать вдали от Лондона. В том смысле, что лучше всего вы будете смотреться лишь при свете множества свечей.
– Думаю, утренний свет все же предпочтительнее, так как он сглаживает контраст между моим лицом и волосами. Но это не самое важное. Дело в том, что когда мой дорогой Оуэн уйдет в море – а я уверена, что он получит корабль в ближайшее время, – я буду чувствовать себя ужасно одинокой. Я всю жизнь мечтала найти мужчину, которого смогу полюбить до такой степени, чтобы сделать его своим мужем. И это свершилось. Но ему придется отправиться в море, и ни один человек в Лондоне не способен понять мои переживания. Меня будут тянуть на балы, заставлять веселиться, а я этого не хочу. Никто меня не поймет, а вы, по утверждению Оуэна, на это способны. Он говорит, что вы привыкли ждать, встречать и провожать. Поэтому я и хочу остаться с вами.
Черт бы побрал этого Оуэна… Черт бы побрал их обоих. В действительности Салли нисколько к этому не привыкла, несмотря на частые отлучки отца и братьев. И вряд ли когда-нибудь привыкнет.
И вообще, на что это будет похоже, если две девицы, страдающие от разлуки с любимыми и притом совершенно не похожие друг на друга, станут изо дня в день в тоске слоняться по дому? Салли надоела даже самой себе, и обрести подобную компаньонку – это будет уже слишком.
– Возможно, Оуэну еще не скоро дадут корабль. То, что он теперь в капитанской должности, вовсе не значит, что его тотчас назначат на командование.
– В самом деле? Но он же герой Трафальгарской битвы – так же, как и вы. И он просто замечательный. Все так говорят, да я и сама знаю. И мой папа, лорд Барроу, конечно же, использует ради него все свое немалое влияние. В сочетании с превосходной репутацией вашего отца и его авторитетом на флоте это наверняка поспособствует тому, что Оуэн очень скоро получит корабль.
Возможно, невестка была права. Однако кое-что следовало прояснить.
– Грейс, я вовсе не герой Трафальгара. Там был Ричард. Не знаю, что вам рассказывал Оуэн…
– Он рассказал мне все как есть, поскольку считает, что между мужем и женой не должно быть секретов, даже касающихся родственников. Он сказал, что ради чести семьи вы заняли место Ричарда, когда тот сбежал. Кстати, Оуэн еще говорит, что нужно непременно разыскать Ричарда и рассказать обо всем также и ему, чтобы он знал, что говорить, когда кто-то заведет с ним разговор о Трафальгаре, а это непременно случится. Он же пока ничего не знает, ведь так? Оуэн говорит, что Ричард скрывается где-то в Кембриджшире и учится читать проповеди.
Салли не собиралась рыскать по всей стране ради того, чтобы решить проблемы Ричарда. Именно такая попытка и доставила ей столько неприятностей.
– Честно говоря, у меня нет желания его искать. Да и сам Ричард вряд ли хочет, чтобы его нашли.
– Ничего страшного. Я как раз и славлюсь своим умением заставлять людей делать то, чего им вроде бы и не хочется. Вот увидите.
– Похоже, это действительно так, – с некоторым удивлением признала Салли. – Потому что я волей-неволей начинаю вам симпатизировать.
– Правда?! – воскликнула Грейс и заключила ее в объятия, обдав ароматом утонченного парфюма. – Я так рада. Очень хочу стать вашей подругой. Я никогда не слышала о таких отважных девушках, как вы, совершивших столько подвигов. Я завидую вашим приключениям и очень горжусь, что у меня такая золовка, почти сестра. У меня никогда не было сестры, но если бы я могла выбирать, то непременно выбрала бы такую, как вы!
– В самом деле? Такую ужасную великаншу, как я? А вы не боитесь, что я перемелю ваши косточки в муку и испеку из нее хлеб? Одна моя ступня больше, чем все ваше тельце. Я могу переломить вас надвое, как фарфоровую статуэтку.
Грейс снова зазвенела смехом, как веселый рождественский колокольчик.
– Это полнейший вздор. Не желаю и слушать о подобных ужасах. Вы теперь моя сестра, и вы не способны на такое. Вы богиня, достойная изваяния в мраморе. И, кроме того, не такая уж я и хрупкая. Возможно, я кажусь слабенькой, однако вполне способна скушать такую девушку, как вы, на завтрак. – Грейс улыбнулась. – Но я не стану этого делать. Я предпочту жить вместе с вами в любви и согласии.
