Виктория Холт - Дочь обмана
— Мне казалось, что ваша мать была абсолютно уверена в успехе.
— И тем не менее… Она говорит, что если вы не испытываете нервного напряжения, то никогда не сыграете спектакль наилучшим образом. В любом случае, уверяю вас, что быть актрисой, пользующейся успехом, нелегко, и я полагаю, мечты Мэтти гораздо более приятны, чем реальность. Ее влечет к этим местам, она любит театральное окружение и получает истинное удовольствие, прогуливаясь здесь.
— Я тоже.
— Мы посещаем библиотеки и раскапываем интересные факты из театральной жизни. Вы можете представить, насколько это интересно, вы ведь испытали нечто подобное с вашими римскими реликвиями.
— Разумеется, понимаю.
— История, которую я собираюсь рассказать вам, касается одной несправедливо обиженной женщины. Актриса театра, который как раз и находился на Вер-Стрит, она играла Роксану в «Осаде Родоса». Обри де Вер, граф Оксфордский, пришел посмотреть этот спектакль и воспылал к ней страстью. Де Вер не мог жениться на актрисе, а она не соглашалась на связь без свадьбы. Тогда негодяй нарядил своего человека священником, и тот совершил мнимый свадебный обряд. Она обнаружила, что ее обманули, когда уже было поздно.
— Полагаю, она была не единственной, кто пострадал подобным образом.
— Мэтти любит собирать подобные истории. Она может часами рассказывать о высокомерной Колли Циббер и добродетельной Энн Брэйсджирдл.
— Расскажите, пожалуйста, о добродетельной.
— Это актриса, умершая в середине восемнадцатого века, в ту пору, кажется, жили многие интересные люди. Она обладала очень высокими моральными принципами, что было большой редкостью для актрис. Часто ходила по окрестностям и помогала бедным. Она напоминает мне мою мать. Мама тоже получает сотни писем с просьбами. Люди часто поджидают ее возле театра с самыми душераздирающими рассказами.
— У вашей мамы прелестное лицо… В ней есть и мягкость, и нежность. Но она обладает и какой-то внутренней красотой. Я верю, что люди с такими лицами действительно прекрасны.
— Как хорошо вы сказали! Я обязательно передам ей эти слова. Она будет смущена. Она вовсе не считает себя таким уж хорошим человеком. Скорее грешницей. Но вы правы. Она в самом деле хорошая. Я часто думаю, как мне повезло, что я ее дочь.
Он пожал мою руку, и некоторое время мы шли молча. Потом он спросил:
— А что произошло с Роксаной?
— Мы выяснили, что у нее родился мальчик, которого назвали Обри де Вер. От этих историй можно сойти с ума. Часто даже вообразить нельзя, чем они могут завершиться…
— Один вариант можно вообразить. Надеюсь, что Роксана стала великой актрисой, а графа Оксфордского покарала Немезида.
— Мэтти обнаружила, что он славился аморальностью, но был остроумен и пользовался популярностью при дворе. Поэтому я думаю, он не пострадал за свои злодеяния.
— Какой позор! Посмотрите, это чайный магазин. Не хотите посидеть здесь немного, а потом мы как раз успеем в театр к концу спектакля?
— С удовольствием.
Чайный магазинчик оказался маленьким и уютным, мы нашли столик на двоих в уголке.
Пока я разливала чай, он рассказывал о каникулах, которые планировал провести в Египте.
— Это мечта археолога, — говорил он. — Долина Царей! Пирамиды! Там много реликвий древнего мира. Вы только представьте!
— Я это и делаю. Должно быть, это одно из самых волнующих приключений — проникнуть в захоронение одного из этих царей, хотя путь туда довольно страшный.
— Это верно. Думаю, грабители гробниц обладали большим мужеством. Когда вспоминаешь многочисленные мифы и легенды, изумляешься, на что только не шли эти люди ради добычи.
— Как для вас все это интересно!
— Для вас тоже, я знаю.
— Да, я уверена в этом.
Он пристально посмотрел на меня и стал медленно прихлебывать чай, словно погруженный в свои мысли. Потом произнес:
— Мой отец и ваша мама уже долгие годы большие друзья, не так ли?
— О, да. Моя мама часто говорит, что полагается на него, как ни на кого другого. Робер Буше тоже ее старый друг. Но, мне кажется, ваш отец для нее стоит на первом месте.
Он задумчиво кивнул головой.
— Расскажите о вашем доме, — попросила я.
— Он называется Леверсон-Мейнор[7]. Леверсон — это наш предок, но это имя оказалось утраченным, когда одна из дочерей унаследовала поместье и вышла замуж за Клэверхема.
— А ваша мама?
— Ее семья владеет поместьями на Севере. Это очень старинная семья, она прослеживает свое происхождение на столетия назад. Они считают себя ровней Невиллям и Перси, которые охраняли Север от шотландцев. У них хранятся портреты воинов, которые сражались в Войне Роз[8] и еще раньше против пиктов[9] и шотландцев. Они полагают, что мама вышла замуж за человека, строго говоря, стоящего ниже ее на социальной лестнице. На самом деле, она заботится об отце и обо мне, своем единственном сыне.
— Хорошо представляю ее. Суровая леди.
— Она хочет нам только самого лучшего. Все дело в том, что мы не всегда соглашаемся с этим, и тогда начинаются конфликты. Если бы она могла избавиться от убеждения, что ее кровь несколько более голубая, чем у моего отца, если бы могла понять, что каждый из нас вправе делать то, что он хочет, а не то, что она считает лучшим… она была бы чудесным человеком.
Я взглянула на часы и сказала:
— Спектакль подходит к концу.
Мы вышли на улицу, до театра было совсем недалеко. Прежде, чем мы расстались у дверей, он взял меня за руку и внимательно посмотрел на меня.
— Мы должны еще встретиться, — сказал он. — Мне было очень приятно провести с вами время. И я хотел бы узнать еще что-нибудь из истории театрального мира.
— А я с удовольствием услышала бы еще о римских реликвиях.
— Мы должны условиться, верно?
— Да.
— Когда будет следующее дневное представление?
— В субботу.
— Значит, до субботы?
— Мне это подходит.
С легким сердцем я направилась в гардеробную.
Там была Марта.
— Зал не слишком хорош, — сказала она, — никогда не любила дневные спектакли. Ничего похожего на вечерние. Не все билеты проданы. Дезире это не нравится. Больше всего она не любит играть перед полупустым залом.
— Он действительно полупустой?
— Нет, просто не совсем заполнен. Она такое сразу замечает. Наметанный глаз. Она более чувствительна к аудитории, чем большинство актеров.
Однако, вопреки расчетам Марты, мама была в хорошем настроении.
— Джеффри поскользнулся, когда обнимал меня, напевая «Я бы любил тебя до сих пор, если бы ты оставалась девушкой из магазина», он зацепился и оторвал мне пуговицу от платья.
