Мой грешный муж - Миа Винси
— Что за музыку ты играешь, Люси? — приветливо спросила она. — Не думаю, что знаю эту мелодию.
Три головы повернулись в сторону Люси, потому что следующая строчка была ее.
Люси погладила клавиши и без необходимости поправила ноты.
— Вчера Айзек купил несколько песен, и я их репетирую, — сказала она. — Пока что эта моя любимая.
— О боже, Айзек.
Кассандра старалась оставаться веселой и дружелюбной.
— Я надеюсь, что это не, э-э, матросские песни.
Он выглядел немного смущенным.
— Мне они кажутся нормальными, но, честно говоря, мне трудно сказать наверняка. Возможно, я научусь тому, что правильно, когда познакомлюсь с компанией получше.
— Лучшая компания? Здесь вы ее не найдете, — сухо заметила Кассандра.
Случайно она встретилась взглядом с Люси, и ей показалось, что она увидела в ее глазах заговорщическую улыбку.
— Миссис… Девитт? — мистер Ньюэлл взмахнул рукой в воздухе. — Я проверил все песни, миссис Девитт. Уверяю вас, они не являются неподходящими.
— Мистер Ньюэлл, вы просто находка.
Еще одна пауза. Перед ними лежала тысяча разных вариантов будущего.
Кассандра сказала:
— Очень хорошо, Люси. Давай послушаем, как ты споешь эту песню.
Она посмотрела на Люси, а Люси посмотрела на нее, и все посмотрели на них обеих, а потом Люси сказала:
— Она называется «Сон жаворонка».
Люси начала наигрывать красивую мелодию и напевать красивые слова своим трезвым, чистым меццо-альтом. Айзек приготовился переворачивать страницы, остальные вернулись к чтению, а Кассандра села за письменный стол. Никто не спрашивал, что они будут делать дальше, а если бы спросили, Кассандра ответила бы, что они пробудут в Лондоне еще несколько дней, после чего вернутся в Санн-парк и будут вести себя так, как будто ничего не произошло.
КАССАНДРА в седьмой раз пыталась написать письмо бабушке, когда дворецкий объявил о приходе леди Хардбери.
В комнату вошла Арабелла, элегантная в бело-голубом платье для прогулок. Она остановилась и надменно посмотрела на них, но испортила впечатление, когда кривая улыбка искривила ее губы.
— Какое разочарование, — протянула она, растягивая слова. — Я надеялась, что будет больше крови и зрелищ. Я даже была готова помочь спрятать тело; мы с Хардбери заключили пари, чье это будет тело.
— Мы ведем себя очень цивилизованно, — сказала Люси. — Мы поем хорошие песни и говорим приятные вещи.
— А теперь вы можете надеть свои красивые платья, чтобы мы могли прогуляться по Гайд-парку.
— О, можно? — спросила Эмили, бросив умоляющий взгляд на Кассандру. — Сегодня такой прекрасный день для прогулки.
— Прогулка на глазах у всего общества?
От этой мысли ей стало дурно.
— Я не смогу смотреть им в глаза, Арабелла. Они проигнорируют меня.
— Не говори глупостей, — сказала Арабелла. — Они будут слишком заняты, тараща глаза и показывая на тебя пальцами.
Кассандра невольно рассмеялась.
— Предполагалось, что от этого я почувствую себя лучше?
— Мы можем замаскироваться, — предложила Эмили.
— Перестань волноваться, Кассандра, все будет не так плохо, как ты опасаешься, — сказала Арабелла. — Ты будешь рада узнать, что лорд и леди Болдервуд сбежали на Континент прошлой ночью, и все согласны с тем, что они вели себя недостойно. Кроме того, вы пользуетесь всеобщей симпатией, что позволяет другим легче закрывать глаза на ваши проступки. Самое замечательное — и я чрезвычайно горжусь этим — то, что Хардбери, Даммертон, сэр Гордон Белл и я рассказали о том, что метание бокалов — это древняя традиция Уорикшира, совершаемая на удачу, и что вполне респектабельные люди делают это постоянно. И можете себе представить? Большинство, похоже, готово в это поверить, а некоторые даже утверждают, что уже знали об этом.
Она слегка покачала головой.
— Это заставляет меня задуматься, в какую еще чепуху поверит общество, если правильные люди скажут это. О, и, по крайней мере, шесть джентльменов хотят ухаживать за Люси, но колеблются только потому, что не уверены, у кого спрашивать разрешения — у герцога Шербурна или у мистера Девитта.
— Шестеро? — слабым голосом переспросила Люси. Вид у нее был недовольный.
— А сегодня вечером ты пойдешь со мной и Хардбери в театр, куда наденешь свои лучшие драгоценности и будешь подмигивать всем, потягивая шампанское.
— Шампанское? После вчерашнего вечера? — спросила Кассандра. — Мы с Люси облились шампанским.
— Вот именно. Так будет интереснее, а ты ведь знаешь, как я люблю, когда меня развлекают.
— О, пожалуйста, можно? — повторила Эмили. — Но, полагаю, вы просто скажете, что я слишком молода, чтобы выходить в свет.
И снова все посмотрели на Кассандру, ожидая ее решения. Она действительно стала главой их семьи, независимо от того, могла ли она это сделать. Она пыталась понять, что правильно, но не имела ни малейшего представления и она устала поступать правильно. Правильные поступки еще никого не сделали счастливым.
— Ты еще слишком молода, поэтому нам придется просто приодеть тебя, — сказала Кассандра. — Если кто-нибудь спросит, мы скажем, что ты наша семнадцатилетняя троюродная сестра Джорджиана из Йорка.
Эмили захлопала в ладоши от восторга.
— Или Розалинда. Я бы предпочла, чтобы меня звали Розалиндой. И я французская эмигрантка, которая шпионит…
— Нет.
Кассандра подняла руку, призывая к молчанию.
— Я готова нарушить правила, но никакого шпионажа.
ПОСКОЛЬКУ БЫЛ ВОСКРЕСНЫЙ ДЕНЬ, Гайд-парк был переполнен до отказа. Что означало, подумала Кассандра, снова чувствуя дурноту, что на нее уставятся десятки тысяч людей. Но, с другой стороны, так было легче прятаться.
Арабелла не ошиблась. Никто не игнорировал Кассандру, но и не спешил приближаться, ожидая, что сделают другие в первую очередь. Но она получила кивки.
Люси, Эмили и Айзек держались поодаль, но в пределах видимости. На Люси тоже бросали любопытные взгляды, особенно мужчины, но хмурые взгляды Айзека и угрожающее размахивание тростью держали их на расстоянии.
А из тех дам, которые подходили, не все были настроены дружелюбно. Одна дама, миссис Пил, бывшая сторонница Болдервуда, была настроена почти агрессивно.
— Что это за абсурдная история о том, что бросать стаканы — традиция Уорикшира? — спросила миссис Пил. — Я никогда о таком не слышала.
Взгляд Арабеллы был невозмутимым.
— И что? Эта традиция счастливо существовала веками без вашего ведома или одобрения.
— Но мисс Лайтвелл сказала, что хотела бы, чтобы этот мужчина женился на ней!
— В самом деле! Какая глубина невежества среди так называемых образованных людей, — пробормотала Арабелла. — Как утомительно объяснять еще раз.
Она нетерпеливо вздохнула.
— Молодая женщина бросает бокал и загадывает желание. Но каждое желание сбудется, только если стакан будет пойман. Мисс Лайтвелл хотела просто выйти замуж, а не чтобы этот конкретный мужчина женился на ней.
