Ширин Мелек - Кёсем-султан. Дорога к власти
– Нет. Давай-ка сегодня снова ты.
– Хорошо, – покладисто и вроде бы совершенно равнодушно согласилась младшая Хадидже, а старшая лишь ухмыльнулась наивности тезки. Вот же глупая! Думает, если старшая смотрит в сад, то не видит, как радостно заблестели у младшей глазенки? Думает, если говорить равнодушным голосом, старшая поверит, что младшей вовсе не нравится изображать из себя Кёсем, покуда та по каким-то государственным делам надолго отлучилась из дворца?
Даже известно, что это за государственные дела. Связаны они с шахзаде Яхьей, мертвым, самозваным, беглым и мятежным – вот так, всё вместе. Будто бы лелеющим какие-то злодейские замыслы. Или даже преуспевшим в них.
Конечно, не с желанием навестить свою подругу Башар и близнецов Крылатых (особенно одного из них…) связана отлучка султанши. О нет! Кто может такое подумать?! Старшей-то эта игра давно уже надоела. Вот как только игрой быть перестала, так сразу и надоела. Одно дело – изображать султаншу перед подругами ради шалости, в далеком… ну ладно, не таком уж далеком детстве, и совсем другое – прикрывать ее отсутствие в Дар-ас-Саадет. Но Кёсем с самого начала предупреждала, что за исполнение просьбы о спасении сына Аллах может потребовать от Хадидже намного больше, чем та готова отдать. Так что сделка честная, и потому через день приходится надевать высокие банные сандалии, обтянутые бархатом, чтобы не стучали, и прятать их под длинными полами халата валиде – к своему огорчению, старшая Хадидже так и не выросла, так и осталась маленькой птичкой. Издалека и когда лже-Кёсем одна, это не так заметно, но все ведь знают, что султанша не любит гулять по саду одна, а рядом с Хадидже-младшей рост не спрячешь, слишком очевидна разница.
А гулять надо.
Каждый день, и лучше подолгу. Чтобы все желающие видели, чтобы своими глазами могли убедиться: султанша вовсе не покинула Истанбул, вот же она, гуляет по тенистым аллейкам в сопровождении то одной Хадидже, то второй. А что никого не принимает и сама не наносит визиты, как ранее бывало, ну так мало ли, настроение скверное и никого видеть не хочется. Лучше не попадаться под горячую руку, все ведь знают, как суров и переменчив сделался ее нрав, а уж про злую Хадидже все и вообще молчать предпочитают, чтобы неприятностей на себя не навлечь неосторожным словом. Вон Акиле уж на что благоразумницей была, а все равно не убереглась, сказала, очевидно, что-то не то под горячую руку, когда Хадидже и Кёсем мимо проходили. Кёсем, может быть, и ничего, вошла бы в положение, знает, что такое потеря любимого, а Хадидже не столь великодушна. Заставила выпить отраву, не посмотрела, что бедняжка в тягости. Долго болела Акиле, еле жива осталась, а детки, мальчик и девочка, так вообще мертвенькими родились… или вскоре после рождения померли…
Нет, лучше уж держаться подальше, когда гуляет по саду Кёсем в сопровождении этой Хадидже, – целее будешь!
– Давай помогу накраситься, – со вздохом сказала старшая Хадидже, отрываясь от окна. Наводить красоту (особенно наводить правильно) младшая до сих пор толком так и не научилась.
Глава 18. Зейбек
В театре теней о Карагёзе и Хадживате – тип благородного персонажа, защитника, восстанавливающего справедливость. Вооружен он при этом лучше всех других персонажей, будь то воины, пираты или разбойники
Клан Крылатых, принимавший Кёсем в своих стенах, был ей уже знаком, а вот усадьбу их она разглядывала с нескрываемым интересом.
Никогда еще трехэтажный каменный дом не казался ей так похожим на неприступную крепость.
Впрочем, много ли она видала обычных домов? Султанша заперта в гареме, ей ни к чему, подобно обычной женщине, бегать по жилищам подруг, дабы обсудить последние базарные сплетни. Возжелай она – и всех подруг доставят к ней, предоставят покои в гареме и позаботятся об обеспечении этих подруг всем необходимым. Вот как с Башар дело было – во всяком случае, так оно было в глазах всего двора. Нет, совсем-совсем незачем султанше бродить по Истанбулу. Заодно и о безопасности этой самой султанши куда меньше забот, а помимо нее – о безопасности великого султана. Вот, к примеру, захватят негодяи заговорщики любимую наложницу султана или, убереги Аллах от беды, его почтенную матушку – и что вся Оттоманская Порта делать будет? Султан ведь может отказаться даже слышать о разумных мерах безопасности, подкрепляемых словами: «…а потом мы роскошную тюрбэ для вашей достопочтенной матушки возведем и похороним ее со всеми почестями»! И даже не головы заговорщиков, а головы истинных благодетелей Оттоманской Порты взлетят на стальные колья перед воротами дворца… Нет уж, нет уж, уважаемые, пусть лучше султанши сидят в гареме, как завещал Пророк, мир ему!
Да, в обычных домах обычных жителей Оттоманской Порты Кёсем-султан, почитай, и не бывала никогда. Зато об устройстве крепостей она, в бытность свою Махпейкер, любимицей шахзаде, узнала немало.
Вот, к примеру, положение о том, что «главная башня, она же донжон, которая сама по себе иногда составляет целый замок, должна быть обустроена так, чтобы ее можно было оборонять независимо от всех остальных построек» здесь, в доме клана Крылатых, исполнено неукоснительно. Небольшие хозяйственные постройки сделаны из легкого дерева, и поджечь их можно беспрепятственно, но изнутри дома, а снаружи до них еще добраться надо; к тому же во время пожара самому дому они никакого вреда не нанесут. Даже расположены так, что с учетом дующих здесь ветров дым пойдет не на окна дома, а на внешнюю сторону, то есть на захватчиков!
Да и сам дом… Нет, на первый взгляд он ничем не отличается от тех, что ей все-таки довелось мельком увидеть по пути сюда, сквозь узкие, а вдобавок еще и занавешенные оконца крытой повозки-куйнэ: каменный, выкрашенный в белое, балконы на втором и третьем этаже выдаются вперед, образуя своего рода портик, а сзади у него есть внутренний дворик, где должны отдыхать члены семьи… даже не дворик, а обширный двор: и бассейн там, и сад… Всё, как у людей, всё, как положено. Да только вот окна рядом с этими балкончиками устроены так, что не остается на балконах «слепых зон», а в двери едва-едва пройдет один человек! А уж дверь из самой комнаты тоже хороша: мощная, тяжелая, запирается на несколько засовов, и нигде в комнате нет вещей, способных послужить тараном: вся мебель легкая и плетеная, да и мало ее, той мебели, – пара столиков кофейных, ковры да подушки. Поди выбей таким двери! А из оконец, прорезанных в стене, очень даже можно пускать стрелы или пули в комнату, дверей совсем не открывая.
Внутренний садик тоже хорош. Все растения невысокие, а галереи, окружающие садик, крытые. Ну, прорвутся туда враги – что дальше делать станут? Гибнуть под выстрелами обороняющихся? Похоже, что иного им и не остается.
