Тесса Дэр - Богиня охоты
Джереми стал осыпать ее лицо нежными поцелуями, но вдруг почувствовал на губах соленый привкус. Он замер и, привстав на локтях, вгляделся в лицо Люси. Ее сотрясали рыдания.
Люси горько плакала.
Глава 23
Люси, как ни старалась, не могла остановить льющиеся из глаз слезы. Она пыталась усилием воли сдержать их, но ей это не удавалось. Обуревавшие ее противоречивые эмоции взяли верх над ней и привели в полное смятение. Но восхитительный момент соития примирил Люси с действительностью. Она испытала ни с чем не сравнимое наслаждение в момент апогея страсти. Волна сильных острых чувств накатила на нее.
Люси сердилась на себя за слезы, которые неудержимым потоком катились по щекам. Она ощущала себя слабой, беззащитной. Люси знала, что графине не пристало так себя вести, но ничего не могла с собой поделать.
Ее плечи сотрясались от бурных рыданий, Люси прижимала ладони к лицу, но ничего не помогало. Казалось, река слез, которую она сдерживала в течение восьми лет, снесла дамбу и хлынула наружу.
— О Боже, — пробормотал Джереми, — Люси, в чем дело?
Даже если бы она знала ответ на этот вопрос, то все равно не смогла бы произнести ни слова. В горле Люси стоял ком. Она задыхалась, всхлипывая.
Джереми мягко отстранился от нее, однако Люси еще сильнее заплакала. Ей не хватало его тепла и энергетики. Без Джереми Люси было пусто, уныло, холодно. Она прижалась к его боку и нахохлилась, подтянув колени к груди.
— Не плачь, Люси. Я этого не вынесу.
Его шепот тронул сердце Люси. Джереми хотел погладить ее по голове, но она отпрянула от него. Это было непроизвольное движение, и она тут же пожалела о нем.
— Прости меня, — промолвил Джереми. — Я готов сделать для тебя все, что угодно, только не плачь.
Джереми и так уже много сделал для нее. Он научил ее любить, он сломал стену, которой Люси отгородилась в юности от мира. Именно поэтому ее и захлестнула волна слез.
И вместе со слезами к Люси пришли ранее неведомые чувства и ощущения — беспомощность и беззащитность. Она не могла остановить слезы, потому что не могла перестать любить Джереми.
Свернувшись на полу калачиком, Люси продолжала горько плакать. Она понимала, что отныне ее жизнь находится в руках Джереми. Она полностью зависела от него.
Однако Джереми вдруг поднялся на ноги и, не произнеся больше ни слова, ушел, оставив ее одну. Он подтвердил ту истину, которую Люси уже знала: слезы ни к чему хорошему не приводят.
Джереми необходимо было уехать. Это был вопрос самосохранения.
Вбежав в свою спальню, он резко закрыл за собой дверь и, прислонившись к ней, в изнеможении сполз на пол.
Джереми называл себя слабаком, ругая последними словами. Сильный мужчина на его месте подхватил бы любимую женщину на руки и поцелуями осушил бы ее слезы. Однако Джереми не сделал этого. Он оказался слаб духом.
Когда Люси сжалась в комочек и расплакалась, Джереми почувствовал себя не мужчиной, а восьмилетним мальчиком. Тогда он тоже растерялся, став свидетелем внезапной гибели брата.
Джереми стукнул кулаком в дверь. Но несмотря на то, что он разбил до крови костяшки пальцев, ему не удалось физической болью заглушить душевную.
Слезы Люси заставили его вспомнить о матери. Это были горькие воспоминания. Сколько раз она, взглянув на него, вдруг отворачивалась, не в силах сдержать слезы! Мать приказывала няньке увести маленького Джереми, убрать его с глаз долой. Она не могла видеть младшего сына, сознавая, что ее любимый Томас лежит в могиле.
Джереми чувствовал себя беспомощным, потому что не мог заменить матери старшего сына. Само его существование причиняло ей боль. Одно-единственное его слово или невинный смех вызывали у матери слезы.
И вот мальчик вырос, превратился во взрослого мужчину. Он редко приезжал в родное поместье, проводя время в Лондоне и имениях друзей. Джереми искал и находил утешение в объятиях женщин, которые не имели привычки рыдать. Они отдавались ему, не затрагивая душу и не даря своего сердца. Он не любил этих женщин, и поэтому они его не волновали.
Но теперь, когда Люси вдруг отвернулась от него и горько заплакала, Джереми снова почувствовал себя мальчишкой. Она повергла его в бездну боли и отчаяния. Старые душевные раны открылись, и Джереми не знал, как защитить себя от страданий. Но он знал, как преодолеть эту ситуацию.
Надо было прежде всего успокоиться, а потом незаметно скрыться, исчезнуть из ее поля зрения.
Несколько недель супруги обитали под одной крышей, словно два призрака. Когда Люси занималась хозяйством, Джереми уезжал из дома или запирался в своем кабинете. Он неизменно вовремя возвращался к ужину, и супруги встречались в столовой. Они мало разговаривали, придерживаясь общих тем. О близости не могло быть и речи.
Люси находила утешение в переписке. Она каждую неделю получала письма от Марианны. Это были многословные, изобиловавшие подробностями послания, из которых Люси узнавала о жизни в Уолтеме, о проказах детей и проделках собак. Читая эти письма, Люси слышала смех и музыку в тишине замка Корбинсдейл. Она зачитывала их до дыр.
От Софии Люси получала восторженные, экспрессивные послания. Она писала о помолвке и свадебных планах своим четким красивым почерком. Сначала Люси смеялась, читая ее письма, но потом призадумалась. София сообщала о серьезных вещах слишком весело, небрежно, в письмах было излишне много юмора. «Не к добру это», — думала Люси. Она сердцем чувствовала, что у подруги что-то не ладится в жизни.
Люси знала, что София обладает богатым живым воображением. Об этом свидетельствовала хотя бы история с письмом, адресованным мифическому Жерве.
Но самым усердным корреспондентом Люси стал, как ни странно, ее брат. Он писал два-три раза в неделю. Его письма были кратки и малосодержательны. Генри чаще всего описывал погоду или состояние полей озимой пшеницы, изредка упоминал о собаках. Но главным было вовсе не содержание посланий брата.
Скрытый смысл этих торопливых, накарябанных корявым почерком фраз был для Люси совершенно очевиден. И она аккуратно отвечала на каждое письмо, стараясь, чтобы между ее строк четко читалось: «Да, Генри, я тоже скучаю без тебя».
Люси научилась получать удовольствие от маленьких радостей. Для нее день был удачным, если утром приходило новое письмо. А если два, Люси светилась от счастья.
— Нам пришло приглашение на свадьбу от Тоби и Софии, — сообщила она как-то мужу за ужином. — Она состоится в декабре.
— Так скоро? — удивился Джереми. — Ты хочешь поехать на свадьбу?
