Невеста сумеречной Тени - Мари Дюкам
Киваю, понурив голову. Конечно, для всего двора я — самая настоящая предательница.
— Это не важно, — говорю, расправляя плечи. — В шесть вечера, как и договаривались, я должна увести Луизу подальше от всех. Мила, готовь платье.
Собираюсь со всей тщательностью, словно готовлюсь к балу. Принимаю ванну сама, не позволяя Миле мне помочь. Отчаянно тру тело губкой, аж до красноты. Долго промываю волосы, распутываю кудри гребнем. Выйдя из ванны, закутываюсь в полотенце и замираю перед зеркалом. Кто знает, чем закончится наш замысел. Возможно, я не увижу завтрашнее утро. Возможно, Эмиля не удастся освободить, и план Луизы завершится успехом. Думаю об этом с холодной отстранённостью.
Близится вечер, и Мила помогает мне облачиться в наряд. Она затягивает корсет, застёгивает пышные юбки, а Алиса укладывает волосы.
Одетая в платье, как в доспехи, я требую провести меня к Луизе. Гвардейцы у двери сначала протестуют, но быстро сдаются. Бросаю прощальный взгляд на подругу и выхожу в коридор.
Луиза находится в главной зале дворца. Здесь проходили сотни приёмов, красиво одетые люди танцевали, общались, ели и пили. Они жили. Сейчас позолота стен и потолка, обычно сверкавшая в свете сотен ламп, скрыта медленно подкрадывающимися сумерками. Лишь десяток светильников горят в самом центре, подсвечивая зеркально блестящий пол, расчерченный чёрными жирными линиями.
Когда за мной захлопываются двери, Луиза оборачивается.
— О, это ты? — удивляется она. — Ещё рано, Лия. Я позову тебя, когда придёт время.
Она поворачивается спиной, явно намекая, что аудиенция окончена, но я не даю сбить себя с цели. Стараюсь ступать тихо, но эхо всё равно разносит стук каблуков по всей зале. Останавливаюсь рядом с Луизой, оглядывая изгаженный непонятной краской пол. Принюхавшись, понимаю: это сажа, но почему-то она не похожа на ту, что выгребают из каминов. Маслянистая, она впитывает в себя свет робких ламп.
Поёжившись, я перевожу взгляд на Луизу. Та одета в чёрное платье с белой оторочкой по рукавам и подолу. Её волнистые волосы цвета воронова крыла забраны в высокую причёску, в дополнение к которой так и просится диадема. У ног Луизы клубами перекатывается Тень.
— Вы расскажете мне больше о ритуале? Хочу, чтобы всё прошло, как надо, — тихо говорю я заранее заготовленную ложь.
Луиза заинтересовано смотрит на меня.
— И даже не будешь просить освободить тебя от этой участи? — уточняет она.
— Нет, миледи. Я сделаю всё, что вы скажете.
— Любопытно. — Луиза удивлённо выгибает бровь. — А как же Эмиль?
— Он умер для меня этой ночью. — Сухие слова дерут горло, и я невольно прижимаю руки к груди, боясь раскашляться. — Мне так жаль, миледи, что я позволила себе колебаться. Я расстроила её величество, заставила вас усомниться в своей верности — и всё это из-за мужчины, который никогда меня не ценил. Я хочу возмездия.
Кажется, моя короткая речь пришлась Луизе по вкусу. Она берёт меня под руку и ведёт вокруг линий, которые оказываются здоровенным треугольником.
— Я очень рада слышать это, Лияра. Ты сделала правильный выбор. Вместе мы отомстим ему — и всем поколениям мужчин, обращавшихся с нами, как с ничтожествами. Уверена, Катарина с радостью примет твоё раскаяние.
«Отомстит» она, как же. Если императрица и впрямь обижена на несправедливо обошедшегося с ней Стефана, то Луиза вовсе не походит на травмированную мужчинами девицу. Скорее на ловкую манипуляторшу, поддерживающую болезненные переживания Катарины ради собственной выгоды.
Конечно, я ничего такого не говорю, а лишь покаянно склоняю голову.
— Вы поможете мне, миледи? — скромно спрашиваю, не поднимая взгляд от пола. — Расскажете, как всё сделать правильно? Просто я ни разу в жизни не держала в руках кинжал ради убийства.
— Я сделаю лучше — покажу. Иди сюда.
Луиза повелительно указывает на один из углов, в котором сходятся чёрные линии. Она идёт к другому углу, проверяет, как начерчена фигура, и взмахивает руками. Тень вздымается выше моей головы, от неё веет могильным холодом и мраком. Обманчиво мягкие, словно туман, клубы магии приникают к плечам, поддерживают спину. Очень хочется отодвинуться, и я невольно переступаю с ноги на ногу.
— Стой на месте, Лия! — властный окрик Луизы пригвождает меня к полу. — Хоть это и имитация, всё же не стоит провоцировать магию понапрасну. — Она указывает на свободный угол по правую руку от себя и продолжает: — Нас будет трое, и никто не сможет сдвинуться с места, когда начнётся ритуал. Только отдав Тени плату, можно сделать хоть шаг. Смотри!
Из складок юбки появляется кинжал — к счастью, не тот, который предназначается Эмилю. С удивлением я опознаю в нём собственный подарок отца. Но ведь он остался лежать на полу ветхого дома, рядом с телом Илоны, я точно помню! Кто же передал его Луизе?
Меня охватывает тревога. Как легко она приняла мои оправдания и так же легко согласилась рассказать о тонкостях ритуала. Боги, я даже не успела увести её хотя бы в сад, где была возможность случайно заплутать в декоративном лабиринте, чтобы Луизу не сразу нашли в случае тревоги! И вот теперь я стою внутри треугольника, очерченного мерзко воняющей сажей, не могу даже переступить с ноги на ногу, а Луиза тем временем царапает свою ладонь остриём кинжала и с улыбкой смотрит на меня, как на попавшуюся в ловушку мышь.
Тень принимает жертву. Так же делал Эмиль, когда сдерживать мощь магии становилось невыносимо: совсем немного крови, и Тень из густо-чёрной становилась сумеречно-серой. Всё до пугающего похоже, с той лишь разницей, что Луиза не подвержена проклятью, и мрачные клубы магии вокруг неё становятся непроницаемо угольными.
Наследница Адельбергов медленно идёт ко мне, небрежно поигрывая кинжалом. От нарастающей силы по обнажённым рукам бегут мурашки.
— Видишь, как просто? — спрашивает Луиза, останавливаясь совсем близко. — Всего пара капель крови, и Тень отпускает тебя. А потом, когда перед тобой будет стоять Эмиль, нужно всего лишь вонзить кинжал вот сюда. — Она приставляет остриё к левой стороне моей груди. — Прижать и ударить по оголовью. Это просто, ты сама в этом скоро убедишься.
Я замираю, боясь сделать лишний вдох. Если Луизе придёт в голову шальная мысль зарезать меня прямо тут, ей никто не сможет помешать. Но, насладившись моим испугом, она возвращает кинжал в ножны на поясе.
— Поняла, спасибо,
