Невеста сумеречной Тени - Мари Дюкам
— Ты обещала сохранить ей жизнь, — вдруг говорит Эмиль. Голос князя — злой, презрительный — эхом разносится по всей зале. — Лия сделает то, что ты хочешь, но не смей оставлять её этому ненормальному.
— Ох, дорогой, неужели ты не понял? — преувеличенно удивлённо вопрошает Луиза. — Твоя девка спутала мне планы — а значит, ты оказался недостаточно убедителен вчера в темнице. Радуйся и благодари богов, что я лишь накажу её за непослушание, а не разорву на тысячу кусков. Не тебе ставить условия. Вы все, в том числе твой беспутный братец и дражайшая матушка — в моей власти.
Её воодушевлённую речь прерывает грохот распахивающихся дверей. В залу влетает Катарина. Белокурые локоны, обычно уложенные в аккуратную причёску, растрёпаны, на щеках пунцовые пятна, делающие милое личико императрицы болезненным.
— Как ты посмела! — верещит она. Её лицо перекошено от злости. — Вызывать меня, словно простую служанку?! Я всё ещё твоя императрица, Луиза, не забывай своё место!
На миг меня охватывает страх. Сейчас Луиза махнёт рукой, и проклятый разорвёт глупую Катарину на части. Теневик уже подбирается, готовясь защитить свою госпожу, когда та останавливает его.
— Простите, Катарина, — полным покорности голосом говорит Луиза, подходя к пышущей яростью императрице. — Вы были правы, а я ошибалась. Лияре нельзя было доверять, как вы и говорили, она предала нас обеих.
Ну конечно, я во всём виновата! Ладони сами собой сжимаются в кулаки. Интересно, сколько времени потребовалось Луизе, чтобы речами отравить душу Катарины безо всякой магии? Встречаю их взгляды — один, полный ненависти, и другой, расчётливый и злой. Со всей ясностью понимаю: из этой залы не выйдет никто. Эмиль умрёт, став проклятым, троих герцогов пожрёт Тень, Алиса сойдёт с ума от горя, а меня заставят на всё это смотреть до тех пор, пока не остановится и без того запинающееся сердце. Надежды нет.
— Вы принесли кинжал, госпожа? — почтительно спрашивает Луиза.
— За ним ушла Софья, — небрежно отмахивается Катарина, не замечая, как хмурится её бывшая фрейлина. Вмешивать в ритуал ещё и вдовствующую императрицу она явно не планировала.
— Проверь, — бросает Луиза теневику, и тот быстрым шагом выходит из залы. — Скоро всё закончится, госпожа, и вы навсегда станете свободны. Видите ли, не все ваши поданные верны вам так же, как я. — Она небрежно указывает на Виктора, Кристиана и Адриана, за которого цепляется дрожащая Алиса. — Надеюсь, вы позволите проучить этих заносчивых аристократов, когда я обрету силу над проклятыми?
Катарина будто только сейчас замечает, что кроме нас в полумраке бальной залы есть ещё люди. Вижу, как она колеблется, прежде чем неуверенно кивнуть.
— Луиза хочет лишь мести, — вдруг тихо, но отчётливо говорит Эмиль. — Она прячется за тобой, как за ширмой, Катарина. Не позволяй ей обманывать себя и дальше.
Я забываю сделать вдох. Что он делает? Зачем злит этих психопаток ещё больше? Императрица взвизгивает, как кошка, чей хвост прищемили дверью. Она бросается к Эмилю, хватает его за полы расстёгнутого мундира и трясёт, что есть сил.
— Ты! Ты такой же, как Стефан! Ты никогда меня не замечал! Я была для вас обоих пустым местом, ничтожеством, вещью! Стефан использовал меня, как последнюю шлюху, а ты… Я хотела от тебя лишь любви, а ты отверг меня! И теперь вы оба подохнете!
От неожиданности я закашливаюсь. Да когда уже принесут этот треклятый кинжал?! Новых откровений я не выдержу.
— Беспутная девка! — доносится от двери голос Софьи. Вдовствующая императрица вырывает руку из захвата сопровождающего её теневика и, подлетев к невестке, отвешивает той хлёсткую пощёчину. — Мало тебе одного моего сына, ты обоих решила захомутать!
Во второй руке вдовы зажат кинжал Света. Не успеваю я моргнуть, как Катарина, выпрямившись, вырывает оружие из рук свекрови. Время будто замирает: сталь, тускло поблёскивая в неверном свете ламп, летит Эмилю прямо в грудь, а тот даже не пробует отодвинуться. Наоборот, он чуть подаётся навстречу.
Я ахаю, понимая: он решил отсрочить ритуал, на сколько это возможно. Треугольник без влитой в него силы — просто нарисованная на полу фигура. Пройдёт время, пока Луиза найдёт новую жертву, пока снова соблюдёт все условия. Возможно, у нас получится что-то изменить, если сейчас князь пожертвует собой.
Эти мысли в мгновение пролетают в моём сознании. Я вся каменею, когда вдруг кинжал замирает в воздухе. Катарина хрипит, а Тень, пронзившая её насквозь, дёргает бесчувственное тело императрицы назад. Поражённая Софья охает, Алиса вскрикивает и прячет лицо на груди Адриана. Луиза, на платье которой попали капли крови, даже не вздрагивает.
— Никто вам больше не помешает, ваше величество, — с лёгким поклоном говорит теневик, приказывая проклятому вернуться на место.
* * *
— Надо кончать с этим цирком, — ворчит Луиза, наблюдая, как Софью сопровождают к остальным пленникам, и делает шаг внутрь рисунка.
Теневик подаёт ей невесть где до этого спрятанный кубок. Луиза режет себе предплечье, собирая в него кровь, потом подходит ко мне, магией заставляя поднять руку.
— От тебя нужна всего пара капель, — говорит она, легко чиркая лезвием по моей раскрытой ладони. — Надеюсь, ты не подведёшь, Лия. Посмотри, что стало с Катариной, и помни: за твоей спиной не только графиня Вельтман, но и родители. Ты же не хочешь для них страданий?
— Нет, — шепчу я, наблюдая, как тёмные капли падают в кубок. — Не хочу. Я всё сделаю.
— Вот и славно.
Напоследок Луиза треплет меня за щёку, словно маленькую девочку, и отходит к Эмилю. Она заслоняет его, по-прежнему стоящего на коленях, а я в последний раз оглядываю залу.
Алиса, белая как смерть, прижимается к Адриану, тихо всхлипывая. Он даже не может её обнять: руки всех троих герцогов опутаны Тенью. Они сидят у дальней стены, тёплый свет лампы освещает их, словно на сцене театра. Софья стоят рядом. Подбородок гордо вздёрнут, руки скрещены на груди, плечи расправлены. Она не обращает внимания на теневика, прохаживающегося туда-сюда между нами, и даже не вздрагивает, когда тот подзывает проклятого. Софья смотрит только на Эмиля. На краткий миг мы встречаемся взглядами, и я вздрагиваю от презрения, окатывающего с ног до головы. Уверена, она будет ненавидеть меня до конца жизни.
Сморгнув набежавшие слёзы, перевожу
