Роузи Томас - Кашемировая шаль
Фейсал застонал и дернул ножкой во сне — наверное, ему приснился плохой сон. Нерис не хотела оставлять его здесь и возвращаться в беспечный Шринагар. Она задумчиво посмотрела на пустующие дома. К тому времени как вернулся Райнер, она уже приняла решение. Райнер взял свободный табурет и сел рядом с Нерис. Женщины вернулись к работе, но постоянно поглядывали в их сторону.
— Я останусь тут, с детьми. Они будут жить со своим народом, а я смогу следить за тем, чтобы у них было все необходимое. Возможно, я даже смогу обучить их английским песенкам, как своих учеников в Лехе, — сказала она.
Райнер внимательно посмотрел на нее. Похоже, саму идею он одобрял, но у него были сомнения, сможет ли Нерис воплотить ее в жизнь.
— Здесь не курорт. Как ты будешь выживать? Сама, без чьей-либо помощи?
Нерис, вспомнив тяготы жизни в Лехе, путешествие через Манали и Гималаи с Арчи и Миртл, гордо вскинула подбородок.
— Я справлюсь. «Эдемские сады» и крикет — это не та жизнь, к которой я привыкла. Было весело, но я не смогу жить так всю зиму. В любом случае мне нужно найти жилье и съехать из плавучего дома, потому что Кэролайн должна жить в более уединенном месте, чем военный городок. Я хотела подыскать комнату в Старом городе, недалеко от твоего дома, но если я останусь тут, смогу заняться своей работой и быть полезной. И я не буду одинока. Оглянись — в Канихаме полно народу!
— Ты не знаешь кашмирского языка. Тут нет европейцев, нет дам из Британии. Даже жены миссионеров не живут в одиночестве в отдаленных индийских деревнях, так никто не делает.
— Райнер, я способна обучаться. — В ее голосе прозвучал упрек.
Он внимательно посмотрел на нее, а потом нежно прикоснулся к щеке:
— Ты храбрая. Хорошо, Нерис, я обязательно тебе помогу. Давай начнем с того, что узнаем у главы деревни, сколько стоит снять дом.
Переговоры были долгими и сложными, но в конце концов дом, а скорее большая лачуга, оказался в ее распоряжении. Нерис убедила Райнера, что сможет сделать его пригодным для жизни. Она передала главе деревни пачку рупий и пообещала вскоре вернуться в Канихаму с вещами.
— Я вернусь через день. Обещаю, — шепнула она растерянному и сонному Фейсалу.
Мальчик схватил ее за ногу. Фарида смотрела в сторону и делала вид, будто не замечает, что они уезжают. Деревенские жители собрались тесным кругом, чтобы проводить их. Нерис подумала, что одно дело, когда приезжаешь сюда на день в роли богатой туристки, которая может купить дорогую шаль, и совсем другое — когда планируешь прожить в их среде несколько месяцев. Местные наверняка будут стараться выжить ее. Когда «форд» Райнера проехал мимо расселины, в которой они устраивали пикник, уверенность Нерис пошла на убыль. Было бы гораздо комфортнее дождаться Эвана в цивилизованном и знакомом Шринагаре. Она напомнила себе, что в Лехе и Шиллонге она чувствовала себя простым дополнением к мужу, а сейчас ей придется самостоятельно организовывать работу и доказывать, что может быть полезной общине. И Эван одобрил бы ее решение остаться в Канихаме. Внезапно у нее возникло ощущение, что муж сейчас рядом с ней, хотя их разделяли тысячи миль.
— Почему замолчала? — спросил Райнер, перекрикивая шум мотора.
— Я думаю, — ответила Нерис.
Они вернулись в дом над рекой, к кровати с балдахином.
С Райнером физическая сторона любви оказалась именно такой, какой Нерис представляла ее себе, мучаясь от бессонницы в постели рядом с Эваном. Ее удивило, что два тела могут соединиться так просто, без смешных церемоний. Между ними не было ложной скромности, они не придумывали глупые знаки и зашифрованные вопросы. Интимная близость была частью повседневной жизни, а не каким-то священным ритуалом. Они могли предаваться страсти, а в следующую минуту обсуждать участие Америки в войне или меню на ужин. Райнер мог встать с постели и без одежды пройтись по комнате, принести Нерис тарелку с едой или подать воды, мог в любую минуту дня и ночи, когда ему захочется, запустить ласковые руки под ее одежду или поцеловать в чувствительное место за ухом.
Нерис никак не могла привыкнуть к этой свободе после многочисленных запретов и непонятного чувства вины, которое не покидало Эвана во время близости. Но ей все нравилось. Странно, что интимная сторона жизни не позволила Нерис лучше узнать Райнера. Она изучила его тело, крепкие мускулы под теплой кожей, но ни долгие поцелуи, ни тесные объятия не помогли ей понять, каков на самом деле этот загадочный мужчина. Нерис считала, что у нее второй медовый месяц. Пока Райнер ухаживал за ней, она ожидала полного единения сердец, умов и тел. Это была ее романтическая мечта. Теперь они жадно изучали друг друга и приходили к выводу, что у них идеальная совместимость, но между ними была тайна, и эта тайна, словно коррозия, разъедала их доверительные взаимоотношения. Она вспомнила слова Райнера: «Я не могу долго оставаться на одном месте». Теперь она понимала смысл этого предупреждения. У нее было чувство, что Райнер может в любой момент забраться в один из своих волшебных ящиков и исчезнуть.
Она попыталась объяснить Миртл и Кэролайн, что происходит между нею и Райнером.
Миртл подошла, взяла ее лицо в свои ладони и заставила посмотреть в глаза.
— Ты от него убегаешь? В этом смысл твоего безумного плана переехать в Канихаму?
— Нет, мои планы никак не связаны с ним. Ты же знаешь, я хочу быть полезной, а здесь я не смогу никому помочь. Прости, но благотворительные распродажи и заседания комитетов совершенно бесполезны и не помогают решать проблемы людей. — Нерис понимала, что это был упрек Миртл и ее друзьям. Она немедленно пожалела о своих словах. — Прости.
— Не извиняйся. Ты жена миссионера.
«А теперь еще и любовница фокусника», — подумали обе.
— Да, я жена миссионера, — сказала Нерис.
Это было время всеобщей неуверенности и сомнений, поэтому никто не обращал внимания на путаницу в личной жизни. Миртл давно не получала известий от Арчи. Когда ее спрашивали о нем, отвечала, что муж пришлет письмо, когда сможет, и быстро меняла тему.
— Ты такая смелая! — воскликнула Кэролайн, когда узнала о планах Нерис поселиться в Канихаме.
Ее щеки стали пухлыми и розовыми, беременность сделала ее еще красивее и трогательнее. Она волновалась, постоянно находилась в напряжении — то из-за мальчика-слуги, который мог шпионить за ней, то из-за швеи, которая, наверное, догадалась о причинах изменений фигуры клиентки.
— Что же мне делать? — плакала она.
Миртл помогала Нерис собирать вещи, а Кэролайн сидела в кресле. В ее глазах блестели слезы, голос дрожал от страха. Миртл твердо сказала:
