Графиня на арене - Минерва Спенсер
Немного отдышавшись, она улыбнулась и призналась:
— Можешь даже не сомневаться: никто в этой жизни не сравнится с тобой.
— Благодарю тебя, Господи. Отныне я стану сама добродетель, — вскинул очи горе Эллиот и Джо расхохоталась:
— Только не перестарайся!
— Так ты выйдешь за меня? — Эллиот усадил ее к себе на колени верхом, задрав юбку.
Джо растаяла у него в руках, охотно открыв рот навстречу его неукротимому требовательному языку.
Эллиот не давал ей вздохнуть, пока у него самого не помутилось в глазах.
— Ах ты, коварная соблазнительница! Ты выйдешь за меня самое позднее завтра!
— О, но я так надеялась устроить большую пышную свадьбу в церкви Святого Георгия, с огромным количеством представителей высшего света… м-м.
На этот раз, как только смогла перевести дыхание, Джо рассмеялась.
— Если так ты надеялся меня укротить, то, признаюсь, добился обратного эффекта. А если серьезно, то лучше бы это сделать поскорее и, по возможности, без лишнего шума.
— Я могу сегодня послать весточку Сину, а он уже завтра вытрясет из своего кузена брачную лицензию и обвенчает нас в любой церкви, где захочешь.
— И что это за всемогущий кузен у Сина?
— Архиепископ Кентерберийский.
— Хм… — протянула Джо, легонько покусывая подбородок Эллиота и возбуждая неподобающими движениями своего восхитительно упругого зада. — Похоже, это важная шишка.
Эллиот расхохотался: образ необразованной наивной барышни получился превосходно.
— Ну… всего-то глава англиканской церкви. — Он чуть сжал ее упругую нижнюю губу зубами. — Так что, согласна завтра?
— Можем мы не говорить об этом Таунсендам?
Эллиот аж прыснул.
— Совести у тебя нет! Бедняги бездетны, и ни за что не простят тебя, если лишишь их радости понянчиться с внуками.
Джо что-то проворчала, но Эллиот понял, что она готова сдаться.
— Ладно. — Она ухватилась за его шейный платок и потянула. — Но если она хоть словом выразит свое недовольство Ангусом…
Эпилог
К сожалению, на следующий день Джо и Эллиот не поженились.
Как бы архиепископ Кентерберийский ни стремился порадовать своего куда более богатого кузена, даже ему было не под силу выдать брачную лицензию в воскресенье.
Эллиоту, пришлось смириться с положением вещей и попытаться уговорить будущую жену прислушаться к нему.
— Хоть я от всего сердца и жажду тебе угодить скорой свадьбой в присутствии только Стонтонов и Ангуса моя бабушка никогда больше не заговорит со мной, своим любимым внуком, если ее не пригласят.
— Я так понимаю, она не сможет приехать в Лондон к понедельнику? — спросила Джо без особой надежды.
— Боюсь, что нет. Кроме того, я также должен тебе сказать, у меня довольно большая семья, любимая.
После долгих обсуждений удалось постепенно убедить Джо, что пожениться они могут не раньше чем через десять дней. И сочетаться браком в Лондоне тоже не было возможности, поскольку вдовствующая графиня Норритон не имела возможности совершить такую дальнюю поездку. Так что они обвенчались спустя почти две недели в деревенской церквушке неподалеку от ее поместья Фоксглав.
После всех этих уступок Джо надеялась, что Эллиот исполнит и ее каприз, но, сколько ни уговаривала и ни умоляла, он отказался: «Прости, дорогая, но мы не можем провести две недели в «обители пыток», как они называли конспиративное жилище.
Джо удалось тогда удержать его при себе аж целых три дня, прежде чем Эллиот задействовал тяжелую артиллерию в лице Марианны, Хелен и, да, даже Сесиль, которая возвратилась пораньше вместе с Гаем после письма, которое он им отправил.
— Как у тебя получается добиваться, чтобы все было по-твоему? — как-то спросила его Джо.
Эллиот благоразумно оставил вопрос без ответа.
Помимо вдовствующей графини Норритон на венчании присутствовали также братья Эллиота с женами и детьми, дюжина других родственников, Хелен, цирковые из труппы Фарнема, Син, Марианна, тетка Сина Джулия, Сесиль, Гай, их приемная дочь Кэт и, да, даже Ричард и Эдит.
И, разумеется, Ангус, как бы миссис Таунсенд ни отговаривала Джо, присоединился к празднику, если и не в качестве официального сопровождающего невесты (эта честь принадлежала Хелен), то как один из почетных гостей.
Ворон все еще не мог летать, так что сидел на плече шафера Эллиота, Гая, и ко всеобщему веселью, покусывал его за ухо, пока тот доставал кольцо.
— День выдался неплохой, да? — спросил Эллиот жену через несколько часов, когда они отдыхали в главной спальне Фоксглава, которую графиня Норритон освободила для новобрачных, сколько ни пытались они ее отговорить.
Раскинувшись на диване, обивку на котором, наверное, не меняли со времен первого короля из династии Ганноверов, Джо зевнула. Ей почему-то было удивительно комфортно в этой старомодной комнате.
— Да, день был замечательный, — согласилась Джо. — А признание сэра Стэнли и вовсе было идеальным свадебным подарком.
Как раз вчера они получили известие из министерства внутренних дел, что старый предатель сознался в содеянном, чтобы избежать публичного суда за измену.
— И это правильно. Скорее всего он понял, куда ветер дует, судя по тому, что стало появляться в газетах, — сказал Эллиот, передавая Джо бокал вина и присаживаясь рядом с ней. — Хочешь присутствовать на вынесении приговора?
Джо скривилась с отвращением.
— Нет, перспектива наблюдать публичную казнь меня не привлекает. Мне достаточно знать, что добрые имена отца и Мунго будут восстановлены.
Эллиот не сомневался, что этим дело не ограничится: возможно, Джо повысят титул, наверняка будет какая-нибудь материальная компенсация — но сегодня об этом думать было необязательно.
— От меня не укрылось, что в последние дни Хелен и мистер Моррисон с удовольствием общались друг с другом, — сказала Джо, коварно усмехнувшись.
— Решила присоединиться к сводникам — теперь, когда сама замужем? — спросил Эллиот со смешком.
— Хелен замечательная и, насколько я могу судить, вполне довольна своим положением, но вот счастлива ли — вопрос…
— Но если она выйдет за Моррисона, то нарушит традицию.
— Ты о чем?
— Все владельцы цирка Фарнема должны рано или поздно оказаться представителями высшего света.
Джо рассмеялась.
— Я уже говорила об этом с Хелен, но она утверждает, что ей нет до этого дела, даже если у человека не всегда есть выбор.
— Разве быть графиней настолько ужасно?
Джо поджала губы и вздохнула.
— С тобой мне легче.
Эллиот не знал, перестанет ли когда-нибудь ощущать внезапный прилив эмоций всякий раз, когда Джо скажет что-то подобное — что-то такое… нежное, — и надеялся, что никогда этим не пресытится.
Джо поставила бокал и взяла его свободную руку в свою.
— Твоя бабушка сегодня, во время свадебного завтрака, кое-что мне сказала.
— О? — Эллиота обрадовало,
