Джуд Деверо - Горный цветок
Мать внимательно всматривалась в ее лицо.
— Я разрешу отцу поехать за учителем для тебя только в том случае, если ты сама этого захочешь.
— Я хочу. Мне нравится петь. Эми легонько встряхнула дочь.
— Нравится — это недостаточно. Ты должна любить петь. Мэдди, человек, наделенный твоим талантом, должен или полностью посвятить себя пению, или забыть о нем. Пение должно стать для тебя смыслом жизни.
Вот тут Мэдди кое-что поняла. Пение уже стало для нее всем. Оно заменяло учебу, игры, красивые платья и друзей, оно было для Мэдди гораздо важнее всех тех вещей, которые ценятся обычными людьми. Пение она предпочитала любому другому занятию.
— Я хочу петь, — тихо проговорила она. Увидев, как вспыхнули глаза дочери, Эми глубоко вздохнула, затем крепко прижала ее к себе.
— Да благословит тебя Бог, — прошептала она.
Теперь Мэдди наконец поняла, что имела в виду мать в тот вечер. До сих пор у нее не возникало желаний, которые она не могла бы осуществить. Да, в жизни часто бывали моменты, когда, чувствуя себя усталой и желая остаться одна, она вынуждена была мириться с присутствием многочисленных поклонников ее таланта. Иногда Мэдди тосковала по безлюдной горной стране, где был их дом, временами с горечью думала о том, что всех привлекает к ней ее голос, а не она сама. Но периоды плохого настроения быстро проходили. Она всегда знала, что если ей уж очень захочется уехать из Парижа или из Венеции, то сможет это сделать. Теперь же жизнь не оставила ей выбора.
— Мэдди, — услышала она голос ‘Ринга. Она подняла голову, но не повернулась.
— Пожалуйста, не уезжай так, — продолжал он. — Давай проведем вместе день и поговорим.
Мэдди взглянула на него.
— Ты поедешь со мной туда, где я буду выступать?
— Мне нужно заниматься делами компании.
Я и так отсутствую слишком долго и, как только служба в армии закончится, должен вернуться домой.
— Тогда мы можем пожениться и жить порознь. Я постараюсь по меньшей мере раз в год приезжать в Америку.
Выражение его лица сказало ей все без слов. Мэдди перевела взгляд на свою лошадь.
— Зачем ты сделал это со мной? — мягко спросила она. — Зачем заставил полюбить тебя?
‘Ринг потянулся к ней, но Мэдди отодвинулась.
— Мэдди, в жизни такое случается. Я никогда не хотел…
Она повернулась к нему:
— Нет, ты хотел. Ты хотел меня и сделал все, что в твоих силах, чтобы получить. Ты действовал как человек, который, увидев в витрине магазина красивую вещь, начинает откладывать деньги на ее покупку.
— Но это же абсурд. Я влюбился в тебя. Это случается сплошь и рядом, и я всего лишь…
— Когда ты влюбился в меня? Скажи мне, когда именно.
‘Ринг не понимал, что она имела в виду, говоря о каких-то покупках, но не смог сдержать улыбки, вспомнив момент, в который осознал, что любит ее…
— Это было после того, как тебя похитили старатели, в тот день, когда я нашел тебя и привез назад. Мы тогда долго с тобой разговаривали, и нам было легко и хорошо друг с другом. Я думал, что ты не похожа на других женщин, а потом взглянул на тебя и понял, что люблю.
— Все это случилось не вчера. А что ты делал после этого?
— Мэдди, твои вопросы нелепы. Мы любим друг друга и вместе можем найти выход.
— И этим выходом будет мое согласие петь в театре, который ты построишь.
— А что в этом плохого? Мы превратим Уорбрук в рай для любителей оперы. Со всего мира будут приезжать поклонники твоего таланта. Я выстрою для них отель, ну и, само собой разумеется, суда нашей компании будут к их услугам.
— Купить меня. Купить. Только об этом ты и думаешь. Да если все будет по-твоему, я умру, так и не добившись ничего сама. На моей надгробной плите напишут, что муж покупал для меня все, забыв упомянуть, что я была великой певицей.
— Мэдди, ты ведешь себя неразумно.
— Неразумно? Да разве ты знаешь, что значит быть разумным? Ты знаешь лишь то, чего тебе хочется. Ты всегда получал то, что хотел, это-то тебя и испортило. Ребеночек захотел заняться семейным бизнесом — ради Бога. Захотел пойти в армию — пожалуйста. Сейчас ты решил, что тебе нужна маленькая певунья, и ты рассчитываешь заполучить ее.
— Мэдди, ты впадаешь в истерику. Ты сама не знаешь, что говоришь. То, что мне было нужно, я добывал нелегким трудом.
— Чтобы получить меня, тебе тоже пришлось потрудиться. — Ее голос звенел от ярости. — Ты продумывал свое поведение, как план военной кампании. — Ты пришел к выводу, что хочешь меня, разработал план, как меня получить, и привел его в исполнение.
— Не изображай меня холодным, бесчувственным эгоистом. Признаюсь, я действительно обдумывал, как тебе понравиться, но я не вижу в этом ничего плохого. Я люблю тебя и хочу тебя.
— Неужели? Да способен ли ты отличить меня от… от Эдит? А может, известная оперная певица показалась тебе самой подходящей партией? Прославленное имя Монтгомери великолепно смотрелось бы рядом с именем великой Ла Рейны.
— Ты заходишь слишком далеко, — тихо сказал ‘Ринг.
— Потому что не вытягиваюсь в струнку, услышав славное имя Монтгомери? О Боже, ‘Ринг, зачем ты это сделал? Зачем так усердно добивался моей любви?
— Я любил тебя и хотел добиться взаимности.
— Любил меня! — Мэдди почти кричала. — Меня? Ты же ничего обо мне не знаешь. Я сразу сказала, что ты не узнаешь, какая я на самом деле, пока не поймешь, что значит для меня пение. Ты, кажется, решил, что для того чтобы понять, что я за человек, достаточно выяснить, какое блюдо мне нравится и какой цвет я предпочитаю. Но эти вещи ничего не скажут тебе о моем истинном «я».
По выражению его лица Мэдди видела, что он не понимает ни слова из того, о чем она говорит. Гнев ее внезапно испарился. Она повернулась лицом к лошади.
— Лучше бы ты этого не делал. Если жена нужна тебе для того, чтобы вести хозяйство, носить подаренные тобой дорогие платья и каждый день терпеливо ждать твоего возвращения, то найди такую и женись на ней. Зачем было влюбляться в меня? — Прислонившись головой к лошади, Мэдди изо всех сил старалась удержать слезы. — Почему было просто не переспать со мной? Большинству мужчин только это и нужно. Но не тебе. Ты отказывался от близости со мной до тех пор, пока я не полюбила тебя. А теперь заставляешь выбирать между тобой и музыкой.
— Я не прошу тебя бросить музыку.
Она принялась подтягивать и без того туго затянутую подпругу.
— О да, ты просто просишь, чтобы я пела для тебя, находясь в клетке. — Мэдди резко повернулась. — Будь ты проклят! Чтоб тебе провалиться в ад, Кристофер Хринг Монтгомери! Тебе хоть приходило в голову, что я не легкомысленная женщина, и если полюблю кого-то или что-то, то это навсегда. Я встречала стольких певцов с прекрасными голосами, которые бросали пение только потому, что оно переставало им нравиться. Я так не могу. Я не изменяю своим привязанностям, будь то привязанность к человеку, животному или какому-то занятию.
