Любовь & Война - Мелисса де ла Круз
– Что ж, – заявил судья Смитсон, – похоже, нас ждет пара интересных дней. А это значит, мы…
Тут дверь в конце зала заседаний открылась. На лице судьи сперва мелькнуло раздражение, которое тут же сменилось потрясением. Увидев это, Алекс повернулся, как и все присутствующие в зале.
Человек, вошедший в зал заседаний, был не так высок, как судья Смитсон, и не так обширен в талии, но у него весь жир странным образом собрался на животе, превратив его в нависающий над веретенообразными ногами мешок.
Этим человеком был губернатор Клинтон.
Волна узнавания прокатилась по комнате чередой шепотков и вздохов. Губернатор Клинтон не поприветствовал никого, кроме судьи Смитсона, которому кивнул вполне официально, но с хитринкой в глазах, и занял место на самой последней скамье.
Судья Смитсон немного подождал, а затем поднял молоток и стукнул им один раз.
– Давайте начинать!
25. Сестринские узы, часть вторая
Бродвей и Нассау
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
Март 1784 года
По неудачному стечению обстоятельств путешествие Анжелики и Джона через Атлантику должно было начаться раньше на целую неделю. Элиза, собиравшаяся устроить сестре потрясающую прощальную вечеринку, внезапно обнаружила, что на подготовку у нее всего три дня, причем в то самое время, когда Алекс работает над самым важным делом в его карьере!
Но она была решительно настроена добиться успеха. В первую очередь ради Анжелики, конечно, но и ради нее самой тоже. Пришло время доказать, что она не просто красивое приложение к известному, уважаемому мужчине, будь то муж или отец. Элиза с жаром окунулась в приготовления к вечеринке. Она решила, что воспользуется любезно предложенной зеленью из теплицы Джейн Бикман и запасами медового вина, привезенного Стефаном, а все остальное приобретет сама, собственными руками, и, что более важно, на свои средства. Или, по крайней мере, в кредит, поскольку наличные у Гамильтонов в данный момент кончились и вряд ли появились бы до тех пор, пока Алекс не завершит первое дело. Если предположить, что он выиграет, конечно. Если нет, Элиза на самом деле не имела представления, как они будут жить дальше.
– Поверить не могу, как сильно отличается город от того, каким был до войны, – заметила Анжелика, когда они шли по Бродвею в сторону Нассау. Она была здесь однажды, в 1775 году, на пути в гости к Ливингстонам в Нью-Джерси.
– Этот город весьма быстро растет, – ответила Элиза. – Когда пришли британцы, люди бежали тысячами. Говорят, население уменьшилось вдвое за первый год. Она махнула рукой в сторону покосившихся зданий, все еще мелькавших на оживленной улице. «Сдается». «Свободно». «Продам». «Пожалуйста, забирайте». – Сначала казалось, что все вернется на круги своя буквально за ночь, но, как ты видишь, здесь все еще много пустых зданий и складов.
– Но почему люди в них не возвращаются?
Они остановились у магазина, который работал, и там Элиза выдала расписку на дюжину белых свечей, велев хозяину отправить их по адресу Уолл-стрит, 57.
– Они пусты, – объяснила она, когда они покинули магазин, – но не свободны. Говорят, появилось множество спекулянтов, скупающих их за бесценок и придерживающих, пока цены не взлетят. – Она ненадолго умолкла. – Ты уже знакома с мужем Сары Ливингстон, мистером Джеем?
– Еще нет. Я собиралась сказать, что надеюсь встретить их на вечеринке, но в твоем голосе слышится намек на… недовольство.
– О, я не собираюсь плохо отзываться о них. Просто хочу сказать, что, по слухам, Джон из тех людей, которые скупают недвижимость за гроши. Я бы сказала, что он пытается заработать состояние, но оно у него уже есть, так что он его просто увеличивает.
– И все же, сестрица, это звучит так, словно ты его не одобряешь. В конце концов, разве деловое чутье не заключается в том, чтобы покупать дешево и продавать дорого?
Очередные покупки прервали их разговор, на этот раз в булочной.
– Ровена – волшебница, но она не сможет обеспечить едой целый дом гостей, – объяснила Элиза, заказав несколько дюжин буханок хлеба и булочек, а также полдюжины сладких и пикантных пирогов и снова написав расписку вместо того, чтобы расплатиться наличными.
Однако, едва они закончили с покупками в булочной, она сразу же ответила на вопрос Анжелики. Эта тема волновала и ее саму. Она успела полюбить Нью-Йорк или если не полюбить, то хотя бы привыкнуть считать его своим домом, и ей не нравилось, когда с ним плохо обращались.
– С точки зрения дельца, конечно, логичнее всего добиться как можно большей прибыли. Но с точки зрения общества такая позиция кажется довольно… ограниченной. Тысячи людей могли бы получить шанс обосноваться в Нью-Йорке. Купить дом или магазин, который они смогут передать своим потомкам, как папа построил для нас «Угодья». Но вместо этого горстка людей скупила всю недвижимость, а бедняки, отстраненные от этих дел, вынуждены снимать жилье вместо того, чтобы купить его.
– Отстраненных от дел? – Анжелика выглядела в равной степени потрясенной и сомневающейся. – Думаешь, имеет место сговор между мистером Джеем и прочими инвесторами?
– Сговор – очень серьезное слово. Я бы скорее назвала это наличием возможностей. Люди, принимающие решения и заключающие сделки, все из одного, довольно узкого, круга – это приблизительно один процент всего населения. Они живут и работают рядом друг с другом, ходят в одни клубы, приглашают друг друга на вечеринки.
– Вроде той, что ты собираешься устроить, – не могла не вставить Анжелика.
– Вот именно. Нам так же повезло, как и им. Но пока слух о дешевой недвижимости дойдет до простого человека, ее уже давно перехватят.
– Извини, сестричка, – начала Анжелика с любопытством. – Но раз уж вы с Алексом входите в тот самый «круг одного процента», как ты его называешь, как вышло, что вы до сих пор не смогли купить себе дом, раз уж они так дешевы? Дело не в том, что дом, который вы снимаете, недостаточно хорош, но кажется, самое время ковать, пока железо горячо.
Вместо ответа Элиза зашла в очередной магазин, где выбрала хрустальную вазу для пунша и набор вышитых салфеток с кружевами, снова отдав расписку. Выйдя из магазина, она пожала плечами.
– На покупку дома, который раньше стоил тысячу фунтов, а теперь стоит сотню, нужно не меньше сотни фунтов. Получить кредит в пять фунтов можно и там, и тут, – сказала она, махнув рукой в сторону магазина, из которого они только что вышли, – но для такой покупки нужны наличные, а у нас их почти нет.
– Но папа, конечно…
– Алекс отказывается. Папа и мама проявили щедрость, оплатив нашу мебель
